Смерть, в которой я нуждаюсь

Глава 1

Прогремели раскаты грома – где-то вдали замерцали молнии, и встревоженные птицы взмыли ввысь, расправив чернильные крылья. Хризантемы ещё не отцвели, но уже потеряли свой прежний шарм, понурив головы-соцветия к, прибитой долгими дождями, грязи.
Казалось, что это место давно покинули боги, тёмное и мрачное, оно гнетёт своим безмолвием, которое прерывают лишь звуки непогоды, да завывания обезумевших хищников вдали.

Полуголые деревья леса тянули когтистые ветви в антрацитовые небеса, словно пытаясь пронзить тяжёлые неподъёмные тучи, добраться до непостижимого нечто. Погода разбушевалась не на шутку, может, то был один из небожителей, переживающий момент великой скорби, проливающий на земли простых смертных пресные слёзы?
Вопрос, как и полагалось, остался без ответа. Лишь завывания ветров продолжали шептать непокорные песни сквозь пожухшую листву размашистых ветвей дубов.

Когда она открывает глаза, первое, что приходит на ум, так это тёплая вода, стекающая по коже. И даже несмотря на это, каждый сантиметр тела пронзает холод.

«Разве я засыпала под звуки природы?» - рассеянно думает, сглатывая слюну, тяжело вздыхая, ощущая скованность в горящих лёгких.

Может вновь задержалась допоздна в баре и отключилась на улице? Нет-нет-нет, этого не может быть, Джин будет в такой ярости.

Лучше отбросить панику в сторону, не столь важно, где она находится, нужно просто найти в себе силы вернуться домой. Принять душ и, если повезёт, найти в холодильнике бутылку того дешёвого виски, от которого на утро обычно ужасно сильно болит голова.
Стоит Джин узнать об этом, она наверняка опять надуется и прочитает длинную лекцию о вреде алкоголя и сигарет, но, ей ведь не впервые.

Кстати говоря о сигаретах…

Дрожащая конечность тяжело приподнимается, и пальцы путаются в нежной струящейся материи, её так много, что чудится, будто та и вовсе бесконечна. Это ощущение не похоже на чувство от соприкосновения кожи с шероховатым материалом джинсов, но она не акцентирует внимание на чём-то столь маловажном, пытаясь нащупать необходимую упаковку.

«Неужели, выкурила последнюю?» — расстраивается, не найдя ничего, кроме складок ткани.

Подождите минутку, а когда она, в принципе, курила в последнее время? Сегодня… какое сегодня число? И что было вчера?

Странные мысли лезут в, набитую ватой, голову, наверное, ещё не до конца проснулась. К тому же и в горле неприятно першит, хочется пить, но для этого нужно встать, на что не находится сил.
Она пытается открыть, непонятно в какой момент закрывшиеся, веки, но те словно налились свинцом. От тщетных попыток разболелась голова, и она только сейчас поняла, что всё это время практически ничего не ощущала, будто находясь в каком-то стазисе или шоковом состоянии. Но, с чего бы подобное могло произойти, тем более, с кем-то вроде неё?

Обессиленная рука падает на пол. Пальцы вонзаются в мягкую сырую землю, вырывая влажную траву.

«Что-то… не так» — поджимает губы, резко подрываясь, принимая сидячее положение.

Наконец сумев открыть глаза, смотрит на колени, на которых покоятся многочисленные драпировки юбки. Не джинсы. Не чёртовы джинсы, или даже не брюки, которые Джин уговорила её купить на недавней распродаже. Только розовая струящаяся ткань смотрит в ответ, можно представить, с немым осуждением.

Взгляд перемещается, замирая на раскрытых дрожащих ладонях. Она начинает сходить с ума или собственные руки не всегда были такими маленькими?
Заметив нечто блестящее, дёргает замерзшими предплечьями, поворачивая руки тыльной стороной к лицу, щурясь, пытаясь разглядеть на безымянном пальце витиеватое кольцо. Быстро потеряв к этому странному зрелищу интерес, резко поднимает голову, тут же жалея об этом, пытаясь справиться с накатившим головокружением. Сердце делает кульбит от увиденного, а точнее от, представшей перед взором, кромки леса. Сама она же проснулась посреди какой-то просёлочной дороги или же пролеска.

Надо бы оглядеться, вот только новые приступы начинают давать о себе знать. Живот болит. Неужели, съела что-то не то? Хотя несварение проявляется по-другому.

Очередная капля стекает по носу, капая куда-то в район груди – это дождь всё никак не желает сбавлять оборотов, заливая землю беспросветной водной стеной. Холодный ветер хлещет по мокрым щекам, задувая под одежду, вызывая ворох мурашек.

Опёршись о мокрую скользкую землю, она предпринимает попытку приподняться. Не с первого раза, но ей это удаётся, встав на нетвёрдые ноги, опустив к ним глаза, сглатывая вязкую слюну. Туфли на её ногах выглядят дорого, наверняка сделанные из натуральной кожи. Но, она не носит натуральную кожу, да и туфли тоже.
Решив разобраться с этим позже, поднимает подбородок и проводит ладонью по лицу, ощущая странность прикосновения, не имея возможности назвать точную причину. Начинает молча осматривать окрестности, быстротечно скользя взглядом по многочисленным сломанным ветвям деревьев, да валунам камней, чтобы через мгновение замереть со, слегка приоткрытым, ртом.

— Эй, с Вами всё в порядке? — выдавливает несколько слов, вздрагивая от прозвучавшего звука.

Она не знает, с чего больше удивляется: с того, как чудно звучит собственный голос, или же с того, что перед ней находится сломанный экипаж.

«Несчастный случай на съёмочной площадке?» — единственная мысль, которая более-менее оправдывает ситуацию.

Всё же, с хорошо скрываемым нарастающим ужасом, она делает несколько неуверенных шагов к лежащему человеку.

— Вы слышите? — ещё более хрипло, чем до этого, задаёт вопрос, подходя ближе, присаживаясь на корточки.

Мужчина, лежащий перед ней, представляет собой страшную картину. Он облачён во всю эту странную одежду средневековья, с, торчащей из-под лопатки, стрелой.
Набрав в лёгкие больше кислорода, она, собрав немногочисленные силы, переворачивает незнакомца на спину, тут же отшатываясь, падая в лужу.

На неё смотрят открытые стеклянные глаза мертвеца, настолько пугающие, отчего что-то тошнотворное поднимается к горлу, стремясь выйти наружу вместе с последним приёмом пищи, чем бы он ни был. Тело мужчины находится в неестественной позе – кровь под ним смешивается с грязью, окрашивая размокшую землю в багряный цвет.

«Это какая-то шутка? Если так, то не смешно» — вновь поднимается и судорожно вертит головой, желая рассмотреть окружение, лишь бы только больше не лицезреть представшей картины.

Но и остальной пейзаж не даёт и толики успокоения: разбитая покорёженная карета перевёрнута на бок, лошади в упряжке кажутся неживыми, помимо этого мужчины, виднеется ещё несколько тел. Мёртвых или нет — неизвестно.
Хочется думать, что это всё просто неудавшийся розыгрыш, но, вряд ли у кого-то найдётся настолько извращённое чувство юмора.

Её тошнит, по позвоночнику проходит мерзкая дрожь, волосы липнут ко лбу и щекам. То ли из-за холода, не то всему виной стресс, но руки никак не хотят перестать трястись.
Понимая, что просто стоять на месте не выход, подходит к другому человеку, проверяя дыхание. Собственное сердце пропускает удар каждый раз, когда она снова и снова не находит чужой пульс.

«Они мертвы. Все» — не утешающий факт, прогремевший в голове одновременно со звуком грома, осветившим полумрак улицы.

Она пытается вспомнить вчерашний день, но в голове каша, состоящая из отдельных кусков событий и лиц, предоставляющая собой какофонию, вызывающая только большую головную боль. Ещё этот дискомфорт в животе нисколько не помогает, а только отвлекает.
Первая мысль, посетившая голову, так это то, что происходящее — просто кошмар, странный-странный сон, разыгравшийся в нетрезвом разуме. Но, разве во снах можно чувствовать боль? Потому что, сколько она ни пытается, проснуться так и не получается.
Огорчённо накрывает лицо руками, пытаясь успокоиться, делая медленные вдохи и выдохи, надеясь разложить имеющуюся информацию по полочкам, но, мёртвые люди, лежащие вокруг, не дают отвлечься от накатывающей паники. Только первичный шок держит на ватных ногах, иначе она уже давно бы упала, вторя окружению.

— Надо вызвать скорую, — шепчет, убирая руки с лица, вновь уставившись на пустые ладони, с поблескивающим кольцом на одном из пальцев.

Вот только, как стало понятно ранее, карманы оказались абсолютно пустыми - ни мобильника, ни сигарет, потому что никаких карманов у нее больше и нет. А было бы неплохо скурить одну, может, и дрожь бы тогда прошла.

«Разве у людей не десять пальцев?» — задумывается, смотря на расплывающиеся конечности, словно наблюдая восьмое чудо света.

Взгляд движется дальше, по грязным, ранее белоснежным, рукавам рубашки, натыкаясь на, свисающий с шеи, бант и останавливаясь на расплывающемся пятне в районе живота.

— Так это была не вода? — лишь глупо выдавливает, дотрагиваясь до липкой ткани, марая подушечки пальцев кровью, которая тут же смывается проливным дождём.

Нервно отодвигает края порванной рубашки и платья, как-то обречённо вздыхая, видя рваную рану, находящуюся рядом с пупком. Вроде, не сильно глубокая, но в такой ситуации точно сказать нельзя. От доходящего запаха ржавчины, тошнота, в очередной раз, поднимается к глотке.

Встряхнув пульсирующей головой, отпускает одежду и несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает воздух.

- Ладно, бездельем ситуации не помочь, — бормочет себе под нос, — нужно… нужно найти людей. Рядом наверняка должно быть шоссе.

Если ей удастся остановить попутку, будет шанс одолжить сотовый телефон и вызвать скорую помощь и полицию. Там ей точно смогут помочь восстановить события предыдущего дня, или хотя бы связаться с Джин.
Прижав ладонь к животу, она с трудом перебирает ногами, наугад выбирая направление.

— Чёртов дождь, — цедит сквозь сжатые зубы.

Одежда промокла до ниток, вода заливается за воротник, стекая с волос, попадая в глаза, мешая обзору. Но, это не столь важно, поскольку перед ней всё ещё стоят образы тех бездыханных людей, словно выжженные на роговицах.

Она старается не думать об этом. В голове всплывает лицо Джин. Её слегка раскосые карие глаза всегда приносят толику спокойствия, даже в такой, казалось бы, безнадёжной обстановке.
Вот бы очутиться сейчас рядом, ощутить сладковатый запах духов, услышать знакомый голос. Но, вокруг только темнота, многочисленные деревья и мелкие камушки на дороге, что заставляют спотыкаться каждые десять метров.

Кажется, от сильных телодвижений, рана лишь усугубилась, отчего кровь начала просачиваться сквозь пальцы, стекая по тыльной стороне ладони. Шум в ушах тоже усилился, не говоря про замутненность взгляда.
Неизвестно, сколько проходит времени, возможно, несколько часов, а может всего лишь минут. Сухость во рту становится невыносимой, взгляд упирается в ноги, а сил практически не остаётся.

Когда всякая надежда покидает её уставшее тело, раздаётся узнаваемый звук людского говора. Не сразу ей удаётся разобрать слова, мозгу словно требуется настроиться на звук, чтобы понять его.
Она тратит последние крупицы энергии, дабы поднять голову и встретиться с источниками голосов. В ответ на неё смотрят несколько пар, как кажется, шокированных глаз.

Какой-то парень в непонятной военной форме открывает рот, быстрым шагом направляясь навстречу.

— Я что, попала в дрянное реалити-шоу? — последнее, что она успевает сказать, прежде чем потерять сознание.

***