Смертельный танец Деда Мороза

Смертельный танец

                                          Смертельный танец Деда Мороза

  «Кто сражается с чудовищами,

тому следует остерегаться, чтобы самому

 при этом не стать чудовищем".

 Ф. Ницше

Аконит или голубой лютик, распространен в Европе, Азии и  Северной Америке. Аконит растёт на влажных местах вдоль берегов рек и по обочинам дорог, а так же на богатых перегноем почвах и горных лугах. Крайне ядовитое растение, поэтому применение его в медицине недопустимо и опасно для жизни.  Яд аконита сравнивают со знаменитым ядом кураре, всего 1/5 миллиграмма достаточно, чтобы вызвать тяжелое отравление. Смерть наступает от остановки дыхания. 

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

(дачный участок недалеко от города)

         Мальчишка лет десяти в белой майке и коротких шортиках быстро бежал, крепко сжимая в руках маленького белого кролика. Голова кролика с большими розовыми ушами безвольно болталась при каждом шаге, и казалось, что кролик живой, но красные бусинки глаз остекленели и уже не двигались. Ребенок несся через сад в сторону дома, перепрыгивая через высокую траву, и больно обжигая ноги о крапиву растущую повсюду. Стараясь сократить путь, он не выбирал дорогу, поэтому несколько раз падал, но, все равно, не выпускал свою страшную ношу из рук. Наконец мальчик подбежал к дому, поднялся по деревянным растрескавшимся ступенькам крыльца, и на секунду остановился, чтобы отдышаться. Он тяжело вздохнул, толкнул дверь ногой, и вошел внутрь. 

         Дом, в который забежал ребенок, был небольшим одноэтажным строением из фанеры и кирпича. Такие дачные дома, как грибы после дождя росли вокруг городов и районных центров, во времена, когда советские предприятия и заводы раздавали землю своим, отличившимся в борьбе за коммунистическое будущее, сотрудникам. Так возникали дачные кооперативы и садоводческие товарищества.  Благодаря этому, довольные граждане, получившие заветные шесть или восемь соток, за неимением средств на полноценный отдых, проводили свободное от работы время, а так же выходные и отпуск, возделывая землю и выращивая овощи и фрукты для продажи и личного пользования.                                                                               Интересующий нас дом, как раз и находился в таком дачном поселке, недалеко от железнодорожной станции между лесом и озером. Дом, хотя полноценным домом его трудно было назвать, скорее это был домик,  с верандой и двумя комнатками, был довольно крепким на вид. Веранда, так же была и кухней, где на плите с газовым баллоном, можно было готовить еду, а в двух небольших комнатах было достаточно места для отдыха трех-четырех человек.                                                                                       Мальчик прошел через веранду и остановился  в первой большой комнате, где на старом потертом диване раскинув руки, спал его отчим. Это был крупный лысый мужчина, в грязных спортивных штанах, и майке, плотно облегавшей большой обвисший живот. Рядом с диваном, на котором спал мужчина, на покрытом клеенчатой скатертью столе, валялась пустая бутылка водки, а на тарелках лежали остатки еды над которыми летало несколько черных жирных мух. Лицо мужчины, красное от выпитого алкоголя, с большим мясистым носом и обвисшими щеками, обрамляла редкая щетина. От жары, духоты и  выпитого алкоголя на лбу спящего выступили капли пота, голова откинулась назад. Он лежал, широко открыв рот, и ужасно храпел. От мужчины сильно несло перегаром, который ощущался даже на расстоянии. Мальчик тихо на цыпочках, прошел мимо спящего в следующую комнату, и осторожно прикрыл за собой дверь.

         Соседняя комната, меньшая за предыдущую, служила спальней. В ней находилась металлическая кровать, со старым покрывалом, двухдверный шкаф, когда-то добротный и крепкий, с покосившимися от старости дверками и пара деревянных стульев. Единственное окно, занавешенное желтыми выгоревшими шторами, уныло глядело на мир через мутные стекла. У окна, запрокинув голову, вытирая носовым платком кровь, которая все текла из подпухшего носа, стояла женщина лет тридцати пяти. Ее густые вьющиеся волосы, растрепались, ситцевое платье было выпачкано пятнами крови, щека подпухла. Она старалась прикрыть щеку волосами, но все равно было заметно расплывающийся синяк. На полу возле нее лежал открытый коричневый чемодан с металлическими замками. Женщина, это была мать мальчика, взглянула на сына грустными глазами, и незаметно убрала от носа окровавленный платок.  Если бы она не выглядела такой уставшей и замученной, ее можно было бы назвать красавицей. Но старое платье, стоптанные туфли на ногах и потухший взгляд сделали из нее старуху. Женщина постаралась, что бы ее малыш ничего не заметил, быстро вытерла навернувшиеся слезы, закрыла и задвинула чемодан под кровать, и, улыбаясь, подошла к сыну. Для нее он был смыслом жизни, ради него она готова была вытерпеть все, только бы ее ребенок ни в чем не нуждался. Женщина обняла и ласково посмотрела ему в глаза.