Смутная рать

Губной староста

«Господи, - думал Крысолов. - Что же он творит. Его сейчас пришибут».

Человека было не жаль. Это чувство за ненадобностью у наемного убийцы давно отмерло. Было только любопытство: проживет ли этот юнец-иноземец хотя бы пять минут, или дотянет до конца шестой.

Иностранец заказал себе перекусить да немного выпить. Как раз поднес чарочку, зажмурился в предвкушении живого пламени, закрыл глаза.

…И будто бы случайно его толкнул под локоток проходящий мимо казак. Водка выплеснулась из чарки прямо в капустный салат. Казак с сотоварищами густо заржали. Парню бы стерпеть – целей будет, но он вскочил, стал выговаривать, а больше показывать обидчику.

Юноша был одет скорее в польское платье, но поляком наверняка не был: не носил обычную на Руси бороду, но и усов, привычные в Польше или на Украинах тоже не имел. На русском он изъяснялся вольно, но с каким-то звонким, птичьим говорком.

Казаки не спешили его убивать, видно почувствовав продолжение развлечения. Безусый мальчишка требовал поединка один на один с их атаманом. Это был крайне забавный по здешним меркам способ самоубийства.

Растащили столы, освобождая место, спорщики разошлись по углам. Казаки заняли места получше. Мужики да холопы забились по углам: когда машут саблями цена их жизням не копейка, а куда меньше.

- Начинайте!

Из ножен парня выскочила сабелька, тоненькая как спица. Куда весомей была казачья сабля. Русский дрался с легкостью разбуженного медведя: махал оружием часто, тяжело и мимо. Движенья иноземца были напротив, расчетливы. Через минуты две бой окончился: острие рапиры проткнуло бороду, уперлось в кадык, взрезало легонько кожу. Проступила капелька алой крови.

- Извиняйтесь… - предложил парень.

И тут же раздался многоклинковый лязг – полдюжины сабель оказались уже у горла парня.

- Эй… - раздался голос за их спинами. – Коль начали, так деритесь честно до конца, если сразу не прирезали.

Крысолов поднялся из-за стола, прошелся тяжелой походкой.

- Ты гляди-ко, - спросил щербатый казак. – Еще один вылез. Как хоть тебя зовут?.. Что на могилке написать?

Крысолов зевнул:

- Писать ты не умеешь, да оно и без надобности. Мне как-то плевать, как тебя зовут… Но, так и быть, я напишу, что тебя убил Крысолов.

Повисла тяжелая, просто свинцовая тишина. Сабли еще не исчезли в ножнах но опустились.

- А не брешешь?.. – спросил кто-то, стараясь оказаться подальше.

- А кто-то хочет проверить?

Желающих не нашлось.

-

- А откуда знаешь русский?

- Изучил в Англии у ваших negoziante[1]. О, signor, я разговариваю на duodeviginti… На вомнадцати языках! Из них sette… Семь – понимаю!

- Как же ты на них разговариваешь, если не понимаешь?

- Легко! Главное знать, как сказать: «Спасибо», «Извините», «Ваше здоровье»! остальное можно и показать. Как у вас говорят: доброе слово и собаке приятно!

«И, верно, даже на своем родном языке он говорит с ошибками», - подумал Крысолов.

Пожалуй, он был немногим старше тех лет, которые ему изначально давал Крысолов: на лице собеседника уже залегли морщины, да глаза он щурил, пытаясь лучше разглядеть нежданного спасителя.

- Ну а в наши края зачем?

- Я двигаюсь в Московию, в ее capitale[2], в Москву. Потом намереваюсь отправиться… nach sϋden, на південь[3], к городу, именуемому на картах, как Хаджи-Тархан. Рядом с ним обитает животное-растение баромец. Я желаю его описать… Вам известно о таковом?

Крысолов печально и виновато улыбнулся, покачал головой:

- Нет…

- Ну вот… - опечалился итальянец. – Мне говорили, что il popolo russo[4] неучен. Но мне казалось…

Итальянец замолчал, поняв очевидно, что продолжение фразы может нанести оскорбление собеседнику. Поэтому начал издалека.

- Сapitale вашего царствия – Москва?..

- Если ты про столицу, то да… - кивнул Крысолов. – Имеется такое. Бывал там неоднократно.

- Через Москву протекает река… Если двигаться по ее течению, то далее она впадает в реку, равной которой нет in Europe. Questo[5] река именуется у древних как Аракс или Итиль, на новых картах – Волга или река Царица.

Крысолов кивнул и широко улыбнулся, будто вспомнил нечто хорошее.

- Реки… - продолжал иноземец, - com'è noto[6], впадают в моря. Море, куда впадает река Царица именуется как Гирканское или Каспийское… Вот недалеко от места впадения и расположен город Хаджи-Тархан… Vero[7]?

- Почти… Только Гирканское море именуется у нас как Хвалынское. Если тот городишко назывался Хаджи-Тарханом, то его ноне и вовсе нет – срыли. Рядом выстроили город Астрахань.

Иноземец улыбался, будто недоразумение совершенно рассеяно:

- Видите, как все просто. Все дело в наименованиях. А вы в тех краях бывали часто?

- Я там вырос…

- Magnifico! Как все складывается! Тогда животное вам должно быть известно! Может, вы знаете его под другим именем?

- Если опишите, то постараюсь вспомнить.

- Bene[8]! Это животное именуется на lingva latina как Tartarica Barometz или Agnus scythicus[9]. In altre parole[10] - татарский баран или скифский агнец. Это растение своими корнями уходит в землю, а плод имеет похожий на овцу. Плод выжигает в округе траву, и после того как вся трава рядом пропадает, баромец тоже погибает. Кора его похожа на мех… Им подбивают платья и рукавицы, шьют шапки… Мякоть сладкая, без костей… Un certo[11] считают, что оно наделено разумом, но большинство ученых questo считают ложным. In quanto[12] где это видано: разумное растение. Я желаю изучить это творенье Господнее, развеять сомнения, получить семя… И, possible, coltivare in Europe[13].