Снайпер

Славная охота

Глава1 Славная охота

По окончанию четвёртого курса ВУЗа вместо того, чтобы хоть что-то заработать летом и потом меньше тянуть с родителей, пришлось ошиваться в военном лагере. Даже само слово «лагерь» было созвучно со сталинским гулагом. Я висел на волоске, как смутьян, которого грозились выгнать из военного лагеря и, как следствие из ВУЗа. Могли отчислить в любую секунду.

Но у меня всё же хватило ума попридержать свой норов. Иначе четыре года учёбы накрылись бы медным тазом. Многие могут сказать, что невелика беда, можно легко восстановиться и продолжить учёбу. Можно было бы, но не в том случае, когда на тебя повесят ярлык неблагонадёжного (тем более, что незаслуженно). А говоря простым языком, то ярлык изменника Родины.

Вытерпел все несправедливости (да и где её искать справедливость). По окончанию военного лагеря всем ребятам на погоны бросили по звёздочке, поздравили со званием офицера и наконец-то отпустили по домам. А вскоре и первое сентября наступило. Если судить по разговорам старших курсов, то нас уже давно должны были «купить». Покупатели, это представители фирм и предприятий, которым необходимы молодые, инициативные кадры. Но наверно мы никому не были нужны. Ибо со всех дипломников лишь двоим или троим было известно, где они будут плодотворно трудиться. Да и то потому, что эти фирмы их направляли на обучение, эти же фирмы и обучение оплачивали. А все остальные были не пришей кобыле хвост.

После защиты диплома я помыкался пару месяцев, но так и не нашёл работы по специальности. Устроился подсобником на стройку. Хотя не проработал и месяца, как пришла повестка из военкомата. Господин хороший, вы военнообязанный и должны отдать долг Родине, прослужив год. Служить, так служить. Офицер, это всё же не простой рядовой.

Но в любом случае человек предполагает, а Бог располагает. Оказался в горячей точке, в зоне боевых действий. Всё бы ничего. Но в моем подчинении оказался взвод. К моему ужасу, в нём большинство было вчерашних школьников, которые раньше и оружия настоящего в руках не держали. Какой идиот послал их на убой!?

 За месяц личный состав моего взвода обновился наполовину. Кто подорвался на растяжке, кто во время обстрела в ужасе поднимался, пытаясь убежать. Ну, куда ты, дурбецело убежишь от осколков мины? А тут ещё и пара снайперов у противника начали охоту. Стоит кому-то лишь на секунду показаться над траншеей и каска навылет. СВД ошибок не прощает.

- Командиров отделений ко мне!
Через некоторое время, пригибаясь, сержанты добрались до блиндажа.
- У кого сколько бойцов уложили снайпера?
- У меня два двухсотых.
- У меня три двухсотых и два трёхсотых.
- У меня один двухсотый. Товарищ лейтенант, почему с нашей стороны нет снайперов?

- Сержант Потерин, я знаю не больше вас. Кроме того, вы же знаете, что первыми погибла наша группа снайперов, а после этого снайпера противника вообще оборзели.
- Надо самим их отстреливать, если командование не чешется, - возмутился ещё один из сержантов.
- Ну, ну. Перестань наводить смуту. Ты что ли будешь их отстреливать?

- А хотя бы и я? Надоело видеть, как умирают салабоны. Им ещё сидеть возле мамкиной сиськи, а не автомат в руках держать. Только вместо сиськи они получают гроб.
- Всё, прекратили попусту болтать! Слушаю конкретные предложения.

Обсуждение шло бурно. Иногда даже с нарушением субординации. Но я на это не обращал внимания. Если не убить этих снайперов, то они будут методически уничтожать всё пополнение. Ведь под их пули обычно подставлялись вновь прибывшие солдатики. Так конкретно ничего и не решив, я отпустил командиров отделений. После ужина вызвал к себе снова одного из сержантов.

- Товарищ лейтенант, по вашему…, - я недовольно махнул рукой.
- Чего орёшь? Вижу, что прибыл, а не явился. Являются только черти, - сержантик улыбнулся, - но нам с тобой придётся превратиться в чертей, чтобы уничтожить вражеских снайперов.
- Нам? – удивлённо спросил сержант.
- Да, нам. Не посылать же на верную смерть салажат.

Уже на небе зажглась яркая россыпь звёзд, и периодически прятавшаяся за облаками Луна, а мы всё уточняли детали предстоящей вылазки. В принципе я не должен был так поступать. Командир должен командовать, а не самому выполнять обязанности снайперов. Но и смотреть спокойно на многочисленные смерти, по сути детей, тоже не мог. Ротному я всё же доложил о предстоящей вылазке, иначе моё отсутствие можно было истолковать, как дезертирство.

Заблаговременно запасся маскхалатами, рациями, биноклями, по паре гранат. А вот СВД не удалось получить. Их просто не было в батальоне. Пришлось довольствоваться автоматами. Даже удалось получить оптические прицелы (хотя они и не предназначались для АК). Кроме сухпайков взяли по паре пластиковых бутылок с водой. Кроме того, сержант где-то раздобыл кинжалы. В принципе они были лишь похожи на кинжалы. Это были самодельные охотничьи ножи.

- Сержант, ты умеешь ими пользоваться?
- А что ими уметь? Бери и режь, - невозмутимо возразил он. Я в этот момент выхватил из ножен штык-нож и метнул его мимо сержанта в бревно блиндажа. Тот в ужасе метнулся в сторону, но уже после того, как штык-нож встрял в бревно. Поняв, что даром испугался, он повернулся и увидел торчащий в бревне штык.

- Круто. Я так не смогу, - честно признался он. Только я выдернул штык из бревна, как отодвинув в сторону плащ-палатку, закрывающую вход в блиндаж, вошел особист. Мы лишь успели козырнуть, а он жестом остановил доклад.
- Чукчи готовятся на охоту, - пошутил он, - я бы хотел в подробностях услышать ваш план по обезвреживанию вражеских снайперов.

Ох не люблю я их службу. Вечно суют нос во все дела. Притом очень часто сводят на нет все усилия полевых командиров. Но этот молодой литер, так как и я, появился здесь совсем недавно. Он молча внимательно выслушал.
- Ну, с охотой всё ясно. Хотя есть некоторые недоработки. А как отходить будете?
- Только дождавшись темноты.

- Не уверен, что вы сможете её дождаться. Когда противник поймёт, то, что была охота за их стрелками, то вас накроют миномётным огнём Васильков.
- Откуда здесь Васильки? Вы ещё скажите, что Тюльпанами накроют, - возразил я особисту.
- Тюльпаны тоже есть. Но не думаю, что ради нескольких стрелков они нарушат договорённости. А подразделение Васильков только вчера прибыло. И их задачи пока неизвестны. Да и позиции тоже. Хотя они не будут задерживаться на одном месте, а сразу же, как отстреляются, будут менять позицию, пока не получили ответку. Я вижу вы с рациями. Не рекомендую лишний раз ими пользоваться. Выдадите свою лёжку.

- Товарищ лейтенант, - перебил я его, - есть у меня идея, как обмануть их пеленгаторы. Но для этого нужна ещё парочка раций.
- Рации будут, если идея стоящая.
Я принялся ему объяснять, как можно создать ложную лёжку, где кроме рации никого не будет. Особист поддержал эту идею. Кроме того, он предложил возвращаться, не дожидаясь темноты, под прикрытием своей артиллерии. Я его слушал и меня мучил вопрос, которого так и не рискнул ему задать:
- Откуда у тебя в таком возрасте такие знания военной тактики?

Пожелав нам счастливого пути, он ушёл. А вскоре и мы, как привидения, вышли из блиндажа так, что даже часовой нас не засёк. Разошлись в разные стороны и не спеша, по пластунски начали продвигаться по нейтралке, замирая при каждой вспышке осветительной ракеты, к заранее облюбованным местам. Оставив в нужном месте рацию для лже-лёжки, переполз на своё место и долго и основательно маскировался, стараясь делать как можно меньше движений.

Ночь выдалась душной. Но вполне возможно, она была обычной (даже кузнечики стрекотали, не взирая на войну). А лишь от того, что я был, как капуста, одет во сто одёжек, мне было невыносимо душно и очень хотелось пить. Ещё не закончив маскироваться, я уже осушил одну из бутылок. Но вместо того, чтобы выбросить её, решил найти ей необычное применение. Глаза привыкли к темноте, и я пытался эту пластиковую бутылку примастерить к автомату.

Долго мне это не удавалось. То она плохо держалась на стволе, то мешала прицеливаться. Яростно сжимая зубами жвачку, я про себя матерился, психовал, но этой безумной затеи не прекращал. Наконец получил то, что хотел. А хотел ни много ни мало: получить не только хороший глушитель, но и маскировку вспышки от выстрела. А чтобы пластик не давал днём блики на солнце, с помощью жвачек поприклеивал к ней листочков из разных растений. Да и лёжку оборудовал так, чтобы не было видно вспышки от выстрела.

Через час или больше я уже начал клевать носом. Это была конечно недоработка. Нужен был стимулятор, чтобы не уснуть, а у меня с собой даже кофе не было. С огромным усилием втиснул ручку ножа в землю прямо перед своей мордой так, что подбородком почти касался острия. Лишь только голова начинала наклоняться, острый кончик ножа впивался в подбородок, и я невольно просыпался от боли.

Почти перед рассветом показалось, что почувствовал где-то движение. Сон, как рукой сняло. Но сколько не осматривал в прицел округу ничего не видел. Наверно показалось, галюники. Хотя не галюники, метрах ста-ста двадцати от меня начал оборудовать себе лёжку вражеский снайпер. Его почти не видно было. Так хотелось нажать на курок, но не стал. Выдам раньше времени свою лёжку, да и неизвестно, где остальные стрелки и сколько их.

Продолжил осматривать округу. Особое внимание уделил тем местам, где сам планировал обосноваться, если на этом месте не получится. Но нигде ничего не заметил. Вдруг услышал шорох. До боли знакомый шорох. Так шелестит маскхалат при движении по пластунски. До источника этого шороха было не более пятнадцати метров. Началась паника. То, что это вражеский снайпер и ежу было понятно. И то, что он ползёт туда, где я нахожусь. Уж очень удобная позиция для снайперской стрельбы.

Стараясь не выдать себя ни единым звуком, медленно отполз в сторону и, вынув нож, приготовился к схватке. Я уже видел подползающего противника. Он медленно подползал к моей лёжке, а я со стороны наблюдал. Когда до него оставалось не более пяти метров, он поднял голову и увидел оборудованную лёжку. Резко повернул голову в сторону, противоположную от меня, доставая нож.

Он повернул голову ко мне, и мы на мгновение встретились взглядами. Но это был последний взгляд в его жизни. У него ещё хватило сил протянуть руку к своему горлу, в которое по самую рукоятку вонзился мой нож. Но выдернуть его он уже не смог, его голова бессильно опустилась. А меня начало выворачивать наизнанку, вырыгал наверно даже то, что ел позавчера.

Я впервые убил человека. Но деваться некуда. На войне, как на войне: если не ты, то тебя. Видел я убитых бойцов, видел, как от попадания разрывной пули в голову, мозги вываливались. Муторно конечно. А здесь сам убил. Хотя раздумывать некогда. Вынул окровавленный нож, с брезгливостью вытер об его маскхалат (на противнике, поверх маскхалата был одет великолепный снайперский маскировочный костюм) и переместил мёртвое тело так, чтобы из соседней лёжки немного просматривался его труп, точнее веточки, прицепленные к каске. Пришлось немного помародёрствовать. Снял с убитого маскировочный костюм и набросил на себя.

Лишь сейчас обратил внимание на его оружие. Винторез! Прицел был в чехле, чтобы ничего не попало в оптику. О таком оружие можно было лишь мечтать. И в данном случае оно было, как нельзя кстати. Снял чехол и осмотрел через эту оптику вокруг. Оказывается, эта оптика с секретом. В неё было видно намного лучше, чем в мою. Вот только приклад был непривычный. Кстати его напарник замаскировался великолепно. Если бы я попытался сейчас обнаружить лёжку противника, то не смог бы даже с такой оптикой. Чувствовались профи. Мне же пришлось почти на метр передвинуть свою лёжку, чтобы было удобнее было стрелять по противнику.

Рассвело. Запели птички. Первым начал свою песенку жаворонок. Неужели им не страшны выстрелы и взрывы? Или у них своя жизнь? И птицам нет никакого дела до проблем людей. Их не волнует, кто с кем и против кого воюет. Кто кого убивает. Чьи мозги разлетаются. Чьи матери рыдают над погибшими детьми. Смерть сама по себе страшна. Но когда погибают дети, это втройне страшно.

Солнце поднималось над горизонтом и жгло немилосердно. Пот заливал глаза. Вражеский снайпер иногда посматривал в мою сторону. Но если и замечал что-то, то лишь снайперский костюм, а возможно мог смутно разглядеть замаскированный Винторез. Который я успевал повернуть в сторону наших траншей раньше, чем попадал в его прицел. Хотя, судя по стволу, то у него была СВД, а не Винторез. Теперь мне стала понятна часть смертей ребят. Ведь часто бывало так, что звук выстрела один, а погибало одновременно два бойца. Но никто не заморачивался выяснением причин. А ведь звука Винтореза мы не слышали, так как очень часто он маскировался громогласным выстрелом СВД.

Где-то около девяти часов послышался выстрел СВД, но не от моего «подопечного». Судя по том, куда он начал смотреть, я понял, где находится лёжка ещё одного снайпера. Ближе к обеду, когда у меня уже урчало от голода в животе, а пересохшие губы трескались, требуя влаги, в наушнике рации послышалось пара негромких хлопков. Я осторожно подтянул провода и сделал два коротких замыкания, пауза и ещё три коротких, включая и выключая рацию на лже-лёжке.
- Понял, - прозвучал в наушнику голос особиста.

Он понял, что я готов к уничтожению противника. Через десять минут (два по пять) нужно начать артподготовку, но не такую, как перед атакой по всему фронту, всего несколько залпов батареи и сразу смена позиции. На смену позиции не более пятнадцати минут. Беглый огонь и снова смена позиции. Это мы так договаривались с особистом. А как будет на самом деле, неизвестно. Полная импровизация.

Когда звучат разрывы, я в это время должен передвигаться. Наступает тишина и я без движения. Лишь только начались первые взрывы, я снял вражеского снайпера и пополз к нему. Оказалось, что не убил, а лишь ранил. Увидев меня (точнее снайперский маскировочный костюм), он посчитал, что напарник движется к нему на помощь. А через мгновение его голова бессильно уткнулась в землю. Как говорят: контрольный в голову. Прихватив его СВД, я замер. Когда снова началась канонада пополз к своим. Уже перед траншеей негромко сказал:
- Сержант Потерин, прикройте огнём.

Через мгновение вокруг застрочили автоматы, а я перевалился в траншею.
- Прекратить огонь! – наступила тишина, как в гробу, - ребята я здесь, - произнёс обессиленно.
- Товарищ лейтенант, вы, как там оказались? – спросил сержант. Вместо ответа я показал снайперки.
- Потерин, Фартовый вернулся?

- Товарищ лейтенант, он тоже с вами был?
- Я спрашиваю, вернулся?!
- Нет его, - виновато пробормотал сержант.
- Снайперки под твою ответственность, - а сам, пригибаясь, рванулся вдоль траншеи. Уже в расположении соседнего взвода поинтересовался:
- С нейтралки сержант не возвращался?
- Никак нет.

- Что за выстрел был с СВД? Кого у вас подстрелили?
- Никого, - кто-то ответил, а я внимательно вглядывался в бинокль, зная, где должен был обосноваться сержант, но ничего не видел. Мне стало понятно, что выстрел снайпера был по моему сержанту. 
- Лейтенант, можно поздравить? – как из-под земли вырос особист.
- Сержант не вернулся, - ответил ему, не оборачиваясь.  
- Лейтенант, покажите, где он должен быть?

Я повернулся и показал точно на топокарте место, где должна была быть лёжка сержанта.
- Вот здесь лёжка вражеского снайпера, - тыкнул пальцем в карту, - а в этой балке его запасная позиция.
Особист ничего не ответил, лишь по рации выдал координаты, которые я указал.
- Немедленно!
Вскоре там, где я показывал, от взрывов вздыбилась земля.

- Товарищ лейтенант, я должен вытащить своего бойца.
- Это опасно, - ответил он, но увидев мой взгляд, поменялся в лице. Ибо в моём взгляде ясно читалось, что если он меня не пустит спасать сержанта, то я его разорву.
- Лейтенант, - обратился он к командиру взвода, в расположении которого мы находились, - пошлёшь двух бойцов на поиски сержанта.
- Если он их пошлёт, то лишь на смерть. Не нужно лишних смертей. Я сам пойду. Нужно лишь огневое прикрытие.

- Хорошо, - недовольно согласился особист. Объяснив бойцам, как нужно прикрывать, чтобы и патронов лишних не тратить, я в маскировочном снайперском костюме пополз по нейтралке. Останавливался лишь тогда, когда огонь на какое-то время прекращался. В это же время заработала артиллерия, хотя по каким целям они стреляли, непонятно. До лёжки сержанта я добрался быстро. Он лежал без движения.

Приложив пальцы к шее, уловил еле заметный пульс. Значит ещё живой. Под канонаду артиллерии прополз к месту лёжки вражеского снайпера. Но на этом месте никого не было, лишь на запасной позиции лежало его тело, изувеченное взрывами. Подобрав его СВД, вернулся к сержанту и под автоматные очереди потянул его с нейтралки. Лишь только мы оказались в траншее, санитары быстро принялись за дело.

- Это его трофей? - кивнул особист на снайперку.
- Да, это он уничтожил вражеского снайпера.
- Молодцы, - довольно изрёк особист, - славная получилась охота. Избавились от троих снайперов.