Снежки

Снежки

    Телефон зазвонил, сильно опередив будильник. Макс ответил, не разлепляя глаз, молясь лишь о том, чтобы это не было вызовом на аварию. Но это было кое-что похуже. Голос старого друга просил о помощи: «Макс выручай. Меня, кажется, вот-вот накроет». Макс выскочил из постели и метнулся к окну. В свете уличных фонарей, он увидел летящие с неба крупные хлопья снега, уже успевшие спрятать от людей осеннюю грязь. Ругнувшись про себя, Макс бросил в трубку: «Еду» и начал одеваться. Его жена, зная чем заканчиваются такие вот ночные «еду», то же поднялась, чтобы накормить его перед уходом, но он остановил её:

    - Досыпай, это не с работы. Физик звонил. Нужно его проведать.

    - Снег? – грустно спросила супруга, глядя на окно.

    - Он. – кивнул Макс и пошёл к двери.

    - Может мне поехать с тобой?

    - Не стоит. Мы справимся. - Макс чмокнул жену в щёку и вышел во двор.

    Снег валил всю ночь и сугробы уже стали проблемой. Хотя мороз не давал снегу слежаться, пришлось помахать лопатой, прежде чем Макс сумел выехать со двора. На дорогах было не лучше, снегоуборочные машины только выбрались на борьбу со стихией, и пока Макс волочился за одной из таких машин, он успел вспомнить события прошлой зимы.

    Физик, которого при рождении родители назвали Димой, которого ученики называли Дмитрий Иванович, а друзья, как только не звали, но в основном всё же Физиком, внезапно пропал. Два месяца о нём не было ни слуху, ни духу. И когда все уже решили, что он не вернётся, его нашли. Ближе к концу зимы. Он бродил по дворам в соседнем городе, в ста километрах от дома. В поисках ещё не стаявшего снега. Небритый, взъерошенный, крайне истощённый, он выглядел опустившимся на дно интеллигентом в испачканной, засаленной одежде, и рваных ботинках. Грязными, трясущимися пальцами, с обломанными ногтями, он скрёб сугробы, полученное крошево лепил в снежки, и пытался поджигать дешёвой одноразовой зажигалкой, которых по карманам у него было не меньше десятка. Какие-то, из этих зажигалок, уже не загорались, но он продолжал таскать их с собой, как одержимый. Да, он и был одержим.

    Наряд полиции, внимание которого он привлёк, принял его, поначалу, за пьяного или наркомана. Оно и правда, кто в здравом уме будет поджигать снег? Но, документов при себе, чудак не имел, и его решено было забрать для выяснения личности, потому что на вопросы он не отвечал, и представляться не спешил. Задержанию он не сопротивлялся, покорно сел в УАЗик и тут же уснул. Уже в отделении его опознали, как пропавшего без вести, двумя месяцами ранее, учителя физики средней школы из соседнего города, для которого такое происшествие было событием «из ряда вон».

    Событие, это обсуждали в каждой очереди на кассу, в каждой курилке и на каждой кухне, и стало оно таким после того, как забил тревогу директор школы, в которой преподавал пропавший. После двух дней отсутствия преподавателя, и безуспешных попыток до него дозвониться, директор отправился к нему домой. Квартира была не заперта, внутри никого не было. Будучи человеком ответственным, директор был уверен в людях, которых он принимал в педагогический коллектив школы и не сомневался в своём выборе никогда, а потому решил, что случилось нехорошее и вызвал полицию. Следов борьбы, в скромной двушке, купленной на деньги от продажи дома покойной бабушки, не обнаружилось, родственники и друзья пропавшего подтвердили, что из квартиры ничего ценного не пропало. Они же рассказывали, что врагов у него не было, серьёзных стрессов он не испытывал и к суициду склонен не был. Тоже говорили его коллеги и ученики. Все, кто был опрошен по этому делу, как один утверждали, что Физик, был жизнерадостным и вполне успешным человеком – хорошим сыном, другом, коллегой и учителем, любившим жизнь и свою работу. И может быть ажиотаж вокруг этого дела, и был поменьше, если б не одно «но». На кухонном столе пропавшего учителя, нашли записку с тревожным текстом: «Если меня не станет, вините во всём российскую систему образования».

    И тут понеслось. А как же! Человек бросил вызов системе. Что значит, какой? Той самой! Некоторые и вовсе, понижая голос или переходя на шёпот, говорили: «Ну, теперь начнётся». Не будучи при том уверены, что именно должно начаться, и начнётся ли вообще. Но ничего так и не началось. Вскоре после того как Физика нашли, дело об его исчезновении было закрыто «за отсутствием события преступления». По собственной воле или по принуждению он покинул квартиру? Где находился всё это время? Почему, так опустился? Все эти вопросы остались без ответов.

    После месяца в областной психиатрической больнице, он вернулся домой и почти сумел вернутся к нормальной жизни. Вопрос о его возвращении в школу, уже не рассматривался, но своего любимого занятия он не бросил. Уже через месяц, после его возвращения домой, пара родителей, обеспокоенных будущим своих отпрысков, попросила его «подтянуть их оболтусов по физике», и он начал репетиторствовать через интернет. Макс же, улучив время между командировок, нагрянул к нему в гости первым же свободным вечером. Не зная можно ли другу спиртное, он принёс упаковку хорошего чёрного чая (их общая слабость), грильяж в шоколаде (слабость Физика) и ленинградское печенье (Максова слабость). Они пили чай вприкуску и играли в шахматы, на том самом кухонном столе, где лежала та самая провокационная записка, не дававшая спать конспирологам. Ну, как играли? Макс старался изо всех сил, а Физик пытался выиграть так, чтобы проигрыш друга не был уж совсем обидным.

    - И что, совсем ничего не помнишь? – Макс решил не ходить кругами.

    - Помню, как вернулся с работы. Помню, как общался в чате с учениками, а следующее воспоминание уже в психушке. На третий день пребывания там. – совершенно спокойно ответил ему друг, рука, с занесённым над доскою чёрным конём, даже не дрогнула. – И если ты решил выбить меня из колеи, то у тебя ничего не вышло. Тебе мат, через два хода.

    - Ну и ладно! – Макс положил своего короля на доску, принимая поражение. - Чёрт с ними, с шахматами. Что врачи говорят? В чём причина как лечить? Неужели тебе самому неинтересно?