Снежник

1. Великие волки

В ту ночь пришла голубая луна. Нежданная, тревожная. Опалила своим мёртвым светом понурые ели, заискрилась в снегах и во льдах. Запахло в воздухе смятением, беспокойством. А она, нежданная гостья, засияла гордо, с отвагой разгоняя мрак.

Дурная предвестница – так называли её…

– Не боюсь, – сказал он, щурясь на небо.

То был старый волк, чьё имя уже никто и не вспомнит. С голубыми глазами-льдинками на седой, дрожащей морде и серой шерстью, искрящейся, будто снег. Безымянный. Тот, кто помнил то, что и знать не положено.

Он, уставший, с тоскою смотрел на луну. Она, полная и круглая, ярко светилась и не думала растаять, подобно миражу.

Третий раз он видел её на своём веку.…  И каждый раз она приносила несчастья…

– Вы верите?.. В предзнаменования? – послышался позади мягкий, хрустящий голос.

Дарина, одетая в простое белое платье, аккуратно ступала босыми ногами по наледи. Лёгкая ткань струилась, подобно туману. В светло-русых волосах, стянутых по-человечески в косу, змеями вились тёмные ленты.

– Мне ли не верить, дитя. Мне ли не верить… – повторил он, а затем смолк. Не стоит кликать беду.

Она принесла ему ужин. Дарина… молодая волчица с горячим сердцем, что помнила о старике, которого все предпочли забыть. Милая, добрая Дарина… Пощадят ли тебя те перемены, что придут с голубой луной?..

Пока старик ел, она сидела рядом, задумчиво теребя косу. Потом прибежали волчата – Алейна и Веслав. Те, что родились ещё этой весной, принялись беззаботно играть друг с другом, кувыркаясь в снегу. После, набегавшись, они устали и сели, прижавшись к ногам матери.

– Матушка, расскажи сказку… – попросила маленькая Алейна, с надеждой заглянув в глаза. Услышав просьбу сестры, Веслав тоже заканючил:

– Сказку!.. Сказку!..  – громко заскулил он.

Дарина, уставшая от домашних хлопот, тяжело вздохнула. Каждый вечер она рассказывала детям истории, но те, которые она знала, постепенно подходили к концу. Волчица задумалась, чтобы ещё поведать щенкам, как её спас старик:

– А хотите, я поделюсь с вами рассказом? – сказал волк. Много всего он ведал. Но, хотя его истории многие считали тяжёлыми, все неизменно с замиранием ловили каждое слово.

– А там будет любовь? А даану? – восторженно спросила Алейна, завиляв хвостом.

– А сражения и великие подвиги? – проявил интерес её брат.

Старик хитро улыбнулся:

– История эта старая… Много всего в ней переплетено.

Волчата вместе со своей матерью замерли в ожидании.

– Говорят, что случилось это давным-давно, задолго до моего рождения и до вашего. Говорят, что тогда Айсбенг не слыл таким суровым и холодным краем, а на северных равнинах цвели пряные травы, которые так любят солнце. Но уже тогда здесь жили великие волки, чья кровь и сейчас льётся по нашим жилам. Они, наши предки, все были бравыми воинами: и женщины, и мужчины искусно владели оружием, и не находилось равных им в бою. И каждый… каждый!.. владел особым названным клинком, вылитым из живой стали. Великие волки защищали свой мир от тех, кого боятся в ночи. О них складывали легенды, пели песни… Ими восхищались, их боялись…

Но зависть взыграла в сердце заморского короля Найвена, названного в честь горного кремня. В его владениях росли удивительные растения, но не цвели они столь прекрасно и не давали таких вкусных плодов; его воины казались сильными, но не настолько, как великие волки; а женщины в стране рождались красивыми, но не такими чарующими, как северные волчицы. И захотел король покорить Айсбенг, подчинить его своей воле. И совершил страшное… Найвен обратился к подземному властелину за помощью, а у того – девять дочерей-валькирий. Пообещал властитель подземного мира, что не пройдёт и года, как полуостров уже никогда не станет прежним, и отдал в помощь королю свою дочь, Калукк.

Говорят, современники находили её необыкновенно красивой: волосы, тёмные, словно ночь, опускались волнами за плечами, а изумрудно-зелёные глаза ярко сияли. От блеска доспехов валькирии возникало северное сияние, разливаясь водными красками по небу. С гривы коня падала священная роса, пробуждавшая к жизни, а меч озарял непроглядную тьму пламенным светом.

Неудивительно, что король в неё вскоре влюбился. Но не желала дочь подземного властелина становится тому женою, её сердце жаждало свободы, как ястреб в небе, и лишь посмеялась она над глупым смертным.

Началась война. Люди, которых защищали великие волки, обнажили против тех мечи. Лилась кровь... Воины Найвена, наделённые небывалой мощью, не прогибались под тяжестью волчьих клинков, и не страшились мастерства, с которым орудовали айсбенгские воины зачарованными клинками.

Гибли люди, гибли волки-оборотни… Лишь по полю боя летала на крылатом коне Калукк да подбирала умерших. Души тех отправлялись к отцу девы за чертог. Валькирия же лишь беззаботно смеялась. Не было дела ей до хлопот смертных.