Снежный король

30 декабря. Лепестки и яд амура

— Так будет честно, — согласилась она. Пане никогда не снились эротические сны. Этот был первый. Слишком реальный. Но она не хотела, чтобы он заканчивался. Ее пальцы погладили кожу Андрея между расстегнутых пол рубашки, ловко справились с двумя оставшимися пуговицами. Правая ладонь замерла на груди, там, где в глубине суматошно билось сердце.

— Это из-за меня? — спросила она удивленно.

Андрей рассмеялся. Он тоже не терял времени даром, успев расстегнуть пальто Паны. Мужские ладони легли на ее талию, прошлись выше, задевая грудь. Неуверенно остановились на пуговицах блузки.

— Ты сама не представляешь, что делаешь со мной, Панночка. Я так хочу потрогать тебя. Везде. Но ты замерзнешь…
— Нет, если ты меня обнимешь.

У Андрея не нашлось возражений, и он сделал это, притягивая ее к себе ближе за бедра. Так что Пана могла убедиться, насколько действует на него их близость.

Разговор прервался. Остались только прикосновения. Ласки. Поцелуи. Жадные, алчущие. Блузка Паны оказалась расстегнута, белье сдвинуто вверх. Как же ей нравилось тереться о него грудью. Но этого было мало. Как мало и пальцев, забравшихся под юбку и бесстыдно гладящих ее сквозь шелковые трусики.

Пана подалась вперед, еще ближе, и прикусила шею Андрея. Наслаждаясь ощущением кожи и плоти во рту. Она сама не поняла, зачем сделала это. Причинила ему боль, ведь наверняка останется синяк. Ей хотелось пометить его, объявить всему миру о своих правах на этого мужчину. Пусть и посредством вульгарного засоса на шее.

Андрей не возмутился, только рвано выдохнул сквозь зубы.

— Панночка, ты что делаешь? Я же не выдержу… — тихо прорычал он ей на ухо.

Он собирался еще что-то там выдерживать? Пана хотела уже возмутиться, но не успела. Трусики оказались сдвинуты в сторону. Андрей, приподняв ее за талию, усадил на себя. Пана задохнулась от горячего ощущения заполненности. Вцепилась в мужские плечи. Застонала от полноты эмоций. Она принадлежала этому мужчине, и он утверждал на нее право. А она имела право на него. Он был ее. Только ее.
Андрей поймал губами стон Паны. Она хотела сказать, что никогда не испытывала подобного, но все связные мысли улетучились, остались только ощущения. И было совершенно не важно, что глаза напротив отливали кошачье-зеленым.
Удовольствие нарастало, становясь нестерпимым. Не выдержав, Пана закричала…
 

* * *

И проснулась в своей постели. По телу гуляли остаточные волны пережитого удовольствия. Это был сон! Всего лишь сон! Зачем он был такой реальный? Пана застонала, теперь от разочарования. Ощущение кожи Андрея осталось на кончиках пальцев. Ее губы еще помнили его поцелуи. А между ног… было жарко и влажно.

Пана не поняла, как оказалась у окна. Рассвет окрашивал город в красновато-золотистый цвет. Сосед с растрепанными волосами смотрел на нее ошалевшими глазами. Себя Пана видеть не могла, но выглядела она точно так же. Подоконники были усыпаны лепестками роз. Белыми и красными. Но одного бутона не осталось, все цветы облетели за ночь. Приторный аромат окутал Пану, заставив ноги подкоситься. В последний момент она успела ухватиться за стенку и не упала, а просто сползла на пол, погружаясь в небытие.
 

* * *

— Ну как, получилось? — с азартом настоящего исследователя поинтересовалась Эква. Эта демоница увлекалась алхимией и очень любила ставить эксперименты. Поэтому на уговоры Портуса сделать «кое-что необычное» поддалась очень легко и даже большую цену не заломила.
— Превосходно, они оба в глубоком сне после отката, — пробасил Портус, а потом с подозрением посмотрел на Экву: — А могло не получиться?
— Была вероятность, что они останутся в этом совместном сне и никогда больше не проснутся. Но чрезвычайно малая, и я ей пренебрегла, — легкомысленно махнула рукой демоница.
— Эква! — возмутился Портус.
— А что такого? — сделала невинные глаза Эква. Большие голубые глаза. Она превосходно умела носить маску «прелесть какая дурочка» при недюжинном интеллекте и блестящих аналитических способностях.
— Мы же могли потерять последнего королевского барса!
— Ну не потеряли же, — улыбнулась Эква своему старшему брату. Разница в возрасте между ними была невелика и за давностью тысячелетий почти и не ощущалась.
— Больше ты ни о чем не умолчала? — не повелся Портус на ее невинно хлопающие ресницы.
— Я бы повторила эксперимент. Но мне нужен яд амуров. Один или два обязательно будут виться рядом с нашими голубками.

Демон-хранитель, чей зверь был кабан, выжидающе молчал, взирая на Экву.

— Портус, ты же достанешь его для меня? Правда достанешь? Если добавить слюну Избранной, то можно даже будет сократить дозу. Хватит и одного цветка… — увлеклась демоница планированием будущих экспериментов, для которых еще и ингредиенты не добыты.
— Может, мне еще сделать так, чтобы Избранная меня оплевала, и принести тебе ее слюну? — саркастично поинтересовался Портус.
— Превосходная идея! — похлопала в ладоши Эква и, улыбнувшись, добавила: — А то и правда слюна почти кончилась, а эта упрямая девчонка отказывается мне ее предоставить.
— Яд постараюсь достать. Слюну не обещаю, — резюмировал Портус.
— Братец, ты такой милый. Одно удовольствие иметь с тобой дело! — Эква, вскинув руки, обхватила высокого русоволосого демона за шею и поцеловала в щеку.