Снежный плен или принц на сломанном снегоходе

Лыжи - это боль

Казалось, что даже веки открывались со скрипом, требуя для этого нечеловеческих усилий. Слева слышались стоны Ольги, проклинавшей создателей лыж и любых видов спорта. Справа Мила лишь изредка мычала при попытке устроиться удобнее. Сама Алесса страдала молча. Да и вообще считала, что страдать было не положено. Положено было отдыхать. Путевка обошлась в немалую сумму, а на аппарат печати денег она не заработала. И вряд ли когда-нибудь заработает.  
При бронировании номера на троих действовала скидка, во сколько бы ей обошлась поездка в противном случае, Алесса даже не хотела считать. Хотя в этом случае она ничего бы не платила, потому что ни за что не поехала бы на этот курорт одна. Это её подруги считали, что жизнь в двадцать семь уже заканчивается и пора срочно хватать какого-нибудь зазевавшегося, травмированного лыжами мужичка и тащить его под алтарь. Или на алтарь. Не суть важно, но куда-то тащить. Алесса же считала, что ей и так хватало, за кем следить и кого куда тащить. В работе с проблемными подростками сильно не расслабишься, а после рабочего дня изображать покорную улыбчивую жену? От такой перспективы просто сводило скулы. Причем уже до затылка.  
Алесса села на кровати, постаравшись при этом не кряхтеть, как разболевшаяся артритом старушка, какой она себя ощущала. Может, и правда двадцать семь - это уже преклонный возраст? Хорошо, после возвращения она закажет себе место в доме престарелых, будет  готовиться к старости, а пока пора подниматься. За свои кровные надо использовать каждый день по полной.  
- Ты куда, Лекс? – скорчив болезненную гримасу, уточнила Ольга.  
- Туда же, куда и вы должны собираться. На трассу.  
С обеих кроватей донеслись одинаковые стоны.  
- Я сегодня беру отгул, - постановила Оля. – М-м-м, с каким бы удовольствием я понежила свое бедное тельце в горячей ванне, с кучей пены и масел, - мечтательно протянула девушка.  
Мила согласно угукнула.  
- Забыли, что в этом номере нет ванны, только душ? - напомнила Лекс.  
- Помолчи, дай помечтать. Все равно я не доберусь сегодня до ванны. А еще полулюкс называется, - протянула Ольга.  
- Да и ладно, вы приехали сюда кататься или в ваннах валяться? – Уперев в бока кулаки, Алесса строго осмотрела собеседниц. Её подопечные под таким взглядом обычно ежились, но подруги уже выработали иммунитет.  
- Ох, - Ольга закряхтела, поворачиваясь на бок. – Иди сегодня одна. Это тебе надо встретить «того самого», - подмигнула и тут же застонала от приложенных усилий Ольга. – А мы как-нибудь своими несовершенными перебьемся. Так и представляю, как ты падаешь в руки какого-нибудь идеального…  
Дальше Алесса уже не вникала, захлопнув за собой дверь ванной. Первым делом она включила воду, чтобы не слышать, как подруга продолжает рассказывать о самой романтичной в мире встрече с принцем на белом коне. Ну или в их случае - на белых лыжах. А лучше даже платиновых. На крайний случай - серебряных.  
И никого не интересовало, что эти принцы, по мнению Лекс, ей не нужны. От них вообще-то конем может вонять.  
Опершись на раковину, Алесса позволила себе несколько секунд слабости, скорчив болезненную гримасу. Зеркало послушно отразило, и, казалось, еще и исказило её вполне миловидное лицо.  
- Ну просто красавица. На таких так и кидаются принцы. Чтобы гуманно зарезать мечом, дабы не мучались.  
Холодная вода слегка взбодрила, щеки налились румянцем, в глазах появился живой блеск. Лекс зачесала волосы назад, собирая их в хвост. Правда, удалось это не с первого раза. И дело было не только в густых и непослушных светлых волосах. Поднимать руки оказалось слишком больно, но Алесса не привыкла сдаваться. Если она решила хвост, значит - хвост. А пара торчащих прядей… так и было задумано!  
С гордым видом она вышла из ванной. Стоны и страдания подруг, за время отсутствия, не прекратились. Одеваясь, Алесса старалась двигаться плавно, надеясь, что это выглядит спокойно и уравновешенно, а не предсмертно-болезненно. Теперь она уже не могла сдаться. Не имела права - она привыкла быть сильной.  
С облегчением вздохнув, Лекс застегнула горнолыжный комбинезон под горло.  
- Ле-е-екс, ты же не собираешься ТАК идти! – Ольга даже приподнялась с кровати.  
Алесса возвела глаза к небу. Увидеть удалось лишь потолок.  
- А как же я должна, по-твоему, идти кататься на лыжах? В бикини?  
- Она про макияж, - подсказала, даже не открывая глаз, Мила.  
Ольга, кажется, и в туалет не ходила не накрашенной. А вдруг именно там ей светит встреча с каким-нибудь принцем датским? Хотя при ее работе в банке всякое возможно.  
- Оль, вся эта тушь и прочее обтечет по мне и превратит в вестфальскую ведьму. Ух, и испугается предполагаемый принц, увидев меня такой на трассе. Да он рекорд должен будет поставить по биатлону. Причем стрелять-то в меня будет.  
- Есть же устойчивая косметика! – продолжала настаивать на своем подруга.  
- А от нее я вся чешусь и покрываюсь пятнами. Это, конечно, немного соблазнительней ведьмы, но все-таки не Белоснежка.  
- Говорила же сделать татуаж, но ты же… Ай, да ладно тебя. Хоть хвост этот убери. Ты же с ним выглядишь, как первокурсница. Кого ты так привлечешь? Прыщавого юнца?  
- Я в принципе никого привлекать не хочу. Мне и вчера хватило.  
- Просто самым лучшим украшением к твоей внешности был бы язычок, который ты плотно прижмешь за зубами, - отметила Ольга.  
- По-твоему, я должна тут хлопать нарощенными ресницами, которым позавидует и корова, складывать губки крашеным бантиком и открывать их лишь для того, чтобы восхищенно протянуть «Какой же вы умный»?  
На солидарные кивки подруг Алесса лишь фыркнула:  
- Не дождетесь! Зачем мне тогда нужен такой «прынц»? Я – самодостаточная личность.  
- С недостаточным достатком и досугом, - тут же добавила подруга.  
- Мне хватает! Всё, больше никаких замечаний про принцев и прическу – первое сами ищите, а на втором будет шапка. - Девушка натянула головной убор, как будто кто-то пытался ее остановить. - И не спорь, твои белые пушистые «ушки» совершенно не греют голову. Мне там лишний ветер не нужен, своих сквозняков хватает. А вы, значит, не идёте?  
Обе подруги мотнули головами и со страдальческим видом устроились на подушках.  
Настаивать Алесса не собиралась – вдруг согласятся и тащи потом их тушки до номера. Ольгу еще ничего, а вот Милу можно нести только в несколько заходов. Желательно частями.  
К тому же не придется держать счастливую мину. И так Лекс хватило бодрости всего на пару вполне уверенных шагов, затем она развернулась и поплелась обратно – уточнить у Ольги, как объяснить персоналу что же ей от них надо. Вчера они арендовали лыжи вместе и подруга соображала в этом больше. 
В конце концов Алесса выбралась на свободу, получив помимо нужных инструкций горку лишних ЦУ. На улице ярко светило солнце – поднять себя с постели раньше полудня Лекс не удалось. Завтрак они честно то ли проспали, то ли прострадали, и Алесса зашла по дороге в ресторан. Народу было немного, большинство постояльцев или уже каталось или еще не проголодалось. Еда как-то стремительно закончилась, да и наедаться перед лыжной прогулкой не стоило. А жаль, сидеть было вполне комфортно. 
Алесса снова застегнула комбинезон и натянула шапку. 
Как ни старалась она идти прогулочным шагом, но пункт выдачи пыточного инвентаря все-таки был достигнут. Вчера они еще радовались, что прокат лыжного снаряжения входит в стоимость путевки. Хотя за те деньги, что она заплатила, Алесса считала, что их должны катать везде на саночках тройка белых оленей. Но пока давали только лыжи и сноуборды. И никакого даже самого серенького оленя. 
Маленький внутренний еврей, непонятно откуда взявшийся в ее нордическом теле, требовал оторваться на полную катушку потраченных на отдых средств. 
Вдохнув для решительности прохладного зимнего воздуха со вкусом сосновой смолы, Лекс толкнула дверь. Звякнул колокольчик, привлекая внимание улыбчивого паренька за стойкой: 
- Dobré popoľudnie! 
Алесса невольно улыбнулась. И не столько в ответ, а от искажения в словацкой речи таких знакомых слов. На одном дыхании Лекс оттарабанила просьбу выдать ей инвентарь лыжника-самоубийцы ее размера и протянула свою карту постояльца. 
Ольге пришлось приложить немало сил, чтобы громко не смеяться, пока Алесса заучивала текст наизусть, как стишок. И сдерживалась подруга не от любви к ближнему, а потому что больно было хохотать. Наверно до сих пор лежат с Милкой и постанывают от смеха. Но что поделаешь - ни один из иностранных языков так и не смог овладеть Алессой. 
Выдохнув на последнем заученном слове на словацком, Лекс широко улыбнулась – она смогла! Она ничего не перепутала и не забыла! Потому что паренек, выслушав ее, не стал задавать уточняющих, бесполезных в данном случае, вопросов, а, кивнув, пошел за лыжами. 
Ух, она так не волновалась даже когда в последний раз стишок на табурете для Деда Мороза рассказывала. Наверно потому, что это событие состоялось всего пару лет назад на утреннике для детей их района. 
Стоило Алессе повернутся от стойки, чтобы устроиться для ожидания на скамейке, как она пожалела о собственном успехе. Тело напомнило, что лыжи – это боль. По крайней мере для нее.  
Робкие надежды Лекс, что ботинки ее размера неожиданно закончились, не оправдались. Да и паренек-помощник, что-то лопочущий на своем языке, уже явно не позволит ей отсидеться в уголочке за кулером. 
- Byť pozorný, dnes večer bude pravdepodobne búrka, (словацкий «Будьте внимательней,¬ сегодня вечером возможно будет буря») - произнес он. 
«Да ладно, вроде не так и позорно, - Лекс подтянула ремни ботинок и потопала, проверяя как сидят. Свою обувь она оставила в камере хранения тут же. – И сам ты Бурка! Рыжая каурка.» 
Паренек и правда сверкал рыжими веснушками под лучами солнца, бьющего в витражные окна от пола до потолка, открывавшие вид на горные склоны. Темно-русые волосы помощника тоже отливали в медный. И парень явно ожидал от нее какого-то ответа и не собирался отдавать так просто лыжи, крепко прижимаемые к груди. 
Вот и что ему от нее надо? Неужели Ольга напророчила ей этого юнца? Алесса даже прикинула свои возможности отнять лыжи насильно. Не в ее нынешнем состоянии. Возможно это был хороший подвод отказаться от мазохистской прогулки, но гордость и жадность не позволяли так просто сдаться. Поэтому пришлось улыбнуться, покивать и уверенно протянуть руку за своими лыжами. Как раз в этот момент звякнул колокольчик над дверью и в теплое помещение вошла смеющаяся парочка, на удивление не разлепившая объятий даже в нешироком дверном проеме. Сверху над ними оказался пучок омелы, чем двое тут же и воспользовались. Лекс до сих пор не понимала зачем вообще целоваться под травой. 
Весь отель был обильно украшен носочками, палочками, веточками и веночками. И пока Мила вчера восхищалась каждой композицией, Алесса лишь пожимала плечами. Не ей, конечно, судить – последнее время дома она не наряжала ничего, крупнее кактуса, но все-таки считала такие затраты на бесполезные в принципе вещи, чрезмерными. 
Рыжий паренек отвлекся на новых посетителей, и Лекс, еще раз улыбнувшись и буркнув что-то согласное, смогла заполучить свои лыжи. Не зная радоваться ли ей победе,  Лекс на всякий случай поспешила на выход. Правда пришлось сначала уступить дорогу шумному семейству. Дети сновали на столько активно, что казалось их явно больше двух. Пока они многократно проходили через двери, Алесса пыталась безуспешно из посчитать. 
Наконец отец семейства справился с отпрысками. Их и правда оказалось всего двое. С любопытными карими глазами, блестящими от предвкушения. Это появление заставило рыжего помощника сосредоточить все внимание на новых требованиях, пока они не выполнили их сами с дополнительными бонусами. Подмигнув шустрым мальчишкам, Лекс вывалилась на улицу, стукнувшись лыжами обо все косяки. 
На улице девушка воспользовалась удобными сидениями, чтобы пристегнуть ботинки. Вообще все на курорте было сделано для комфорта и удобства. Это вчера с подругами они этого не оценили, а сейчас все эти скамеечки, поручни, стойки, радовали тихо покряхтывающую Лекс. 
Сегодня она решила пожалеть пострадавшее тело и выбрала более привычные беговые лыжи. Вчера на горном их варианте самым приятным временем оказалось проведённое на подъёмниках.  Жаль, что одновременно и самым коротким. 
Зато спуски с горы, чаще всего почему то на многострадальной пятой точке, растягивались, кажется, на часы. Поэтому сегодня в планах обещанные в путеводителе беговые трассы по живописным заповедным местам Словении. И снег там мягче.  
Натянув защитные очки, Алесса оттолкнулась палками, начиная путь. Она должна получить от этого удовольствие!  
И совершено не такое, как планировали ее подруги. Тем более для ловли принцев «на живца» вид у нее был не самый подходящий. На пару мгновений Алесса позволила разыграться воображению, скинуть с себя ярко оранжевый горнолыжный костюм и нарядиться «как положено». Парой движением рук взбила прическу и нанесла макияж, идеально гармонирующие с шикарным платьем. И ничего, что утопающим подолом в сугроб. Сверху набросила коротенькую шубку, такую чтобы не грела, а лишь подчеркивала фигуру и белизну кожи, красиво покрывшейся инеем. С ног скинула обычные лыжи и натянула другие – которые туфли на высоком каблуке. Хотя их наверно не будет видно из-под снега? Но кого это волнует. Как и ее здоровье в таком виде. В том числе психическое. Все должно быть «по списку» подруг. И вот тогда, к ней конечно же кинется с одной стороны белоснежный конь, на котором принц. С другой, застревая в сугробах, дорогой спорткар, тоже с принцем, только внутри. Интересно, а спрыгивать на парашютах принцам положено? Наверно можно, если и парашют тоже белый. А ей надо будет то ли выбирать, то ли отмахиваться. Алесса невольно поежилась от перспективы красиво замерзнуть среди горы соревнующихся принцев на разных средствах передвижения. Мотнув головой, она постаралась отогнать от себя абсурдные образы и сосредоточиться на полезном виде спорта - лыжах.  
Через полчаса Лекс уже не была так уверена в своих силах. Боль в мышцах отступала, но нет-нет где-то потягивало или покалывало. Любоваться видами окончательно расхотелось, хотя наверняка тут было красиво, не смотря на активно затягивающие небо тучи. Нос как обычно мерз даже на легком морозце, и Алесса то и дело терла его перчаткой. Она бы с большим удовольствием вернулась в отель, забралась под одеяло, заказала горячий шоколад и смотрела какой-нибудь пустой и глупый фильм, перешучиваясь с подругами. 
Но пока её гордость недостаточно устала, чтобы сдаться, и Лекс старалась лишний раз не поскуливать, а из гуманности к отдыхающим принимала бодро-активный вид, стоило появиться какому-нибудь лыжнику на горизонте. Хотя нет-нет проскакивала мысль взять все-таки горные лыжи и выйти на склон. Чтобы получить пару серьёзных травм и с почестями залечь в номере. Но пока минусы от этого перевешивали плюсы. Не хотелось встретить Новый год в гипсе. К тому же подруги могли решить, что это прекрасная возможность зафиксировать ее, чтобы подвезти на каталке к какому-нибудь принцу. Может даже в белом халате. И тогда станет по-настоящему сложно этого избежать, если белые кони и дорогие машины сменятся на белую же скорую помощь.  
- Нет, ну этот-то точно меня уже обгонял разок! – тихо возмутилась девушка, провожая спину активно двигающего ногами лыжника в ярко-синем костюме с зелеными полосами. Где же обещанные сотни километров беговых трасс? 
Вернуться в номер все еще не позволяли маленький внутренний еврей с недобитой гордостью, и Алесса решила свернуть с основной трассы. Устроиться где-нибудь под елкой, дождаться вечера и тогда - с чистой совестью на свободу. То есть в ресторан, а потом и в номер. Сладко щурясь от предвкушения, Лекс настойчиво прокладывала лыжню, но никак не обнаруживала достаточно колоритного местечка, чтобы отсидеться.  
Неожиданно резкий порыв ветра тряхнул ветку над ее головой, и сверху ухнулась пара килограммов снега, попадая и за шиворот. Взвизгнув, Алесса заплясала на месте, едва не падая на лыжах, но как ни старалась, по спине пробежал холодный ручеек растаявшей воды. И это буквально оказалось последней каплей. Небо стремительно затягивали тучи, начинало резко темнеть, и Алесса сощурилась, пытаясь высмотреть впереди хоть что-нибудь.  
«Всё! Даже природа против меня. Отсижусь где-нибудь в другом месте, всё равно девчонки не соскребут себя с кроватей дальше душа», - решила она.  
Развернувшись, Лекс хотела двинуться обратно по своим же следам. Вот только снег и поднявшийся ветер их уже замели.  
- Кто сломал погоду?! – возмутилась девушка, но ответить ей было некому.  
И вообще откуда она пришла? Упавший сверху снег засыпал все вокруг, к тому же она тут столько «танцевала», что никак не могла вспомнить изначальное направление перед началом своих «па».  
- И до чего же я докатилась? - вздохнула девушка. – В смысле, куда я приехала?  
Она стянула перчатки и зашарила по карманам комбинезона. Как помнила Лекс, телефон остался на зарядке в номере, но зная свой топографический кретинизм, с которым она могла заблудиться не то что в трех соснах - в двух лыжных палках, воткнутых в снег, носила с собой навигатор. Однако когда достала из нагрудного кармана черную коробочку, ей стало по-настоящему холодно. Техника никак не реагировала ни на нажатие кнопок, ни даже на невежливое потрясывание. На покусывание, согревающее дыхание и скулеж она тоже не сработала. Либо Лекс как-то стукнула злополучную коробку, либо забыла зарядить батарейку. Возможно, конечно, что произошло и то и другое, но сейчас это было уже не важно. Если не поторопиться, то хладному трупу будет всё равно, почему он замерз. 
Алесса зашарила по карманам в поисках сама не знала чего. Детеныша неожиданно размножившегося навигатора. Затерявшегося от всего мира телефона. Счастливой монетки, чтобы подкинуть и выбрать верное направление. Личного маленького экскурсовода. Да чего угодно бы уже. Но пока в левом кармане обнаружилась лишь карта постояльца, а в правом карамелька в шуршащем фантике. Вторую находку Лекс сунула за щеку для поднятия настроения и стимуляции мозга. Так уверяла Мила, заглатывая очередную сладость. Но то ли стимулировать было нечего, то ли все-таки не действовало. Поиски по остальным карманам оказались безуспешными. Костюм был новым, купленным специально для поездки. Неожиданно за замочком на предплечье что-то зашуршало под пальцами.  Еще одна конфета? Может две карамельки справятся с ее мозгом? Вытащив пару презервативов, Лекс сначала даже не поняла что это такое. Ох, Юнгом это проанализируй, как это тут оказалось?! Ольга! Подсунула таки! Для горячих встреч с прЫнцами. Когда успела? Лучше бы компас спрятала.  
Но больше в комбинезоне ничего не нашлось. Итого, у нее был шикарный набор для выживания – фантик, карточка и презервативы. С усиками. Такое могло произойти только с ней. Лекс нервно хихикнула, сглотнув сладкую от конфеты слюну. Так, для истерики рано. Надо двигаться. Пальцы без перчаток уже подмерзали. Распихав обратно находки, Лекс, осмотрелась в поисках пути. 
Она стояла посреди ровного полотна снега, не в силах рассмотреть даже намека на какую-то цель, сквозь заметавшую всё вокруг пургу. Холодные порывы ветра начинали пробираться под одежду, и задерживаться на одном месте становилось невозможно. Уж лучше семь раз покрыться потом, чем один раз инеем.  
Любое направление казалось одинаково привлекательным, и Лекс двинулась по ветру. Так было все-таки приятнее идти, чем когда холодные льдинки снега резали лицо. К тому же Алесса надеялась, что ветер хотя бы не дует по кругу, и куда-нибудь она да придет. 
 Конфета быстро закончилась. От боли в уставших мышцах выступили злые слезы, но Лекс смахивала их, упорно продолжая движение вперед. Заблудиться в горах под Новый год совершенно не входило в её планы, поэтому она обязана выбраться. Хоть куда-нибудь.  
Да она сейчас расцеловала бы даже того юнца из проката, выведи он её. Сначала бы отдала лыжи, прокляв их навсегда, а потом расцеловала.  
Но юнец, похоже, не слышал ее мыслей или не знал русского. Поэтому Лекс оставалось¬ лишь двигаться и двигаться вперед. Лыжа провалилась в какую-то яму, и Алесса не успела выругаться, как поняла, что это след снегохода. Укрываясь от ветра, она не поднимала головы. Может, уже давно так и шла параллельно этому следу, но теперь она была готова благоговейно обнять достаточно глубокую колею. У нее появилась цель, а с ней - явная скорость в передвижении. Девушка торопилась, пока и эту ниточку цивилизации не засыпал злополучный снег. А след все вился между деревьев, спускался и вновь поднимался по склону. Лекс уже не чувствовала пальцев на ногах. Руки, казалось, намертво врезались в палки и стали неразделимы, становясь одной температуры с холодным металлом.  
Очередной раз оступившись, Алесса снова ухнула в снег, услышав противный хруст.  
«Нога. Я сломала ногу», - как-то отрешенно уже вздохнула девушка. – «Ну и хорошо. Теперь можно никуда не идти и с чистой совестью замерзнуть тут. Сейчас только посмотрю, где сломалось. Интересно же, из-за чего я умру. Заняться-то больше нечем».  
Из снега торчали обломки сломанной лыжи. Выдохнув в первый момент, Алесса застонала, понимая, что ей придется оплатить и стоимость инвентаря. Хотя… немного подумав, она решила, что согласна оплатить и десяток переломанных лыж, было бы кому это делать. Взвалив на себя теперь бесполезный пластик, девушка упорно продолжила путь, помогая палками. Может, хоть за одну лыжину платить всё-таки не придется.  
Ноги вязли в снежном месиве, каждый шаг давался с трудом, а след снегохода постепенно исчезал под слоем зимних осадков, не только усложняя путь, но и стирая надежду. Сил смахивать слезы уже не было. Казалось, замерзли даже глаза. Одежда постепенно облеплялась снегом и становилась колом, дыхание хрипело, обжигая легкие и потрескавшиеся губы. Алесса падала и снова вставала. Вставала и падала. Падала и вставала, теряя счет падениям, шагам, бесконечным снежинкам. И уже казалось, что никогда не было той жизни, где она была рядовым психологом, не было её маленькой квартирки, оставшейся от бабушки и сохранившей, как Лекс её называла, ретро обстановку. Ольга говорила, что это барахло. Оля, Мила… Как хорошо, что они не пошли с ней и останутся живы. 
В кармане есть карта, по ней и опознают потом. И по презервативам. Лекс дернулась от шумного карканья под ухом. И не сразу осознала, что это ее собственный смех. 
Падение, удар головой. И подняться уже нет сил. Лишь руки скребут дорогу. Дерево, что ли, впереди? Не похоже. Деревья не растут параллельно к земле и не складываются друг на друга… Кладка! Деревянная кладка. Взвизгнув, Алесса вскочила на ноги, буквально прорываясь по снегу к увиденной неподалеку двери. Дернув в первый момент створку, ей показалось, что там закрыто, но она была готова прогрызать себе вход, когда появился такой шанс. Еще один рывок и она наконец внутри! Небольшие сенцы, и еще одна дверь, открывшаяся уже легче.  
Алесса сделала пару шагов в благословенное помещение, перед тем как увидела…  
Йетить какая фигня!  
Вскинув лыжную палку против шевелящейся кучи непонятного меха, у которой и головы-то не наблюдалось, она стала отступать, размышляя, как же лучше умереть – замерзнуть-таки в снегу или в лапах йети.  
Куча наконец окончательно повернулась, и у нее сначала появилась, а потом отвалилась голова.  
Расширившимися зрачками Алесса рассматривала вторую, вполне человеческую голову «Йети». В неверном свете походного фонаря, стоящем на полу, Лекс не сразу, но поняла, что это всего лишь человек, зачем-то завернувшийся в старую страшную шкуру, принадлежность которой животному уже было сложно определить. Адреналин всё ещё продолжал гнать кровь, но ощущение холода вернулось вновь, и Алесса сдержала порыв отобрать хотя бы кусочек шкурки и себе. Сейчас она была готова завернуться и во что-нибудь пострашнее, лишь бы стало теплее.  
- А откуда Вы тут? - поинтересовалась девушка, тут же вздыхая, что не придумала умнее вопроса. Ну и ладно, блондинка – это не только цвет волос, но еще и алиби.  
Лыжную палку она на всякий случай не отпустила.  
Мужчина, а под шкурой оказался именно представитель сильной половины человечества, лишь невразумительно передернул плечом, очевидно показывая направление откуда приехал.  
- Угу, понятно. Из леса вестимо, - буркнула она. Зубы снова начинали отбивать чечетку, и говорить становилось сложнее, зато интереснее, и девушка сосредоточилась на разыскивании вещей для согревания.  
Мест для поиска оказалось не столь и много. Пара кухонных шкафов были уже открыты и ничего теплого там видно не было. На грубо сколоченной одноместной кровати лишь жесткий матрас, в который и не завернешься. 
- Зажрались эти европейцы, нет бы обычный ватник положить!  - возмутилась Лекс, пнув ножку кровати. Ступня уже настолько замерзла, что боли она не почувствовала. Рядом стоял деревянный сундук и, откинув скрипнувшую крышку, девушка упала на колени, вытаскивая сразу несколько шерстяных колючих одеял. Встряхнув их пару раз, она чихнула от поднятой то ли пыли, то ли тлена. Критически посмотрев сквозь прогрызенные кое-где дыры, Лекс решила, что это все-таки лучше, чем ничего. Замерзший и вставший колом костюм можно было уже устанавливать в угол, как памятник самому себе, но Алесса уложила его на кровать и попрыгала сверху, чтобы ткань распрямилась. Мало было сейчас согреться, надо было и потом одеваться во что-то теплое, поэтому она собиралась устроиться на своей одежде.  
Завернувшись в несколько слоев одеял, девушка продолжила отбивать зубами малознакомые мелодии. Внутри домика не свистел ветер, но температура была как раз комфорта холодильника, а термобелье Лекс промокло за дорогу и теперь лишь холодило кожу. Ревностно проследив, что куча меха продолжает возиться с камином, Алесса стянула и термокофту со штанами, оставаясь лишь в удобном комплекте нижнего белья. Тоже холодного, но расставаться с ним Лекс была еще не готова.  
Конечно, теперь был шанс подхватить чесотку или лишай от сомнительных одеял, но это хотя бы лечится, в отличие от смерти.  
Сидеть, продолжать мерзнуть и наблюдать за попытками «Йети» развести огонь вскоре надоело. Буквально через минуту. И, подтянув мокрую обувь, Лекс поморщилась, но все-таки надела ее и прошлепала к камину.  
- Дай я попробую, - толкнула она брезгливо в плечо частично облысевшую шкуру. На всякий случай лишь одним пальчиком. Всё равно им она уже ничего не чувствовал.  
Мужчина повернулся и глянул на Алессу, приподняв бровь.  
- Ну и чего смотрим? Разве не знаешь, что последнее слово всегда остается за мужчиной. И это слово: «Да, дорогая!». Двигайся, давай. – Лекс уже решительно толкнула бедром помеху, вставшую между ней и предполагаемым огнем.  
Гора потрепанной шкуры передвинулась-таки в сторону, подпуская Алессу. Пошевелив дрова, уложив их, в, как ей показалось, более правильном порядке, она взяла в руки зажигалку, тут же понимая свою оплошность – руки замерзли уже настолько, что она не чувствовала, что находится у неё в ладонях. Сосредоточенно прикусив язык, Лекс передвигала своими руками, как инородными протезами. Чиркнуть кремнем с достаточной скоростью удавалось лишь двумя руками. Вот только заготовленные щепочки никак не собирались загораться и даже не обугливались. Девушка нахмурилась, делая глубокомысленный вывод.  
- Дрова отсырели.  
Мужчина, наблюдавший за ее действиями, хмыкнул, но достойно ответить Лекс не успела. Оказалось, что ладони её ещё не потеряли чувствительность. Например, раскалившийся металл зажигалки прекрасно обжёг руки, и девушка затрясла ими, а потом сунула в рот. Зализывая и посасывая ожоги, она смотрела на сырые дрова, понимая, что таким способом ей не согреться. Почему-то страшнее всего было представить культяпки вместо обмороженных рук или ног. Вот почему, чтобы поджечь лес хватит и одной спички, а тут и зажигалки не хватает?! Ну что ж, жить хочется, гулять, так гулять. Повернувшись к незнакомцу, Алесса прикинула его размеры. Вроде должен подойти.  
- Чего смотришь? - вздернула она подбородок. – Раздевайся давай.  
Мужчина приподнял бровь и как-то странно дёрнулся, будто поперхнулся.  
- Ты слюной-то не давись, а дело делай, - давила Лекс. – Греться будем. Народным способом. Но если хочешь, можешь дать мне все-таки замерзнуть. Зато потом тебе будет что поесть, если метель затянется. Только учти, я уже старая и жесткая. И ядовитая.  
Мужчина встал на ноги и скинул шкуру. Алесса в пару шагов перебралась на кровать, наконец скидывая с ног промерзшие ботинки. Усевшись поудобней, она уставилась на мужской стриптиз. Все-таки интересно было, кому выпала честь греть её. Под курткой на мужчине оказался теплый комплект. Стриптизер наклонился, чтобы расстегнуть обувь, край брюк спустился вниз, и Алесса присвистнула.  
- О великий Фрейд, вот это сексуальные, мягко говоря, ягодицы. Кажется, я начинаю понимать, почему мужчины влюбляются в женские зад…  
Девушка резко замолчала, потому что незнакомец выпрямился и посмотрел на нее. Взгляд серых глаз стал жестче.  
- Я что, сказала это вслух? – Алесса почесала нос, чувствуя, что румянца хватает, чтобы согреть щеки. Мозг, что ли, у нее замерз за дорогу? – Ну и ладно, за правду не извиняются, тем более блондинки. А ты, продолжай, может, ещё что-нибудь интересное обнаружим.  
Стриптизер вернулся к своему занятию, но его движения стали резче. Не торопливыми, но какими-то четкими и выверенными. В этот раз Алесса любовалась молча. А посмотреть было на что – хватало даже тусклого света походного фонаря. Помимо приятного мужественного лица, подтянутое тело, великолепные мышцы…  Девушка завозилась, начиная стыдиться своих нескольких складочек на животе, да и попа её не втискивалась в параметры идеальных девяноста сантиметров.  
Алесса лишь вздохнула, когда стриптиз был закончен, и мужчина оказался рядом. Может, такому несовершенству как она лучше замерзнуть? Однако Лекс все-таки раскутала одеяла, помогая укрыться им обоим. «Йети» еще сверху накинул свою куртку, по размерам оказавшуюся не меньше приличного покрывала. 
На узкой одноместной кровати не было возможности отодвинуться друг от друга даже на сантиметр, но Алесса, ощутив, наконец, рядом тепло, уже ни о чем другом не думала. Она смело сунула замерзшие руки по бокам мужчины. Он вздрогнул, но возражать не стал. Ступни она втиснула между его ног, издавая сладкие стоны наслаждения, от разливающегося по телу тепла. С таким опытом ей уже можно было озвучивать немецкие эротические фильмы.  
Кончик замершего носа она уткнула в ключицу, вдыхая невольно мужской запах. Лекс была готова поморщиться, вряд ли перед её приходом он мылся в снегу и аромат мог быть не слишком приятным. Но вдохнув один раз, она тут же сделала еще несколько глотков воздуха, так и не выдыхая. Пахло чем-то… будоражащим, горячим и таким вкусным, что хотелось тут же лизнуть. Алесса едва не прикусила язык.  
Отогревающиеся пальцы начинало покалывать, вот только тепло, разливающееся по телу, как-то уж слишком горячило кровь. Тянущее чувство внизу живота невозможно было спутать ни с чем другим. Она откровенно хотела этого мужчину. Алесса мысленно поблагодарила Матушку-Природу, что женское желание не столь заметно, как мужское, как ощутила, что в бедро ей упирается вот это самое подтверждение, что местный «Йети» очень даже не прочь продолжить греться более активно.  
- Да ты что?! Да ты! Да я! – Алесса попыталась отодвинуться, тут же чувствуя, что начинает падать с края кровати, но мужские руки не позволили ей это сделать, удерживая на месте. Сделав пару глубоких вздохов, Лекс произнесла уже спокойней: – А ты знаешь, что неприлично тыкать в незнакомых людей частями своего тела? Отворачивайся давай!  
Она несколько раз толкнула его в грудь кулачками, подтверждая серьезность своих намерений. Внутри снова похолодело от понимания, насколько же он сильнее, а она улеглась с ним, практически раздевшись… Но мужчина завозился, отворачиваясь, и нет, ее ощущения - это не сожаление, а радость! Просто она замерзла, вот и ошибается постоянно.  
Их движения походили на акробатические трюки - умудриться развернуться на узкой кровати при этом не растерять одеяла и не скинуть друг друга. Лекс пискнула, чувствуя, что снова сваливается с края, уже готовясь приземлиться на холодный пол, но мужчина поймал её руки, обнимая ими себя сзади. Так удержаться на кровати уже получалось. Правда теперь было не так тепло - спина, где раньше ее обнимал этот «Йети», мерзла, да и рукам с ногами было уже не столь комфортно. Алесса тихонько вздохнула, утыкаясь носом в мужскую спину. Ну, хоть запах остался с ней. Вот надо же было ему её захотеть… Хотя по-своему это было приятно.  
За стенами продолжала бушевать метель, кидая снег в стены и заколоченные окна, что-то скрипело, в каминной трубе выло, а Лекс было так уютно прижиматься сзади к совершенно незнакомому мужчине. Окажись она здесь одна, уже бы подвывала не хуже ветра от одиночества и попыток согреться. А так получалось почти терпимо, если бы еще эти одеяла не кололи. Оставалось надеяться, что это не блохи. А ведь… девушка не успела додумать мысль, как ощутила, что поймана за руку. Оказалось, она уже поглаживала незнакомца на уровне талии, где обнимала, и он поймал её буквально на месте преступления. Промолчал и прижал своей ладонью, намекая заканчивать шалости.  
Похоже, нереальность всего происходящего её слишком расслабила. Алессе легче верилось, что она сейчас не здесь, а замерзает где-то в снегу и этот «Йети» ей снится, являясь последствием убеждения подруг, что перед смертью она должна обнаружить идеального для неё мужчину. А быть может та конфетка, найденная в кармане, шла комплектом к презервативам? Ну там возбуждающее и все такое. Вот и результат. 
Алесса хмыкнула, представляя как это смотрится со стороны – поехать кататься на лыжах и взять с собой презервативы и афродизиак. Нормально так. Для нее.  
А еще Лекс так и хотелось проверить, реально ли всё происходящее. Был вариант ущипнуть или себя или «Йети». Алесса фыркнула, представив, как бы он на это отреагировал, но почему-то шевелиться уже не хотелось. Наконец согреваясь, Лекс закрыла глаза, решив поверить в реальность, если проснется. А сейчас ей было приятно в её идеальном сне. Можно же хоть перед смертью разрешить себе слабость.