Снежок поможет!

Снежок поможет!

Снежок положил морду на колени Алёнке и тяжко вздохнул. Маленький симаргл видел, как по лицу хозяйки катятся слёзы, и пытался донести до неё мысль утешения. А ещё силился понять: что же такое случилось? Почему Алёнка впервые закрылась от него, не пуская в свою голову? Чем же он так провинился?
Ну да, перевернул с утра ведро с помоями и потом ещё гонял по двору кур — но так не в первый раз же! Да и вообще, подумаешь — какие-то куры дурацкие!
Он изо всех сил старался быть хорошим мальчиком: научился прятать крылья и притворяться обычной собакой, перестал валяться в лужах (Алёнка очень ругалась, когда ей приходилось мыть и вычёсывать густую белую шерсть), охранял двор, не топтал грядки и вообще вёл себя как паинька. Ну, почти...
Симаргл выбрал Алёнку своим человеком уже полгода назад, и до сих пор они жили душа в душу. Что же теперь пошло не так?
Кусая губы, девочка что-то чертила в блокноте, раскладывала на столе сушёные травы — и их запах Снежку очень не нравился. Нет, вы не подумайте, он хорошо относился к заговорам, потому что и сам был волшебным созданием. Но ведь колдовство колдовству рознь! Обычно от Алёнки пахло добрыми чарами — как и от её подружки Тайки, старшей ведьмы. О, кстати, а вот и она, легка на помине!
Снежок почуял Тайку, когда та ещё не открыла калитку, и залился приветственным лаем. Алёнка, охнув, накрыла свои почеркушки краем скатерти, схватила кружку с остывшим чаем и вытерла слёзы. Успела как раз вовремя — Тайка взбежала на крыльцо и постучалась.
— Заходи, открыто! — крикнула ей Алёнка.
Снежок, виляя хвостом, бросился к гостье: ему непременно нужно было поставить лапы ей на плечи и облизать лицо. С тех пор, как симаргл из смешного круглого щенка превратился в поджарого пса-подростка, он ни разу не смог отказать себе в этом удовольствии. Стыдно было признаться, но его забавляло возмущение людей. Тем более, что никто и не думал возмущаться всерьёз.
— Ну-ну, — Тайка встряхнула зонтик, обдав симаргла дождевыми каплями. — Уймись, чудище косматое. А то мне Пушок потом всё выскажет, мол, что это от меня собачьим духом пахнет.
— Пусть! Пусть! — гавкнул Снежок. — Так. Ему. И надо!
С Тайкой, в отличие от Алёнки, он мог разговаривать вслух, и та прекрасно его понимала. Она вообще была хорошая. Вот только помощника завела себе дурного: коловершу, представляете? Пф-ф, это же наполовину кот, наполовину сова, причём обе половины худшие! Вдобавок у этого коловерши был ещё на редкость сварливый нрав. Неудивительно, что с маленьким симарглом они не поладили с самого первого дня знакомства…
— Ты чего расселась? — вдруг напустилась Тайка на подругу. — Время видела? В школу же опоздаем!
— Я никуда не пойду, — буркнула Алёнка, беспокойно ёрзая на стуле.
— Заболела?
— Угу…
Симаргл недовольно заворчал: он всегда знал, когда хозяйка врёт. Эту ложь почувствовала и Тайка. Вместо того чтобы отругать Алёнку, она перевела вопросительный взгляд на симаргла.
— Здорова, — неохотно признался Снежок. — Но беда! Со вчера! Сама не своя. Плачет. Молчит. Мысли. Прочитать. Не даёт. Закрылась. Может, обиделась? На меня?
Он поджал хвост, и Тайка потрепала его между ушей.
— Тише, хороший, ты ни в чём не виноват.
Симаргл приободрился, лизнул её в ладонь и пролаял:
— Алёнка. Колдовство. Замыслила. Вонючее. Прячет! Прячет!
Тайка приподняла бровь, а после сняла резиновые сапоги, протопала через всю террасу, пощупала Алёнкин лоб (температуры не было) и, несмотря на все протесты, откинула завёрнутую скатерть. Её глаза округлились, рот раскрылся от удивления, а в голосе прорезались металлические нотки, от которых Снежку захотелось спрятаться под стол (что он, впрочем, и сделал):
— Алёна! Что это такое?!
— Порча, — девочка сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Сама вижу, что порча. Разве я тебе не говорила, что хорошие ведьмы вроде нас таким не занимаются? А ты, выходит, тайком, за моей спиной… Всё, не буду тебя больше учить!
Тут уже Алёнка не выдержала и опять разрыдалась.
— Тая, я не могу. Это всё из-за Семёнова, чтоб ему пусто было!
— Какого ещё Семёнова?
— Ну, Борьки! Это одноклассник мой. Достал он меня, сил нет!
— Обижает? — Тайкин голос вмиг помягчел.
Алёнка сглотнула слёзы:
— Угу. Толкается, дерётся, подножки ставит. Других ребят подговаривает, чтобы мне кнопки на стул подкладывали, бумажки обидные на спину лепит, смеётся. А вчера вот жвачку в волосы засунул, пришлось выстригать.
Симаргл подбежал к ней, встал лапами на колени и заглянул в лицо. А Тайка нахмурилась ещё больше:
— Это никуда не годится. Ты учительнице жаловалась?
— Конечно, — всхлипнула Алёнка, обнимая за шею своего пушистого защитника и зарываясь носом в его мягкую шерсть. — Только хуже стало. Теперь ребята ещё больше меня ненавидят, ябедой обзывают. А Марьиванна говорит, мол, не обращай внимания, и они отстанут. Типа нравлюсь я Семёнову, вот он и пристаёт.
— А мама?
— Маме я не говорила. Ей и без того несладко приходится...
Тайка придвинула себе стул и, присев рядом, потрепала Алёнку по светлым, лёгким как пух волосам.
— Учительница не права, — тихо, но твёрдо сказала она, — когда взрослые говорят, что мальчишки обижают тебя потому, что ты им нравишься, — это всегда неправда. Значит, она не хочет вмешиваться или ей просто всё равно. Запомни: когда тебя дразнят или обижают — это никакое не проявление внимания, а самая настоящая травля. Проучить надо твоего Семёнова!
— Вот я и пыталась, — Алёнка кивнула на травы и исчерканный блокнот.
— Только не так. Я понимаю, тебе больно и горько, но, причинив реальное зло своему обидчику, ты будешь ничем не лучше него.
— Да? — девочка захлопала чистыми голубыми глазами. — Об этом я как-то не подумала. Тая, давай сожжём всё это, ладно?
Она спешно собрала все листочки и травинки, скомкала и бросила в печь. Снежок высунул розовый язык, его маленькие крылышки затрепетали за спиной от радости — дурным колдовством в доме больше не пахло.
— Но что же мне делать? — Алёнка отряхнула руки. — Может, я сама виновата, что они все против меня? Может, надо что-то изменить в себе?
Её губы снова задрожали.
Тайка подошла к подруге и обняла её за плечи, а Снежок, прижавшись к ногам хозяйки, усиленно подумал: «Ты у меня самая лучшая».
— Ты тут ни при чём, Алён. Просто глупые люди всегда травят тех, кто от них отличается. Ничего не бойся, просто иди в школу. Вот увидишь, сегодня всё будет иначе.
Алёнка втянула голову в плечи, со вздохом взяла портфель и, закинув его за спину, поплелась к дверям. Снежок рванул было за ней, виляя хвостом, но девочка, обернувшись, шикнула на симаргла:
— А ну-ка на место! Ты же знаешь, собакам в школу нельзя!
— Снежок поможет! — обиженно гавкнул симаргл.
— Да пускай идёт, — Тайка вдруг наклонилась к нему и зашептала на ухо, а потом, выпрямившись, добавила: — Посидит рядом невидимый, зато ты почувствуешь себя уверенней. Здорово же, когда защитник есть рядом!
Признаться, Алёнке и впрямь полегчало от этой мысли, и она не стала спорить.

На уроках Снежок устроился под партой прямо под ногами у хозяйки и старался вести себя очень тихо.
Семёнов, который докучал Алёнке, сидел прямо за ней, и симаргл внимательно следил за недругом, оставаясь незримым. И, как оказалось, не зря следил. Улучив момент, беспокойный сосед подложил девочке на стул кнопку и затаился. Снежок успел смахнуть её хвостом в тот самый момент, когда Алёнка уже готова была сесть. Семёнова, похоже, неудача немного удивила: ну правда же, не каждый день видишь, как кнопка вдруг срывается с места и сама собой улетает куда-то в сторону! Но настырный маленький негодяй не успокоился. Вырвав тетрадный лист, он жирно написал на нём фломастером слово «Вонючка» и прицепил записку девочке на спину. Симаргл в тот же миг сорвал дразнилку лапой, а Алёнка, догадавшись наконец, что происходит, резко обернулась к Семёнову и прошипела:
— Отстань, Борька! Ничего у тебя не выйдет!
— Это мы ещё посмотрим… — с ленцой протянул хулиган.
До конца урока оставалось минут пять, но Семёнов не отступал: он снял с ручки колпачок и принялся тыкать Алёнку в спину острым стержнем.
— Эй! Ты мне сейчас всё платье испачкаешь, — возмутилась девочка.
— Ты и так замарашка! — фыркнул в ответ Борька. — Хуже не будет.
А Марьиванна, постучав указкой по столу, прикрикнула:
— Семёнов! Иванова! Прекратите болтать!
— Ну, давай, пожалуйся училке, ябеда, — тихонько хихикнул Борька, особенно больно ткнув Алёнку между лопаток.
Он хотел добавить что-то ещё, но вдруг что-то массивное толкнуло его в грудь, стул покачнулся, и маленький хулиган, не успев ничего сделать, с грохотом рухнул на пол. «Хрум!» — ручка в его руках треснула, в руке остался только стержень, на котором Семёнов отчётливо увидел следы зубов. В тот же миг он услышал клацанье когтей по линолеуму и от неожиданности вскрикнул. А грозная Марьиванна уже нависла над хулиганом, поправляя очки в роговой оправе:
— Доигрался, Семёнов? Говорили тебе, не качайся на стуле и не отвлекай Иванову. Немедленно выйди из класса! И завтра же родителей в школу!
Снежок посторонился, пропуская сердитую учительницу, а потом ткнулся холодным мокрым носом в Алёнкину ладонь. Похоже, в этот раз они победили!

— Ой, какой хорошенький! Это твой?
— Чудо пушистое!
— Он кто? Самоедская лайка?
— А можно его погладить?
На большой перемене школьники высыпали во двор, и там уже Снежок проявился во всей красе (крылья, разумеется, показывать не стал, ещё чего не хватало!). Большой белый пёс привлёк внимание всех: вокруг Снежка столпились не только первоклашки, но и старшеклассники. Даже завхоз дядя Андрей, который обычно только и делал, что на всех ворчал, вдруг усмехнулся в бороду:
— Ох и хорош, паршивец. Ну и шуба — вылитый песец!
Алёнка сияла. Самым смелым она позволила погладить пса, потом кинула палку, и Снежок послушно принёс её обратно, сложив к ногам хозяйки.
— Ух, он ещё и дрессированный! — пискнул кто-то из девочек. — А что он ещё умеет?
— Да практически всё, — Алёнку распирало от гордости.
— А я в цирке видела собаку, которая умела считать. Твой, небось, не может?
— Снежочек и не такое может!
Они показали ещё много разных трюков, и к концу перемены Алёнка если не стала самой популярной девочкой в классе, то уж точно перестала быть изгоем. Всем хотелось потрепать пса за мягкие плюшевые уши, сфотографироваться в обнимку и, конечно, угостить его чем-нибудь вкусненьким.
Семёнов сидел в стороне и не принимал участия в общем веселье. Когда до звонка оставались считанные минуты, Алёнка сама подошла к нему и, положив руку на холку симаргла, спокойно спросила:
— Не хочешь собачку погладить?
Семёнов некоторое время молчал, ковыряя землю носком кроссовка, а потом буркнул:
— Не-а. Цапнет ещё… зубищи-то вона какие!
— Он может, — не стала спорить Алёнка. — Очень уж не любит хулиганов. Особенно тех, кто меня обижает.
— Ты мне угрожаешь, что ли? — вскинулся Семёнов.
Снежок почувствовал, как в глубине души его хозяйки шевельнулся липкий страх, и поскорее подумал: «Ничего не бойся! Защищу! Укушу его. Сейчас!»
Алёнкина рука покрепче ухватила его за загривок, и сознания симаргла коснулась чёткая команда: «Снежок, фу! Не вздумай».
— Предупреждаю, — она шагнула ближе, подойдя к Борьке почти вплотную. — Слыхал, небось: я — младшая дивнозёрская ведьма. Не отстанешь от меня — ни в чём тебе больше удачи не будет. Станут стулья под тобой падать, кнопки летать и карандаши в руках ломаться. Хочешь по-плохому?
— Н-нет, — Семёнов, сглотнув, попятился.
— Тогда веди себя хорошо, — Алёнка погрозила ему пальцем.
В её голове мелькнула мысль, что Тайка, пожалуй, поступила бы так же, и Снежок был с ней полностью согласен.

Прозвенел звонок, и дети разошлись по классам, а симаргл остался на улице. Он как раз обдумывал, стоит ли последовать за хозяйкой, подождать её у ворот школы или всё-таки пойти домой, когда к нему подошла Тайка.
— Ты молодец, — она запустила пальцы в его густую шерсть. — Теперь этот вредный Семёнов будет бояться нашу Алёнку и не станет к ней приставать.
— Так его! Так его! — пролаял Снежок, виляя хвостом.
— Думаю, дальше она сама справится. Ей не хватало только уверенности в себе, но ты помог Алёнке её обрести, — Тайка улыбалась, но её глаза отчего-то были печальными, и симаргл, склонив голову набок, тявкнул:
— Откуда. Ты. Знаешь?!
— Ну, я когда-то побывала на её месте, — Тайка дёрнула плечом. — Только у меня симаргла не было. Но всё равно я нашла внутренние силы и смогла противостоять обидчикам. Просто это заняло немного больше времени. Пришлось даже побить одного мальчика лыжной палкой, представляешь?
Снежок недоумённо встряхнулся:
— Зачем палкой? Ты. Же. Ведьма!
— Тогда ещё не была, — Тайка вздохнула. — Да ладно, и так неплохо получилось… Меня до сих пор боятся.
Снежок ткнулся лбом в её живот и тихонько заскулил:
— Стра-ах. Одино-очество. Грустно-о-о...
— Такова жизнь, Снежок. Бабушка не раз говорила: люди боятся того, чего не понимают. А не понимают они всего, что отличается от общепринятого. Но лучше смотреть на мир широко распахнутыми глазами и всё время узнавать что-нибудь новое, чем пытаться загнать всех в одинаковые рамки. Тогда и обижать никого не захочется. Люди, которым нравится делать больно другим, сами глубоко обделены и несчастны, понимаешь? У них такая большая чёрная дырка внутри. А дети берут пример со взрослых и сами потом тоже становятся несчастными… — вздохнув, она присела рядом на корточки и взлохматила шерсть за ушами симаргла.
Снежок, признаться, не очень понял эти слова, но на всякий случай облизал её руки. Ему сейчас хотелось бы погонять назойливых воробьёв в школьном дворе или порыться в земле в поисках какой-нибудь завалящей косточки, но он не решился оставить Тайку одну. Пока её бестолковый коловерша летает невесть где, кто-то же должен утешить ведьму-хранительницу. Она ведь только с виду сильная да взрослая, а сама нуждается в защите не меньше той же Алёнки… Но Снежок поможет!
Симаргл положил лапу ей на колено и заливисто взлаял:
— Пойдём. Поедим. Колбасы!
По его мнению, это был лучший рецепт от всех несчастий.