Сны о реальности

Сны о реальности

— Я люблю вас.
— Это ваша беда
М. Митчелл

— Так, вроде всех распинали! Допивай минералочку и, давай-ка, по домам!— Крепенький, небольшого росточка мужчина лет сорока пяти с внушительными залысинами в светлой, когда-то пышной гриве волос, протянул худой высокой блондинке ее стакан с водой.— Кирь, что-то твоя грядущая свадьба обходится таким бардаком…

В ординаторской неспокойной питерской неотложки наконец-то воцарилась какая-никакая тишина. Трое оставшихся коллег занимались кто чем. Пьяненький Киря, он же Кирилл Александрович Страхов, развалился в углу дивана и мутно глядел в пустоту. Зав отделением Наталья Крылова на том же диване, но с другого угла допивала воду, что ей подал друг со студенческой скамьи Володя Яцюк. Повод для загула всем отделением неотложной помощи был более чем уважительный: женили Кирюху.

Значительной части коллег тридцатитрехлетний доктор годился, пусть не в сыновья, но в братья, и братья младшие. Да и знали его уже давненько, ведь пришел совсем мальчишкой третьекурсником, отпахал и на выездах, и дальше уже по полученной токсикологической специальности в самом отделении.

Парень хороший. Делу преданный. Работает, в аспирантуре учится, кандидатскую пишет. Да и собой хорош: высокий брюнет, худой только до западающих щек, но анестезиолог Яцюк обещает Кире, что при правильной жене тому недолго щепой ходить.

Сам Володя женат давно и прочно. Считается верным мужем, хотя верность его условна отчасти, но при их работе грешно на это кивать. Врач-однолюб — это даже большее диво, чем врач-трезвенник. В общем, анестезиолог Яцюк ни то, ни другое.

Мужчина смотрит в нетрезвые, деланно веселые глаза младшего коллеги.

— И что-то не больно радостно ты напиваешься для счастливого жениха,— заканчивает Владимир мысль.

— Не ворчи, Вовк,- по бедру его легонько шлепает длинной ладонью завотделением, рядом с которой он примастился на подлокотнике дивана.— Иди уже домой, я сейчас быстренько соберу по верхам, а завтра унесете мешки с мусором от загула. И этого виновника тоже забирай. Его уже ноги не держат.

Наталья смотрит на растекающегося под воздействием алкоголя сотрудника, в серых глазах усмешка, смешанная с чем-то непонятным, может, жалостью. Кирю она принимала щеглом, смешным, тощим, таким высоким, что на полголовы выше самой Натальи, а та за метр восемьдесят. Как причитал отец: “Такая порода, а спорт терпеть не можешь”. Папа был волейболистом, верил в своего ребенка, но у Наташи на спорт идиосинкразические реакции. Не надо ей!

— Пошли, виновник,— Яцюк помогает коллеге подняться.- ты тоже не засиживайся, а?— обращается к Наталье.

— Проведаю еще нашу недосамоубийцу,— выговаривает длинное слово и фыркает, морща прямой тонкий нос и кривя чуть токоватые неулыбчивые губы.— Нет, ну откуда они такие берутся?! Мало ли, в кого я в семнадцать влюблялась, но водку жрать под школьной лестницей и думать накидатсья таблетками — даже в голову не приходило!

Трудно представить в этой строгой до суровости руководительнице влюбленную старшеклассницу, тем более сейчас, когда оценивает недовольно разруху от сабантуя подчиненных в помещении. Женщина хлопает рукой по колену и поднимается, принимаясь за уборку.

— Я останусь, тоже уберусь!— подхватывается Кирилл, надеясь вырваться из крепкой руки анестезиолога..

— Ты сам сейчас похож на пустую тару,— отмахивается коллега и, поддерживая под локоть товарища, выводит из ординаторской, махнув на прощание рукой.

Мужчины неторопливо идут по коридору к выходу, и старший из них увещевает младшего:

— Ты чего так напиваешься, Кирь?

— Я веселюсь,— отвечает жених.

— Не сильно похоже на правду,— качает головой товарищ.

— Гуляю последние дни свободы,— заканчивает, пьяно пошатываясь в крепкой руке Яцюка.

— Ну, смотри,— неопределенно тянет Владимир.

Надо сказать, все понимает. И ужасно не одобряет Наташку. Подруга, конечно, и вообще, но не одобряет. Что ей спокойно не жилось? Нет, так-то ясно, какой женщине нравится, когда узнаешь, что муж загулял? Но в их возрасте это совершенно ничего не значит, так? Кто из сорокалетних не загуливает? Тут, можно сказать, каждый раз, как тест на мужскую состоятельность. И тестировать лучше почаще, и интереснее с разными объектами. Дело ж не только в сексе, правильно? Но вот просто — любопытно, срастется или нет, ты еще молодой конь или так уже, мерин старый, никому не нужный?! К семье это совершенно никакого отношения не имеет. Жена, знаете ли,— друг товарищ и брат. Вот его взять, к примеру, и Юльку его тоже. Ну, не про любовь они давно. Уже очень давно. А двое детей и столько лет вместе. Володя, кому как не Наташе знать, тот еще тестировщик, однако ж, про развод и думать не думает. Неужто кто-то бросит верную подругу жизни и мать своих детей ради пролетающей через постель девахи?

В общем, обиду понимал. Да, все мужики — скоты, по себе знает. Вот формат решения проблемы не разделял ни одним фибром души. И с мужем разводиться не стоило. Он действительно нормальный, хоть и идиот, а уж закручиваться с пацаном-Кирюхой — и подавно глупость. Так и сказал ей, как оценил, что творится под носом. Наташка его послала, а ведь был прав! Добром такое не заканчивается.

У них и не закончилось. То есть закончилось, конечно, через пару лет. Ей, судя по всему,— неплохо. А пацану каково?.. Ну, вот дожала Кирьку Алиска, которую тот от тоски по далекой звезде приветил аж пять лет назад. А толку?!