Со смартфоном в космосе

Глава 1

2033г, Россия

Вечер августа. На окраине посёлка — ни души. Я болтала ногами, сидя на подоконнике кирпичной двухэтажки, и смотрела, как раскачиваются и шумят деревья во дворе. Беззвёздное небо казалось чёрной дырой, пожирающей землю. От его вида кружилась голова, а глаза слипались, напоминая: «Ты не спала. Иди поспи». Если бы я могла сейчас уснуть, прямо здесь, на старом деревянном подоконнике, и проснуться вчера, то так бы и сделала. На коленях заряжался пятидюймовый смартфон — устаревший, андроидный — с открытым конспектом. Я проводила руками по лицу и разгоняла мозг зубрёжкой. Этой ночью не ляжет одна десятая жителей Земли. Сегодня — ночь эфира.

В 2026-м году, когда я училась в старших классах, космос выбился в тренды, благодаря марсоходу «Кьюриозити 3», разработанному учёными NASA и Роскосмоса. На поверхность Красной планеты его спускали в прямом эфире, год тому назад. Под завязку напичканный современным оборудованием и новыми технологиями, он публиковал процесс работы в формате 3D с живым звуком на отдельной страничке в защищённом сегменте интернета — «Мой космический блог». За работой марсохода можно было наблюдать двадцать четыре часа в сутки, что и делало прогрессивное человечество, до того момента, как «Кьюриозити 3» спустился на дно высохшего марсианского озера. Там трансляция резко прервалась. Учёные объявили его пропавшим и взялись за разработку следующего.

Помню как год спустя, на алгебре, полкласса получило приоритетные (а оттого игнорирующие тихий режим) уведомления: «Мой космический блог. Новых записей: 365». Отпросившиеся в туалет так и не вернулись. Остальные были вынуждены сдать телефоны до перемены. Всех, кроме необъятной математички, съедало любопытство.

«Кьюриозити 3» резко возобновил работу, публикуя материалы, накопившиеся за год оффлайн-режима. Во тьме марсианского озера его ослепил белый свет. Космический шум перекрыли новые звуки. Запись прерывалась и шла помехами, технические данные докладывали о повреждениях в обшивке и второстепенных модулях. Марсоход частично демонтировали. Больше видео он не записывал, только собирал данные.

Нерасторопная бюрократия дала народу время скопировать блог, прежде чем его прикрыли, обвинив хакеров во взломе. Записи анализировали все, кому не лень, и вскоре некий аноним слил закрытое заседание политиков и учёных первой величины, которые активно обсуждали содержание опубликованных в блоге материалов. И хоть бы один назвал их «фейком»! СМИ получили разрешение на бесконечную публикацию «алиби» фигурантов видео, но не успела шумиха улечься, как социальные сети разнесли очередную запись с этим же составом людей, смотрящих на полуразобранный «Кьюриозити 3» через стекло лаборатории. Деформированный марсоход транслировал чужой голос, которые учёные пытались расшифровать. На этот раз любительскими фото с рыбалки политики не отделались, их перемещение по карте отследили и вычислили секретную базу на Северном Полюсе. Как выяснилось, в 2026-м все легальные перелёты и туры на ледоколах туда закрыли, а научные и исследовательские программы прекратили. В интернете началась паника, но её реальные масштабы я осознала только когда поступила в городской универ: инопланетяне прорвались на книжные полки, киноафиши и новостные каналы, без них не обходилась ни одна популярная реклама. Хакеры взламывали всё, что считали причастным к Первому Контакту. В городах происходили теракты, позже оформившиеся в общественное движение «Эвакуация» «Спаси нас, Большой Брат! Забери к себе!»

На втором курсе инфотеха власти начали обработку граждан, пытаясь создать новую модель информационной демократии. Авангардом прошли пиратские чистки. Тот, кто не сбежал в даркнет*, вернулся на флешки, локальные сети и телевизор. Курсовые и дипломные без пиратской помощи писались редко, за незаконные манипуляции с модемами и компьютерами сажали в тюрьму, но это только сильнее мотивировало идейных хакеров бороться за свободу информации. Не без щедрых спонсоров они глушили официальные новости разоблачениями нечестных политиков, помощью в ловле преступников, трансляциями благотворительных «передач» и сбором статистик. Ну и конечно же, публиковали эфиры — записи переговоров земной элиты с пришельцами. Молодёжь предпочитала смотреть их в режиме онлайн, через даркнет.

Фары осветили бок соседнего дома, и вскоре во двор въехала белая старенькая «Тойота». Мой сокурсник и единственный близкий друг Есений Тимиряев, в сети известный как «Емир», высунулся из окна и постучал согнутым пальцем по ультра-современным электронным часам с зелёной подсветкой, мол: «Шевелись!». Потерев уставшие глаза, я отцепила смартфон от зарядки, мысленно попрощалась со спящей через стенку мамой, и спрыгнула вниз, в горку из песка.

— Ну и рожа! Ты там спала что ли? — Есений Тимиряев был редким красавцем: высокий и смуглый брюнет с голливудской улыбкой от родителей-стоматологов. Он хохотнул, когда я завалилась на пассажирское сидение и тихонько застонала от боли в затёкшей спине. — Мне визу рабочую дали на три года! Ух!

Государства, чьи представители не учувствовали в переговорах и получали информацию из пиратских «сливов», развили индустрию нет-туризма, привлекая хакеров и свободомыслящих со всего мира. В таких странах царил регулируемый хаос, «свободные» новости крутились двадцать четыре часа в сутки, люди не боялись сидеть в даркете, ругать правительства или формировать экстремистские банды. В такой стране произошла первая продажа инопланетного товара. Универсальные противовирусные препараты, таблетки-мутагены, альтернативные комплектующие для компьютеров, очки с функциями смартфона и телевизора, «умная» одежда, передающая прикосновения удалённо — в даркнете всё расходилось, как горячие пирожки. Емир мечтал переехать в нет-союз, кропотливо работал над имиджем востребованного программиста с заурядным студенческим бэкграундом, и вот — совершилось!