Собачья жизнь

Григорий Викторович уселся поудобнее и отхлебнул растворимого кофе, этого символа дешевой торопливости нашего века. Побарабанил пальцами по столу, потер лицо. Открыл пасьянс, посмотрел на него и закрыл, не начиная. С явным отвращением на лице ткнул мышкой в иконку. На мониторе высветился постылый логотип информационной системы, и Григорий, вздохнув, с сожалением отставил пустую чашку. Когда только успел допить? Вроде, только что наливал…

Больше откладывать было нельзя, и он взялся перепроверять данные.

Глупость и тупость! Кладовщик, кретин допотопный, мамонт стоеросовый, что-то там такое криво внес в базу, а теперь у бухгалтерши, истеричной дурищи неопределённого возраста, не сходится что-то там отчетно-годовое, очень важное… Но исправлять дело ему, Григорию. Вручную проверить данные со склада за два месяца, ведь раньше никому дела не было до того, что там сходится-не сходится…

Цифры, цифры… Верные, верные, и тут все правильно… А тут? Григорий открыл замусоленную тетрадь, прищурился. Кладовщик писал так, словно когда-то он был врачом!

Все верно…

Через десять минут Григорий почувствовал себя школьником в борьбе с домашней работой по какому-нибудь скучному предмету. Множество мыслей лезло в голову, кружили, несли…

Новый год на носу, а елку еще не поставили…

Да и для кого её ставить, если Верка, сучка, не дает сына на праздники…

И Лизка все намекает, что мол, полгода уже спим вместе, пора бы уже и предложение делать…

И новогоднюю премию, похоже, срежут…

Последняя мысль привела Григория Викторовича в рабочее настроение, и он еще минут двадцать прилежно щелкал мышью и шуршал тетрадкой в поисках расхождений.

Потом еще пару минут думал о своем, по-прежнему покручивая колесико мыши туда-сюда. Потом откинулся на спинку кресла.

Пришла мысль о том, что вообще-то хорошо бы этой крашеной мымре, бухгалтерше, самой этим заниматься. В конце концов, это её отчеты не сходятся. И кладовщику тоже.

Посадить эти два кадра, которые, по меткому выражению, решают всё, и пусть решают. Всё.

Эти нарешают. Один до сих пор не освоил хитрое искусство копирования файлов, другую в оторопь приводят формулы в экселевских таблицах…

Увы, спихнуть работу не на кого.

Григорий встал и пошел налить себе ещё кофе. Вернулся, сел за стол, машинально глянул в угол экрана на часы.

Оказывается, прошло уже полтора часа. Куда только делось?

И за окном уже темно. Зима, темнеет рано, люди превращаются в жителей тьмы - утром темно, днем работа, вечером темно. Вся жизнь в темноте, потому что какая же жизнь на работе?

Григорий огляделся по сторонам, и вдруг показалось, что в здании больше никого.

Тишина и пустота.

Только здесь горит свет.

Мороз.

Ночь.

Одиночество.

Григорий зябко передернул плечами, подошел к окну. На улице темень непроглядная, и почему-то не видно даже фонарей вокруг. Словно бы здание стоит посреди ледяной пустыни, даже слышен заунывный стон ветра.

- Померещится же такое, - пробормотал Григорий, потер рукой лицо, нащупал вечернюю щетину, поморщился. Вспомнил, как Верку всегда раздражала даже самая крошечная щетина, приходилось бриться каждый день, отчего лицо по утрам мерзло даже от самого небольшого ветерка.

- Может, от этого мы и разошлись? - пробормотал он сам себе, - Её раздражала щетина, меня постоянное раздражение. Раздражало раздражение.

Григорий Викторович нервно хихикнул, смех прозвучал в тишине неожиданно громко, и Григорий смутился от нелепости ситуации.

- Не может же быть, чтобы никого не было… - он хотел сказать это громко и решительно, но получилось тихо и хрипло. Но тут же, словно в ответ на его слова, за дверью послышались шаги.

Григорий увидел сам себя со стороны - стоит и пялится в окно, вместо того, чтобы срочно искать неточности в данных.

Бросился было к столу, но не успел. Дверь открылась и вошел какой-то мужик, здоровенный, в пахучем тулупе и валенках. На его лице красовалась картонная маска, изображающая собаку, почему-то желтую.

- С наступающим! - рявкнул мужик, так решительно, что Григорию почему-то захотелось встать по стойке смирно, хотя он ни дня не провел в армии.

- Э… - протянул он в ответ, - И вам того же.

Хриплый шепот из голоса ушел, зато появилась блеющая робость. Григорию стало противно от самого себя, и он разозлился на мужика. Кто он такой, чего ему тут надо?

Но прежде, чем он успел задать вопрос, мужик сунул руку за пазуху и достал оттуда блокнот. Всмотрелся в написанное сквозь дырки в картоне, повертел бумагу так и сяк. Сунул блокнот Григорию.

- Глянь, тут про тебя написано?

Написано было про него. Фамилия-имя-отчество, адрес, место работы…

Григорий кивнул.

Мужик забрал блокнот и засунул его за пазуху. Потом схватил Григория за правую руку и потряс.

- Будем знакомы! Бобик!

Ладонь у мужика оказалась широкая, мозолистая и очень сильная.

- Гри… - начал было отвечать Григорий, но мужик немедленно перебил: