Собственность

Глава 5

Я помогу тебе подняться,
Ведь я держу, не отпускаю.
Пускай меж нами тень косая,
Я не смогу с тобой расстаться.
Вселенная тебе поможет,
Ты только верой преисполнись,
Ты силою себя наполни,
Ведь я же верю, — ты всё сможешь.

Перемени в себе мышленье
Ведь Разум, Дух, Душа едины
А жизнь ни чем незаменима,
Борись за жизнь, имей стремленье.
Я помогу тебе подняться,
С тобой я буду постоянно
И я не дам свалиться в яму,
Я не позволю растеряться.

Но лишь ты сам своею силой
И безграничной верой тоже
Лишь только ты себе поможешь
Вновь обрести свой свет, мой милый.
И ты мне слово дал — сражаться
Победу одержать бесспорно.
Так будь же сильным и упорным!
Ты должен! Должен вновь подняться!

Галина Веккер

Он стоит за ее спиной и она отчетливо ощущает его руки на своих плечах, и от этого становится как-то неприятно, и внутри появляется необходимость немедленно скинуть его руки и отстраниться подальше, а лучше вовсе покинуть это место, и отказать от дополнительных уроков, сославшись на то, что она и сама сможет подготовиться к предстоящей контрольной работе. Но медлит, продолжая стоять как вкопанная, смотря на город, который утопает в грязном снегу. Тем временем руки директора продолжают по свойски находятся на ее теле, и складывается чувство, будто мужчина намеренно дразнит ее, играет, пытаясь выведать ее поступки в той или иной ситуации, чтобы в будущем знать как ему поступить и при этом не ошибиться. Бред? Да, но Арине кажется, что этот человек, на второй день их знакомства пригласивший к себе в дом, что-то задумал на ее счет, и теперь медленно, но уверено прощупывает почву.

Да, Арина по натуре слишком мнительный человек, видящий во всем опасность, даже там, где ее по сути вообще не может быть.

— Что, простите? — вновь спрашивает она, надеясь получить ответ.

— Я имею ввиду с чего начнем? С самого начала или остановимся на определенной теме, которая тебе абсолютно не понятна? — спрашивает он, обводя взглядом комнату, пытаясь что-то отыскать.

Она облегченно вздыхает, когда тяжесть с ее плечь исчезает, а макушку перестает обдавать горячим дыханием директора. Он отстраняется от нее и подходит к журнальному столику, на котором лежат разбросанные книги и листки с пометками. Все это мужчина одним легким движением собирает, тем самым освобождая стеклянную поверхность стола и уходит, не забыв сказать девушке, чтобы она устраивалась на диване или кресле — где ей больше всего будет удобно. Поразмыслив немного, она остановила свой выбор на такого же цвета, что и диван, кресле, опускаясь в него. В нем оказалось довольно комфортно сидеть, а главное оно находилось на расстояние от дивана, на котором, по мнению Арины, и устроится сам Вязев.

— Я думаю, лучше разобраться с функциями, так как эта тема мне изначально была не понятна, — говорит она, когда директор возвращается, теперь уже держа в своих руках учебник по алгебре и тоненькую тетрадку.

— Отлично, тогда приступим.

Он, как и предполагала Арина, садится на диван, стараясь как можно ближе придвинуться к ее креслу. И девушке на мгновение даже показалось, что будь воля директора, он бы придвинул тяжелый диван еще ближе к ней, ну или посадил ее на него, чтобы оказаться к ней как можно ближе. Но и в то же время она понимала, что данные подозрения по отношению к директору выглядят нелепо, и Арина слишком преувеличивает.

— Сначала разберемся с областью определения.

И тут началось полное издевательство над ее мозгом. Различные правила, определения, значения давили на нее, заставляя морщиться и пытаться вникнуть хоть во что-то одно, но тщетно. Она не понимала, хотя директор только что подробно все объяснил, но увы, подобное ей не давалось с такой поразительной легкостью, как Андрею Сергеевичу. Казалось, мужчина вовсе забыл о существование девчонки, сидящей в его квартире в его любимом кресле, он все говорил, рассказывал о открытиях, объяснял пункты, которые присутствуют при разборе функции, и все это он говорил с таким рвением, с таким удовольствием, что было понятно даже тупому — он любит свою профессию. Вот только непонимание Арины всех его пылких и местами заумных речей вызывали в нем некую злость на ее, как говорил он, тупость. Ведь Андрей всегда считал, что если человек хочет, он будет учиться, будет грызть гранит науки до тех пор, пока не сломает все зубы и не сотрет в кровь десна, но при этом не остановится и будет идти дальше, открывая для себя все больше и больше дорог в светлое будущее благодаря приобретенным знаниям. А вот такие ленивые, апатичные люди, как Арина, невероятно раздражали его, и таких хотелось послать далеко и надолго, но его удерживало от данного действия по отношению к ученицы только одно — она нужна была ему. Если бы не эта необходимость, Обидена не сидела бы на этом месте, да и он бы не обратил должного внимания на невзрачную, побитую жизнью ученицу, но планы… Они не позволяли проделать подобное.

— В каких случаях функция четная, а в каких нечетная? — приподнимая очки, он устало потирает переносицу и тяжело вздыхает, ведь подобного незнания по его предмету он не ожидал. — Обидена?

В ответ тишина и грустный, умоляющий взгляд в его сторону.

— Почему ты молчишь?

— Я не понимаю, — тихо говорит девушка и опускает взгляд на исписанную ее почерком тетрадь, где красной пастой виднелись также пометки самого директора.

— Ты не хочешь понять! Если бы в тебе присутствовало желание понять и разобраться в данной науке, ты бы давно и без моей помощи во всем разобралась, но, как я посмотрю, алгебра тебе вовсе не нужна. А ты в курсе, что почти все профессии требуют высоких знаний по математике, а ты в ней ноль. А теперь подумай о своей дальнейшей профессии реши нужна ли тебе моя помощь, да и вообще алгебра, или нет.

Сказав это, он встал и вышел из комнаты, оставив девушку одну.

И Арина задумалась. А действительно, куда она дальше пойдет после окончания школы? Подобный вопрос никогда не интересовал ее, она не уделяла должного внимания ему, хотя время у нее поджимает и до конца остается совсем чуть-чуть. И сейчас, сидя в мягком глубоком кресле в квартире ее нового директора, Арина задумалась и опустила взгляд на свои бледные руки, разглядывая их, словно видит впервые.

Пару раз, конечно, она задумывалась о поступление, решив для себя, что в будущем станет врачом, но это было давно, и обсуждала подобный вопрос она с подругой, которая, стоит заметить, ею уже не являлась. Это долгая история, но если в кратце, то Даше просто-напросто запретили общаться с девочкой, которая является членом ужасной, необразованной семь, родители которой — отец-алкаш и гулящая мать. За последней Арина подобного не замечала, хотя, возможно, такое было, ведь неспроста отец называл ее обладательницей древней профессии, если в мягкой форме. И все же этого запрета Даша никак не могла ослушаться, и оборвала всякие нити общения с ней. А Арина до сих пор отчетливо помнит их вечерние посиделки на лавочке возле ее подъезда, вкусный и сытный ужин, которым угощали ее родители подруги, ведь она «бедная и несчастная, дома не кормят». А также их разговоры о будущем. Тогда-то Арина и заикнулась, что хочет помогать людям, но кто же знал, что в будущем у нее будут такие проблемы по точным наукам. Теперь-то она понимала, что если не подтянет все свои хвосты по математике, то не сможет сделать подобного и в химии, и тогда о профессии врача можно забыть.

Тяжело вздохнув и согласившись с директором, Арина поняла, что без его помощи не сможет ничего осилить, да и признала, что была неправа по отношению к нему, записав мужчину чуть ли не в педофилы.

— Ну что? — спросил Андрей, поставив перед ней дымящуюся кружку ароматного чая и вазочку с печеньем. — Ты подумала?

— Спасибо. Да, я подумала… И вы правы, мне действительно понадобятся эти знания в будущем.

Согласно кивнув, директор отпил из своей кружки и посмотрел на нее поверх своих очков, как бы сканирую, и будто пытаясь заглянуть в ее мыли и прочесть их, дабы убедиться в правдивости ее слов.

— Я рад, что ты это поняла. Давай сейчас сделаем небольшой перерыв, а потом продолжим, хорошо?

Арина кивнула и сделала небольшой глоток. Горячий напиток приятно обжог ее горло и его тепло быстро распространялось по всему телу девушки согревая ее. Но руки все также оставались ледяными, тогда она взяла посудину в руки, тем самым пытаясь согреть окоченевшие конечности.

— И давно Виктор ведет подобный образ жизни? — неожиданно спросил директор, продолжая смотреть на нее, а у Арины все внутри дрогнуло и она чуть ли не выронила из рук кружку, но вовремя взяла себя в руки и оставила чай в покое.

— Достаточно.

— И ты не пытаешь с этим бороться?

— А что я могу сделать? — вопросом на вопрос ответила она.

— Я тебя понимаю.

Арина удивлено посмотрела на него, пытаясь понять, что он этим хотел сказать. Что она понимает? Ее безвыходное отношение? Тиранство отца? Ненависть матери?

— И как ты еще живешь в таких условиях, — то ли спрашивает, что ли сочувствует.

Неопределенно пожав плечами, тем самым решив показать, что на подобные тема она больше не хочет говорить, после чего сказала:

— Давайте вернемся к алгебре?