Согрей меня, Стужев

Пролог

Выдыхаю ночной воздух и с горечью осознаю, что я дома. Как бы прискорбно это ни звучало. Кидаю взгляд в зеркало заднего вида.

Тимур спит. Он сильно изменился за почти три года. Осунулся, похудел. Черты лица стали более грубыми, резкими, что ли. Но он не потерял своей породы. Истинной крови Сокольских. Вместе с этим он как будто постарел, что ли? Хотя нет, это странно говорить. Ему ведь только двадцать восемь должно исполниться.

М-да, а время летит незаметно.

На нем брендовые шмотки, но неприметные, хотя, помня этого мужчину еще парнем, он умел презентабельно выглядеть и кичиться достатком. Правда, это была игрой. Постановкой.

Какие демоны разрывали его душу, знал только он сам. Да, пожалуй, даже я не знала до конца, насколько глубок колодец отчаяния в его душе.

И все равно он продолжал делать по-своему. Наперекор всему и вся. С дерзкой ухмылкой и, невинно пожимая плечами, с фразочкой: «А что я сделал?».

Много чего.

Ночные нелегальные гонки и бешеные бабки на них. Казино, развод на бабки таких же мажоров. Промывка денег через университет собственного дяди. Каким бы раздолбаем ни выглядел Сокольский, у него было чутье. Чуйка на талантливых людей и манипуляции. А еще тяга к приключениям и неприятностям.

Ведь главной потехой парня были «Гладиаторы», нелегальные подпольные бои. Которые во мне просыпали лишь омерзение и чувство жалости.

Но так уж вышло, что в один роковой момент все сменилось и в его жизни, точнее, их было несколько. И сам Тимур не раз говорил, что все в его жизни вело к этому финалу.

Я не хотела в это верить, пока не проснулась в реанимации с ножом под ребром. Он тогда меня отмазал, буквально выторговал у костлявой с косой, дал денег и отправил в другой город учиться. И научиться жить.

Все, как мы договаривались: я помогаю ему, он дает мне шанс нормально жить. Все вроде так. Но вот почему-то у меня до сих пор ощущение, что я ему должна.

Если бы не этот наглый мажор, который достал меня из трясины. Кто знает, что могло бы произойти с обычной девчонкой с клеймом «детдомовка».

Вспоминаю вчерашний разговор с Захаром.

— Беда с нашим пернатым, спился вообще. Только бухает и больше ничего. Даже баб больше не тащит к себе. Согнется, Тань, я жопой чую, что уже стучится к костлявой. Не завтра, так послезавтра напорется на кипиш, и я не успею его достать.

Едва ли в состоянии его дотащить до квартиры, по-хозяйски щелкаю магнитом у парадной двери элитного дома и под удивленный взгляд охранника у поста тащу этого кабана к лифту.

Надо же, ничего не изменилось. Как и два года назад. Достаю ключи из его дорогого пальто и открываю дверь.

Интерьер остался такой, даже стулья местами не поменяли. Будто и не жил здесь Сокольский. Как странно. Уложив его на кровать, с трудом снимаю верхнюю одежду под стон мужчины и обувь. Укрываю пледом.

Устало выдыхаю. Поспешный перелет, потом еще три часа на поезде . Устала как собака.

А еще это чувство... вины.

Ощущение, что поступила неправильно, хотя я все эти три года была уверена в обратном. Что, если... если бы я не скрыла от него правды три года назад? Если бы рассказала? Что тогда? Может быть, маленькая девочка стала смыслом его жизни?

Бред, какой же это бред.

Сокольский тот еще кобель и болван, он бы просто отправил Катю на аборт, еще бы проследил. Нет, я все правильно сделала тогда... А сейчас?

Голова начинает болеть от столько мыслей. В квартире первоклассное отопление, и мне быстро становится жарко в моей зимней толстовке. Проблема в том, что под ней у меня один лишь лифчик.

Снимаю серую толстовку, аккуратно вешаю на спинку стула и задумчиво направляюсь к гардеробной бывшего босса.

Без зазрения совести достаю первую попавшуюся футболку и надеваю. Потом где-то нахожу большие тапки сорокового размера и обуваю. Терпеть не могу холод.

Думаю лечь, я помню, у Тимура была гостевая комната, но я почему-то решаю лечь в гостиной на удобном широком диване. Я часто здесь спала в далеком прошлом. Когда оставалась ночевать у него, когда в детдоме опять было нельзя.

Но сон почему-то ускользает от меня, и я лишь бездумно гляжу в потолок. Ладно. Встаю. Проверяю спящего Тима и решаюсь потратить время с пользой, правда, вспоминаю, что моя сумка осталась в его машине, я же сразу из аэропорта к нему.

Ворча себе под нос ругательства, хватаю легкую мужскую ветровку, бросаю себе на плечи и покидаю квартиру.

Уже забирая сумку с ноутом и поднимаясь по лестнице с подземной парковки, в лифте встречаюсь с мужчиной. В раскрытом пальто и черном костюме, вдоль шеи висит небрежным узлом повязанный шарф.

Кто-то подумает, какой-то предприниматель, врач, юрист?

Но одного беглого взгляда для меня хватит, чтобы оценить незнакомца и стать максимально далеко от него, опустив глаза вниз.

Костяшки рук выбиты, а лицо чистое. Любители-боксеры дерутся в перчатках и не до сломанных костей, а еще на его кожаных ботинках трава и слегка заметны следы глины. У него нет ни портфеля, ни чего-либо еще. Зато острый взгляд и легкая небритость.

Этот парень мне не нравится, у него есть власть и сила, с такими связываться опасно для жизни.

Но чем сильнее я пытаюсь от него отстраниться, тем сильнее чувствую его взгляд на себе. Раздается тихий звонок его телефона, и мужчина быстро отвечает.

— Да, Тагир. — У него хриплый голос, и я готова поспорить, что он курит. Но, как ни странно, не чувствую ненавистный запах сигарет от него. И дорогих резких парфюмов, от которых становится тошно.

Почему-то от него несет лесом... и машинным маслом? Или горючим? Что-то в этом роде.

— Хорошо, я тебя понял. Завтра все обсудим, передай Арслану, что это дело я не беру. Да... Из-за этого, это не мой профиль. Пускай занимается Колька, ему как раз по душе... Да. Всё, до связи.

И отключается. Я ощущаю его взгляд на себе, внимательный, уверенный. Возможно, он возрастом с Тима, чуть старше. Внешность я не рассматривала, дабы не привлекать к себе внимание. Наконец лифт останавливается на нужном этаже. И я быстренько выбираюсь, направляясь к нужной двери.