"Сокровище Хаоса"

Сокровище Хаоса. Книга 1. Глава 13

“На повороте”


Я ворвался в подготовительную комнату, словно сам шторм. С меня лился пот, сердце стучало как бешеное, глаза слезились от бешеной скачки от Маяка к Арене. Я потратил мгновение, восстанавливая дыхание и обводя комнату взглядом, а затем понял страшную истину: я все - таки опоздал. И неистовый рев, доносившийся с Арены, был тому подтверждением.

Я едва устоял на ногах от отчаяния. Неужели и этот план провалится? Ледяная клетка опять победит?

“Нет, думай, - стиснув зубы, я отчаянно соображал. – Должен быть выход! Где мой шар?”

Я напряг память, но не смог вспомнить, куда его положил: тогда Тай слишком ошарашила меня намерением ее брата. Я резко оглядел всю комнату, и мой взгляд остановился на столе, - а точнее на его грязно-серой поверхности, где лежал небольшой деревянный шар.

Мысленно возблагодарив все Достоинства, я ринулся к столу и схватил шар. Затем открыл дверь, ведущую на Арену, и со всех ног понесся по длинному тоннелю, пахнущему влагой. Человеческий рев, жаждавший зрелищ, накрывал меня все сильнее с каждым шагом.

Еще десяток шагов – и я на Арене. Несмотря на то, что я бывал тут во время тренировок тысячи раз, в тот момент у меня перехватило дыхание, а от рева звенело в ушах. Огромное кругообразное строение в несколько ярусов было напрочь забито людьми. Сколько их было? Не знаю, могу только сказать, что их хватало для того, чтобы у меня перехватило дух.

И они все кричали, вопили, тыкали в мою сторону пальцами… или не в мою? Когда тебя окружает такое количество людей, кажется, будто все смотрят именно на тебя.
Глубоко вздохнув, чтобы сбросить напряжение, я оценил ситуацию. И именно в этот момент, когда я повернулся к старту, управитель гонок дал команду трогаться. 
Поводья взлетели вверх, затем вниз, послышались звонкие щелчки, ржание коней, - а через мгновение колесницы со своими возницами уже неслись по ипподрому, вызывая неистовый рев зрителей.

Гонка началась без меня. Но я не собирался сдаваться.

Со всей силы сжав шар в кулаке, я бросился к линии старта. Удивительно, но там как раз осталась стоять одна колесница с запряженным скакуном. Издали я увидел черную масть коня, и улыбнулся. Наверное, думал я, они до последнего ждали меня и вопреки правилам запрягли Вулкана. В тот момент у меня появилась надежда.

Добежав до арки старта, я остановился, оглядываясь по сторонам. Ко мне тут же подошел низкорослый лысеющий управитель с бумагой в руках.

- Ты опоздал, айлор, - равнодушно заявил он.

Я кивнул.

- Прошу прощения, управитель. Я… - я напрягал мозги, пытаясь найти достойное оправдание, но решил не врать: - я опоздал, магистр, потому что спасал своего друга от самоубийства.

Управитель поднял бровь, осматривая меня.

- Клянусь, - заверил его я, - мастер Орителин может это подтвердить!

- Мне без разницы, что ты делал, - ответил управитель, повышая голос, чтобы перекричать рев Арены, - хоть мочился с Маяка на чаек, но гонка уже началась. – Он немного улыбнулся. – Но правила не запрещают тебе присоединиться. Хотя, твои шансы на победу очень невелики.

- Я готов, - рявкнул я, протягивая свой шар.

Управитель взял шар, перевернул его номером вверх, и начал что-то писать на бумаге. В этот момент я увидел номер, который был на шаре.

Номер шесть. Не мой номер.

- Это не мой номер, - выпалил я.

Управитель резко поднял взгляд.

- Не мой номер, не мой! Это номер…

“Сейма”

В этот момент в моем сознании все стало на свои места. Я бросил шар на пол, когда побежал к Ритару. Сейм, пришедший после, увидел его, и… подменил на свой. Он знал, что Вулкан… 

Разве мог Сейм, мой брат и лучший друг, такое сделать?

Вся моя сущность протестовала, словно не желая познавать правду, но я все же повернулся и нашел взглядом Вулкана – как я мог его с кем-то только что спутать! - запряженного в колесницу синего цвета. На колеснице, пригнувшись, стоял маленький возница, его золотые волосы горели на солнце. Это был Сейм, вне сомнения.

Предатель, называвшим меня своим братом.

В тот момент, впервые в жизни я познал настоящее предательство, - низкое, эгоистичное, такое… человеческое.

Удар от этой подлости был настолько силен, что я схватился за край арки, широко раскрыв глаза. Управитель подхватил меня под руку.

- Эй, ты чего, - обеспокоенно сказал он. – Может тебе не стоит участвовать?
Я глубоко дышал, на глаза навернулись слезы. Я не хотел верить, но…

“Сейм предал меня”

- Парень, может не стоит участвовать? – повторил управитель обеспокоенным тоном.

Не стоит участвовать…

В тот момент я ощутил, как пламя затопило все внутри, очистив сознание. Звуки затихли, дыхание замедлилось, перед глазами стояло улыбающееся лицо Сейма… и я ненавидел его.

Меня затопила жажда мести. Пламя внутри давало силу, и подталкивало к движению, будто невидимая сила. Я резко выпрямился, оттолкнув управителя, а затем взлетел на колесницу, снял поводья, закрепленные на арке, и со всей силы хлестнул ими по крупу коня.

Удар сердца – и Чемпион понесся вперед.

Арена взревела еще сильнее. Управитель позади что-то кричал. Но я кричал громче всех, жаждая мести, как не жаждал никогда до этого. В начале истории я говорил, что никогда  не гнался за спортивными достижениями – но тогда, на Арене, я сделал победу в гонке смыслом своего существования. Я должен был доказать, что даже без Вулкана, даже после предательства ближайшего друга, я могу – и должен! - победить.

“Вот теперь гонка началась… - хищно оскалившись, думал я, несясь по ипподрому. – Ну, берегись, урод!” 

***

Дрожа всем телом, Ритар, закрыв глаза, сидел на земле, прислонившись спиной к прохладному камню Маяка. Он по горло закутался в тонкую шаль, которой его укрыла сестра, хотя самой Тайлан рядом не было – она, немного поодаль, вместе с Краем ухаживала за Орителином, который только что каким-то невероятным образом спас Ритара. 

Только Ритар не хотел, чтобы его кто-то спасал.

А если по правде, то всего этого спасения вообще не должно было понадобиться. Все это представление – его намерение прыгнуть, слезы Тай, новое письмо от отца, которое он даже не получал – было разыграно для одной цели: заставить Элорина покинуть Арену и прибыть сюда, чтобы спасти своего… друга.

Все эти события были завершающей частью плана, который, как не сомневался Ритар, навсегда заклеймит шрамом Ненависти их души.

И согласно этому проклятому плану, Ритар не должен был прыгать. Только лишь стоять на краю утеса, а когда появится Элорин, сделать вид убежденного его словами, и броситься в объятия друга…

Но Ритар, тогда, стоя на краю скалы и глядя на бушующее внизу море, понял, что это его шанс избавиться от всего. От воспоминаний о смерти матери, о разорении отца и их дома, о его запретной любви, - а более всего от того, во что они не так давно ввязались. Просто шаг вперед – и его навсегда поглотит желанное забвение.

Он знал, что этим подведет отца и Тай. Но… то, что они делали, разъедало его изнутри. Как они ввязались в этот ужас? Почему делали это? Разве нет выхода? Тай говорила, что нет, но…

“Элорин всегда утверждал, что выход есть.”

Ритар помнил его слова. Всякой ночью, когда Элорин заставал его плачущим над очередным письмом от отца, Элорин говорил, что всегда можно что-то изменить. Что Ритар никогда не должен сдаваться. Что жизнь имеет больше возможностей, чем смерть.

И после всего того, что этот линдгариец для него сделал, Ритар должен был стать частью плана, сплошь состоящего из погибели близких ему людей…
Ритар открыл глаза. Несмотря на теплую погоду, он сильно дрожал; сердце неистово билось в груди. Вокруг, паря над морем, кричали чайки, по голубому небу плыли облака. Солнце стояло в зените.

“Гонка началась”, - с отчаянием подумал он, тихонько застонав.

Гонка, которую Элорин не должен пережить.

В этот момент глаза Ритара остановились на краю утеса, который находился шагах в десяти от него. “Я ведь по-прежнему могу это сделать… просто разбежаться, закрыть глаза, и прыгнуть…”

В следующее мгновение Ритар обнаружил, что уже стоит на ногах, сжимая кулаки.
Глубоко вздохнув, он отбросил шаль, а затем рванул к обрыву.

Позади раздался вопль Тайлан.

Ритар бежал, не обращая внимание, но каждый шаг, открывающий пугающую высоту утеса, давался все тяжелее. Наконец, когда нужно было делать толчок, он затормозил и упал на колени, уткнувшись головой в землю.

Не прошло и мгновения, как он начал рыдать.

С самого начала Ритар знал, что в этот раз уже не сможет прыгнуть. Он всегда был трусом. Он струсил в тот день, когда Элорин дрался с Краем у Алтаря, а ведь он мог рассказать обо всем Орителину, и их план был бы разоблачен. Да, их бы наказали, но разве можно сравнить это с жизнями людей? Но, как и сейчас, Ритар тогда поддался страху.

“Прости нас, Элорин! – взмолился он, в истерике катаясь по траве на краю обрыва.
– Прости! Прости! Прости! Прости! Прости! Прости!”

В глубине души Ритар был уверен, что Элорин уже мертв.

***

В какой-то момент мне показалось, что я, Чемпион и колесница стали одним целым существом, цель которого – победа. И даже не ради выигрыша, но ради мести Сейму. Я должен был доказать, что даже с Вулканом у него не было шансов. Я зловеще улыбался, представляя, как съезжу по носу моему “лучшему другу” после гонки. И этот холодный гнев, казалось, переливался и на коня, подгоняя его лучше всяких поводьев.

Первый круг я закончил последним, но уже с меньшим расстоянием от соперников, чем в  начале. Арена ревела. Внезапно я обнаружил, что общий рев, бессмысленный и бесформенный на первый взгляд, складывается в мое имя. Тогда я удивился, но не придал этому значения. Теперь я понимаю – такова сущность людей: большинство всегда болеют за того, кто оказался в плохом положении.

По сторонам все мелькало. В конце второго круга я уже изрядно натер боковые части бедер из-за сильной тряски внутри колесницы. Еще немного – и ссадины за кровоточили, размазывая кровь по стенкам колесницы. Я не обращал внимания, сосредотачиваясь только на дороге.

И это принесло плоды: второй круг я закончил на несколько шагхов впереди Улара.
Но все еще далеко от Сейма. Предатель был порядочно впереди, по очереди разделяя лидерство с Сайрин. Джинав от них отставал, становясь все ближе ко мне.

Он остался позади на середине третьего круга. Да, Джинав сошел с дистанции по технических причинам – левое колесо на его колеснице стало болтаться, - но его поражение я отпраздновал странным способом: взревев, измазал сначала одну ладонь кровью со своих бедер и вытер о щеку; затем тоже самое повторил другой рукой.

И сейчас не понимаю, что это был за ритуал, но тогда, в самом разгаре гонки, это было частью меня, моей дикой натуры. И это мне безумно нравилось.

Итак, четвертый круг я начал третьим. Впереди мелькали только Сайрин и Сейм. Они все еще были прилично впереди, но уже не так критично, как раньше. Я верил, что догоню их. В тот момент для меня вообще не существовало никаких преград. Я со всей силы хлестал Чемпиона, пригенался и маневрировал вместе с колесницей на поворотах, как и учила мастер Эсса, воинственно ревел и несколько раз даже отсалютовал толпе, - но этого было мало. Увы, но изначальный разрыв между нами был слишком велик.

Поэтому пятый, последний круг, я начинал в виде сосуда, до краев наполненным гневом, страстью и раздражением. Как бы я ни скрежетал зубами, и не сыпал проклятиями в спину своего обидчика – до него все равно оставалось слишком большое расстояние.

И вот тогда, когда последний круг перевалил за половину, случилось чудо.

Колесница Сейма начала замедляться. Сначала я не поверил – думал, что мне кажется из-за плотной завесы пыли, стоящей на ипподроме, - но вскоре этого нельзя было отрицать: я стремительно нагонял синюю колесницу Сейма, а Сайрин вырывалась вперед. 

В тот момент я понял, что приз уже ничего не значит. Главное – закончить гонку первее предателя. Под оглушительный шум толпы, я посильнее хлестнул Чемпиона, приближаясь к Сейму, - так хищник кидается на свою добычу.

И ты не можешь себе даже представить, какое наслаждение я испытывал, когда Чемпион поравнялся с Вулканом.

- Э-э-э-э-э-й! – взревел я, салютуя Сейму красной от собственной крови ладонью.

Сейм взглянул на меня, и тут же резко отвернулся. Но этого мгновения хватило, чтобы понять: он напуган. Он не знает, почему замедляется. Он чувствует приближающееся поражение. Его заполняет отчаяние.

И страхи Сейма все сильнее разжигали мое пламя.

- Сейм! – заорал я, перекрикивая шум толпы, топот коней и грохот колесниц. – Что будешь делать с выигрышем?!

Не знаю, получилось ли у меня тогда в таком шуме передать всю мощь желаемого сарказма, но Сейм повернулся ко мне вновь. Его глаза были полны слез.

Он что-то прокричал, но его тоненький голосок растворился в царящем вокруг хаосе звуков.

- Что ты говоришь, проклятый говнюк?! – рассмеялся я. – Громче!

Сейм весь сжался, его лицо несло отпечаток предательства, - так выглядит человек, который предал тебя, но теперь вынужден смотреть тебе в глаза.

Протерев глаза кулаком, он выкрикнул что-то вновь. И снова ничего не слышно.

- ГРОМЧЕ! – я специально не обгонял его, держась вровень. – ГРОМЧЕ, СУКИН СЫН!

Он смотрел на меня, а я ревел, словно безумный, до боли в горле, наслаждаясь поражением предателя:

- ГРОМЧЕ! ГРОМЧЕ! ГРОМЧЕ!

Сквозь пыль я увидел, как губы Сейма задрожали, он набрал полную грудь воздуха, но выкрикнуть ничего не успел.

Вулкан, внезапно издав громкий храп, закатил глаза и начал заваливаться влево. Прямо на Чемпиона и мою колесницу.

Затем произошло сразу несколько событий: упряжи наших коней спутались; колесницы налетели друг на друга; рев толпы внезапно затих.

Я моргнул – а потом перед глазами все смешалось.

Треск дерева. Ржание лошадей. Пораженный вздох толпы. Сильный удар грудью о землю. 

Наконец – тишина.

Время будто замедляется…

Трудно дыша, я немного поднимаю голову, чтобы оглядеться, выяснить, что произошло. Повсюду обломки колесниц, лошади на земле без сознания, столб пыли вокруг. Чьи-то вопли доносятся из далека. Последним я замечаю маленькую фигурку с золотыми волосами, всего в нескольких шагах от себя.

“Сейм”

Глотая пыльный воздух, я хочу встать, но нога неистово болит… падаю, приподнимаюсь на локтях, и ползу… глаза Сейма обращаются ко мне... его бок пронзает толстый металлический прут из основания колесницы.

Мои глаза расширяются, я начинаю кричать.

- П-п-п-рррр, - хрипит Сейм, из его рта показывается струйка крови. – П-п-рости…

Он смотрит на меня своими ярко синими глазами… его рот открыт, оттуда вырываются странные хрипы… я кричу, как могу… к нам подбегают люди. Один из них оттаскивает меня за пояс, хотя я не хочу уходить, покидать своего лучшего друга…

Затем я делаю вздох – и проваливаюсь во тьму.

Гонка завершилась.