Соль для вкуса

Глава 40

ПЕТЮНЯ.

Прошла неделя после отъезда малявки. Я ни жив ни мёртв. Просто тень, скользящая из угла в угол нашей квартиры. Нашего дома. Нашего места. Подпитываюсь энергией и воспоминаниями, что хранят стены. Постоянно держу в руках телефон, желая написать ей или позвонить. Но отец и Вера настаивают её временно не трогать.

«У ребёнка стресс!» - заявил мне по телефону Фролов-старший. – «Либо спит, либо ходит как зомби!»

Ей тоже плохо. Моя маленькая. Я обидел. Сделал больно. Промолчал, когда нужно было говорить и говорить, пока она не согласится. Отпустил, когда нужно было закрыть на все замки, обнять и не отпускать, пока не перестанет брыкаться.

Моя вина. Во всём.

Бреду на кухню, плюхаюсь на стул и замученно запрокидываю голову. Взгляд падает на верхние шкафчики. Без задней мысли лезу туда. Нахожу малявкину заначку австралийских орехов. Так торопилась, что забыла своё сокровище…

В маленькое наказание сжираю весь пакет, удивляясь как эту дрянь вообще можно есть, ни то, что любить…

Ловлю себя на мысли, что Лиза меня за это скрутит в «бараний рог». В душе загорается маленькая искорка, что ещё не всё потеряно, что мелкая вернётся и я послушно выслушаю её претензии и даже не пикну, если в дело пойдёт физическая сила.

Лишь бы вернулась…

Через час я складываюсь в три погибели от жуткой боли в желудке. Хотел наказать девчонку, а получил сам. В этом весь я.

Упиваюсь таблетками и проклинаю всё на свете. Кажется, что у моего маленького чудовища аномальный желудок, не удивлюсь, если и гвозди переварит.

Телефон в руке оживает и на экране высвечивается Карина.

Нажимаю отбой. Достала. Если я постоянно скидываю вызов, ну, наверное, я не хочу или не могу разговаривать. Сначала из-за голоса совести, что, если она и правда беременна и тревожить её нельзя, трубку брал, то после очередного бессмысленного кудахтанья, как она по мне соскучилась – поставил в игнор.

Смотрю на заставку смартфона, где мне тепло улыбается Лиза и не в силах ждать, вновь набираю номер Веры, чтобы узнать последние новости. Будущая жена отца проявила себя с понимающей стороны и втихаря от дочери рассказывала мне детали её времяпрепровождения в чужой стране... вдали от меня. Через три дня Новый год, а моя семья, моя девушка на другом конце Земли. Ощущаю свою ничтожность в полной мере. На работе взял отпуск за свой счёт и за все эти дни даже телевизор ни разу не включил. Тишина и давит, и спасает одновременно. Позволяет залезть в свою голову глубже, вытащить на поверхность все проблемы, распределить их по тяжести и избавляться от них, начиная с самых лёгких. Зарываюсь в себе и копаюсь до последнего, чувствуя, что уже на полном износе.

Выслушиваю от Веры краткий пересказ о том, что Лиза сегодня впервые улыбнулась, тиская в руках плюшевых коал и сам того не замечая расплываюсь в улыбке. Малявка всегда ассоциировалась у меня с позитивом и смехом. Ну и немного с больничной койкой, но это уже зависит от моих поступков. Когда рядом моя девочка, радость и веселье окружали со всех сторон. Именно она наполняла мою жизнь светом и теплом. Только она могла поднять мне настроение до небес и заставить смеяться до осипшего голоса. Прошу Веру прислать мне фото, благодарю за всё, прощаюсь и гипнотизирую экран мобильного.
И вот она. Моя маленькая. Моя радость в окружении забавных медведей, которые цепляются и лезут на неё всей толпой, а малявка жмурится и хохочет во все свои тридцать два зуба.

Провожу кончиком пальца по лицу любимой на фото и втягиваю в себя её нежность и умиление. Отмечаю про себя, что она бледнее, чем обычно и под глазами видны тёмные круги, но всё равно при этом самая красивая девушка на свете. Зарядившись положительной эмоцией малявки, даже просто посмотрев на её образ через телефон, встаю и иду умываться в ванную комнату. Лиза бы меня отругала за эту разбитость и ничегонеделание. За то, во что я превратил нашу квартиру. Так и слышу её упрекающий голос: «Тоска смертная!!». Беру себя в руки, хватаю ключи от машины и бегом на морозную улицу. Сажусь в автомобиль и направляюсь в торговый центр, чтобы приобрести то, что совсем недавно планировали с малявкой. Покупаю самую высокую пушистую ёлку и много разноцветных игрушек. Из моей жизни ушли все краски. Вся яркость. Вся насыщенность. Но достаточно одного взгляда на мою улыбчивую девчонку, и я готов перевернуть весь мир. И начну я с нашего дома.
 

Украсив квартиру и привнеся в атмосферу долю праздничного настроения, я сфотографировал угол, где стояла наряженная ёлка и недолго думая, отправил малявке в Австралию, подписав:

«Сделано с любовью. Твоими руками в моей голове и сердце. Подарок будет лежать здесь и ждать твоего возвращения.»

Не знаю, как она отреагирует… Обрадуется или расстроится… Но очень рассчитываю на первый вариант.

Сажусь на диван и только включаю телевизор, как мобильный оповещает о звонке Ромыча.

- Пляши, брат! Прослушка сработала! – с ходу заявляет друг.

- Бл***ь!!! НАКОНЕЦ-ТО!!!! – подскакиваю на ноги и с силой прижимаю телефон к уху. – Что там?! НУ? Не томи!!

- Выезжай ко мне. Всё расскажу!

- Сейчас давай! – прошу я, отключая все приборы и попутно одеваясь.
- Ладно. Только коротко. – соглашается Ромыч. - С утра ему поступил звонок. Он молча выслушал и только под конец тихо продиктовал номер банковского счёта. На этом и попался. Мы пробили. Остальное при встрече.

Отключив звонок, помчался на всех парах к однокласснику домой.
У Ромыча я уже был через двадцать минут. Вбежал в квартиру как ненормальный и тут же начал закидывать его и Сергея Геннадьевича вопросами.

Выяснилось, что Фёдоров со своим подельником уже пару лет стабильно отмывают в свои широкие карманы нехилые деньги, подделывая документы и не в полной мере оснащая рабочим оборудованием проекты, с которыми заключали договор. Нашлось немало доказательств в электронном виде, но основные «бумаги» против отца обнаружены не были.