Соль моря

1.

Стук колес об рельсы всегда напоминал какую-то чудную колыбельную, под которую, увы, мне никогда не уснуть. В купе стояла невыносимая жара, а ели приоткрытое окошко никак не спасало. С самого утра, в часов так 8, когда сосед храпел во всю, проводник не сильно громко спрашивал, будет кто-то чай или кофе. Он казался слегка сумасшедшим. Какое кофе или чай при такой духоте? Но в этом всем определенно была своя романтика. Старый поезд, новое-старое постельное белье, варенные яйца с помидорами и бутербродом на обед, сосед решающий кроссворд, верхняя полочка и ночные пейзажи, на которые вынужден смотреть из-за невозможности уснуть. А еще местные продавцы на каждой станции, что пытаются просунуть через то маленькое окошко арбузы, игрушки, воду и прочее. В голове была абсолютная вата. После такой дороги нужно сутки отсыпаться и приходить в себя. В детстве все казалось забавней и интересней. И дорога почти в 12 часов не казалась такой утомительной. А уж если повезло познакомиться с кем-то в поезде, то совсем не было скучно.  

Хотелось, чтобы сосед сошел на своей станции раньше и все купе было только для нас. Но он тоже стремился, как и мы, к морю. Разгар сезона и еще повезло, что сосед то один. Поворачиваю голову и смотрю в твои глаза – такие же уставшие, как и мои. Поездная романтика во всей красе. Хочется быть ближе, но тело тоже как вата, не хочет слушаться. А сверху желание освежиться перекрывает такие мысли. Липко, потно, мокро и совсем не красиво. Хотя твои глаза все равно горят, когда ты смотришь на меня. В этом вся загадка – можно так сильно любить разве? Хотя моя реакция всегда аналогична. Какая разница как ты выглядишь, если любят не за это. Любят вообще по факту ни за что. Просто любят.

Совсем скоро наша станция. Курортный городок на юге страны, который слегка застрял в постсоветском пространстве. И в этом тоже есть свой шарм. Проводник заранее предупреждает об остановке, напоминая о вещах, чтобы их не забыли. Начинается вялое мельтешение, на которое моих сил кажется совсем нет. Так и сижу на первой полочке, вытянув ноги в проход, пока ты собираешь наши вещи. Где столько в человеке силы, что он борется со своей ленью? Я вот как-то пока не справляюсь с ней. Большой чемодан стоит возле купе, а я все так же сижу и смотрю на тебя. Улыбка, что каким-то образом дает мне энергии, расцветает на твоем лице. Тебе смешно, а я ничего не соображаю, но заставляю себя все-таки изобразить подобие собираний. И потом снова сесть, чтобы дождаться своей станции. Нашей станции.

И хорошо, что все-таки это город. Вокзал встречает громким гулом снующих туда-сюда людей. Сначала ты шустро сбегаешь по ступеням вниз на перон, потом стаскиваешь чемодан, а после меня. Тоже стаскиваешь, потому что я нынче не пригодна к ходьбе. Чемодану пора давно в ремонт, но другого не нашлось. Он на самом деле полупустой, ибо слишком большой даже для нас двоих. Что там тех вещей? Но от этого он не становится легче. И сколько может быть силы в твоем худощавом теле? Но видно много, раз на чемодан и меня хватило. Берешь в одну руку чемодан, второй – меня за руку, и ведешь на выход. Улыбка все так же сияет, и я не могу противиться, чтобы не ответить на нее. С тобой даже море по колено. До квартирки, которую мы сняли, нужно еще добраться. Но хорошо, что это все-таки город. Старый, немного ржавый автобус, встречает духотой салона. Ну почему, почему везде так душно? Почему не просто жарко? Этому автобусу давно пора на свалку. Но постсоветское пространство, юг страны и прочее. Время тут частично застыло и в этом свой шарм. Конечно же, в таком автобусе найдется большая женщина с большими сумками и пакетами. И пожилая дама с внучкой или внуком, что приехали сюда на целый месяц. За влюбленную парочку, которая собирала почти весь год на этот отдых, сойдем мы. А еще обязательно есть водитель, который слушает шансон и громко оповещает об остановках. Хотя с такой духотой и у него весь энтузиазм теряется.  

От остановки через серые дома к такому же серому дому, где наша квартирка почти на две недели. Чемодан почти выдерживает дорогу, но под конец одно колесико отваливается. Если бы не долгая дорога и жара, я бы точно распсиховалась и чертыхалась на всю улицу. А так смотрю с отчаяньем то на чемодан, то на тебя. А ты спокоен и снова улыбаешься. Ты, наверное, тоже видишь в этом некоторую романтика, дух приключений и дальше по списку. Вот только я это конечно же увижу позже, когда отойду, и буду громко смеяться с тобой.  На лавочке под подъездом сидит милая бабушка, возле которой крутится большой рыжий кот. Она нам улыбается и первая приветствует. Хоть квартирка не ее, но хозяйка предупредила, что встречать нас будет именно она. Далеко подниматься не приходится и ключ открывает замок двери квартиры №1, в первом подъезде, на первом этаже. Мы не первые «жильцы» эти летом, но как ни странно противный запах отсутствует, а открытое окно на маленьком балкончике дает надежду на нормальный отдых. Бабушку я слушаю вполуха, возлагая надежды на тебя. И когда она уходит я первым делом ухожу в душ. Воды горячей нет и видно об этом нам рассказывали, но я же не слушала. Кожа моментально покрывается мурашками, но всю пыль дороги хочется наконец с себя смыть и почувствовать себя человеком. Не слышу, как ты входишь в ванную, но хорошо чувствую контраст горячего тела и холодного душа…  

Квартирка маленькая, с маленькой кухонькой, одной спальней-гостиной, где стоит раскладной диван и одно кресло, маленьким балконом и раздельным санузлом. Мебель хоть и старая, но еще в приличном виде. А на кухонном столе красуется небольшой букетик цветов, скорее всего выращенных в палисаднике под домом. Из относительно нового – телевизор, который из-за своей большой задней панели занимает полстола, которые вроде как письменный. Из открытого чемодана достаются шлепки, купальник и пляжные шорты. Быстрее к морю, чтобы получить свой первый загар-ожог и почувствовать его соль. Соль моря, что будет оседать на языке, волосах, телу и смоется сразу, как только переступишь порог родной квартиры и выстираешь все вещи. Хорошо, что хоть на пляж недалеко идти. После душа меня немного хватит, но ненадолго.