Солги мне дважды

Глава 1

— Рома, ты где?

Простой вопрос, в нем нет ничего сложного, но сейчас так много зависит от ответа.

В городе две тысячи улиц, дворов… Торговых центров, как говна собачьего — в каждом квартале. Но Саша стоит здесь и смотрит через лобовое стекло на своего мужа, которого тут быть не должно. Можно было приехать на пять минут раньше или на пять минут позже. Они бы разминулись, и Донская не задала вопроса, на который ждать ответа приходится бесконечное количество секунд. Сжимать круг руля с невероятной силой и держаться, не зная, что делать. Ждать подсказки из воздуха.

Славка бьет слоником по спинке сидения и дрыгает ногами, заметив отца. В два года он — сильный мужик, с характером. Такой же светленький, с голубыми глазами… Упрямый.

— Саш, я же сказал, что у меня сегодня совещание. Позже позвоню. Пока-пока… Целую.

Муж входит в двери здания, вежливо пропуская вперед беременную девушку. В его руке зажат телефон — свидетель отрицания.

Это женская консультация. Роман Никольский только что соврал, но вопрос даже не в этом…

Что он здесь забыл?

И кто та девушка, что обернулась к нему с улыбкой, придерживая живот? По срокам — примерно шесть месяцев… Ровно год они торчат во Владивостоке, на самом краю нашей необъятной страны. Без причины, без повода, потому что так надо. Муж сказал.

Во рту горький привкус разочарования. Сердце еле помещается в груди, его распирает от боли и непонимания. Здоровое сердце, которому ни один стресс ни по чем…

«Что же ты врешь мне, милый? Ведь обещал. Клялся, что между нами все будет честно».

Бежать за ним с ребенком Александра даже не подумает. Зачем?.. Когда беспристрастный видеорегистратор есть, который зафиксировал все со временем и звуком.

«Посмотрим, как будешь выкручиваться, Рома».

Посидев еще пару минут, она немного успокоилась. Славке послала воздушный поцелуйчик и протянула бутылку воды. В машине шпарит климат-контроль, а все равно, будто воздуха не хватает и давит со всех сторон раскаленным на солнце железом. Отъезжает, посматривая в зеркало дальнего вида. Не зная, что еще хочет там увидеть…

Целый день проходит как в тумане. Саша что-то делает, сына купает и кормит кашей. Жана — хулиганистого мопса — воспитывает, который обслюнявил ее туфли. Сама виновата. Оставила на проходе, просто скинув, когда обычно убирала в обувницу, где хитрый поросенок не достанет.

Вечер. Донская и жасминовый чай. Славка спит. Жан на коврике пыхтит, надувая бока. Скрежет ключа в замке. Не дергаясь, просто ждет. Если что-то случилось, то оно уже произошло. Да. Ей муж соврал. Слету. Сознательно.

— Привет, — целует в щеку. — Саш, я в душ. Пахну как козлина. Быстренько и к тебе. Ужин пока разогрей, — просто наговаривает, будто ничего не случилось. Он всегда так себя ведет. Все как обычно, вполне естественно, будто нет никакой вины за спиной.

Она ставит пюре с котлетой в микроволновку. Салат из холодильника достает, прислушиваясь к шуму воды. Квартира большая, больше двухсот квадратов, двухуровневая. Вид отсюда удивительный, на залив из панорамного окна.

Задумалась. Микроволновка сигналит, а Саня стоит и пялится в окно на багровый закат… Яркий такой, как последний.

— Ты какая-то задумчивая, — Рома жует. Красивый, взъерошенный, с влажными волосами. В голубых глазах тепло и забота… Интересно, а на другую он как же смотрит?

— Есть повод задуматься о будущем. Я в нем совсем не уверена, Ром.

Брови у Никольского ползут вверх, сглатывает тяжело. Протягивая свой телефон, женщина нажимает на видео.

Роман смотрит прищурившись. Молчит. Выдыхает воздух носом шумно. Заметно злится.

— Сашка, я идиот. Просто с языка сорвалось. Ты ничего такого не подумай…

— Я не думаю. Ты мне скажи, — почти шепотом произносит, а внутри нее кто-то требовательно орет, и черт знает чего хочет наговорить.

— Это Татьяна, с работы. У нас в сметном отделе работает. Муж у нее на вахте… А тут она, беременная… Живот, говорит, прихватило.

— Скорую бы вызвал, Ром. Ско-ру-ю, — в карих глазах светится контрастом обида и непонимание.

— Да я и сам сейчас понимаю, что дебил, — сжимает кулак. — У нее сегодня день приема. Попросила отвезти к врачу. Типа, там посмотрят…

— Тебя? Больше некому было? Нет, ты, конечно, у нас рыцарь без страха и упрека, Рома. Помог женщине. Молодец! — цокает языком. — Мне. Ты. Соврал, Рома. И как теперь тебе верить, скажи? М?

— Саш, да я… — запускает руку в волосы и тянет их, будто скальп снять пытается с виноватой головы. — Прости. Не должен был.

— Никольский, соврешь мне второй раз, и он станет последним. Услышал? — ждет, когда он поднимет глаза.

— Услышал, Саш. Больше никогда. Обещаю, — Никольский боялся увидеть в ее глазах разочарование. Его выворачивает от собственной тупости. Хотел помочь, называется. Он и считал, что был на работе… Помог своей сотруднице. Про совещание сорвалось с языка как-то само. Оно действительно было два часа до… Бывает вот так оступишься случайно и все пойдет наперекосяк. Александра Донская — не та женщина, которая будет терпеть проебы. Ему стыдно, как мальчишке, пойманном на мелкой пакости и застигнутым врасплох.