Солнце

Глава 10

10

В штаб-офисе кандидата в Президенты Николая Ёлкина рабочий день был в разгаре. Все, наконец, подтянулись и теперь делали вид, что работают. Похожие как один длинноногие девочки с тремя по последней моде грудями и прозрачноголовые пидерастические мальчики с достоинством мажорных детей сидели в высоких кожаных креслах в окружении реал-экранов, лениво отслеживая подготовку к выборам. Никто не переживал. Кто станет следующим Гарантом, все знали заранее. Выборы были необходимой формальностью и традиционным цирком для демоса. Да и как иначе, ведь Союз Солнечных Систем Галактики согласно Конституции был демократическим государством. Впрочем, политическое устройство – не главное. Главное – дать народу то, чего он жаждет во все времена:  жрать и возбуждаться. Сам же кандидат в это время отдыхал с секс-звездой-трансформером Шайни Скай на борту своей стопалубной субмарины на планете Европа.

В Галактике было на удивление тихо. Никаких недовольств накануне выборов, никаких акций протестов. Ровно ничего, за исключением единичных выпадов каких-то истерических личностей. Невидимая структура, связывающая в одну централизованно управляемую сеть всех счастливых подданных, работала на полную мощность. Она просто пожирала энергию. Вращение галактики замедлялись. Это приводило к взрывам неустойчивых звёзд, сбоям электронных систем и ухудшению здоровья граждан. Кроме того, колоссальные энергозатраты шли на подтягивание Андромеды к Млечному Пути с помощью искусственно генерируемого гравитационного поля. В недалеком будущем… А  если быть точным, уже через десять лет – на тридцатилетний юбилей будущего Президента СССГ Николая Ёлкина – намечалось торжественное слияние двух галактик и начало строительства Вавилона. Стройка века не ограничивалась ни в размерах, ни во времени. Предполагалось, что внешние орбитальные уровни Вавилона могут вечно достраиваться материалом ближайших объектов, притягиваемых нарастающей гравитацией. Некоторые бесстрашные учёные предрекали катастрофические последствия этого проекта, говорили о том, что вся эта жажда единовластия приведёт к критическому искривлению пространственно-временной структуры Вселенной и её разрыву. Математики вычислили, что вследствие такого искривления, должен образоваться разрыв на инверсионной сшивке бытия, в точке, называемой «Альфа и Омега». По их подсчётам, дыра уже достигает огромных размеров. Они также заключили, что если нарушение естественного распределения масс во Вселенной будет продолжаться и дальше, это грозит коллапсом. Напряжение и разрыв нынешней сложной формы бытия приведёт к колоссальному выбросу энергии. Космос снова превратится в Хаос. По Вселенной пройдёт волна смерти, пространство потрясут бесчисленные взрывы. После такого фейерверка, даже если и останется где-нибудь жизнь, что она будет из себя представлять, сказать трудно. Возможно, Вселенная распрямится, как лист, и станет абсолютно плоской. Религиозные фанаты-смертники кричали со всех углов:  «Свершилось! Аллилуйя! Истомились души под жертвенником. Вопиют к Богу, почему не судишь мучителей наших?  Потерпите ещё немного, говорит им Бог. Скоро! Небо свернётся как свиток и времени больше не будет. Уже слышны трубы Страшного суда. Свершилось!».

У полиции был приказ расстреливать пророков без предупреждения на том самом месте, с которого они взывали к имеющим уши. Хотя, люди с ушами на этих психов даже не смотрели. Проходили мимо, не обращая внимания ни на призывы, ни на расстрелы. Одним было всё похер. Другие боялись. Но все, кто осознавал либо смутно предчувствовал надвигающийся конец, находились в подавленном нервозном состоянии. До выборов оставалось сорок дней.

Сергей Ёлкин лежал в глубокой задумчивости в антирадикулитном кресле в своём родовом имении Айлэнд. Это был заповедный уголок Млечного Пути. Планета Айлэнд была необычной. Её химический состав выходил за рамки таблицы Менделеева, а физика не подчинялась стандартной модели. Планета была неимоверно лёгкой. Она была похожа на сказочную. В пустоте космоса, словно во сне, плавали гигантские светящиеся айсберги. Они были похожи на рой светляков. На Айлэнде была невесомость, но это не имело разрушительных для человеческого организма последствий, напротив, это была лечебная невесомость. Только здесь у старика Ёлкина успокаивались, как он сам любил говорить, «догорающие нервы» и прекращался хронический понос. Всё как рукой снимало. Поэтому Премьер так любил эту чудо-планету и, несмотря на её отдалённость от столицы, старался, по возможности, провести здесь часок-другой. Он лежал неподвижно, как иссохшая коричневая мумия. Перед ним в пустоте зависло, светясь и переливаясь всеми оттенками спектра, его детище, его бессмертие – модель будущей супергалактики Вавилон. Ёлкин мысленно то уменьшал, то увеличивал в размерах виртуальную модель. Она возникала из ничего, росла, трепетала, как яркий мотылёк, ослепительно сияла, как гигантский алмаз, ещё больше росла, поглощая интерьер зала, дворец, остров, воздушный океан осколочной планеты.  Её аппетиту не было предела. Она пожирала галактики, вселенные, мультивёрсы и всё продолжала, и продолжала расти, захватывая уже мало подвластные человеческому пониманию пределы, как раковая опухоль, развившаяся из одной единственной клетки, которая отказалась умирать.  

В зал вошёл Авадон и остановился весь в свете великого будущего.

- Что задержало тебя, Авадоша? – спросил Премьер, продолжая любоваться своей супергалактикой.

-   Энергетический кризис, – ответил Авадон. – Телепорт остановился. Два часа в безвременье, бл…дь, провисел.