Солнце Эльгомайзы

Часть 2. Флэш крэш

Боекомплект

Из тринадцати членов экипажа дипломы космошколы были у шестерых; опыт полётов имели №5, №8 и №9 (космомеханик и боевые операторы); №2 и №4 (штурманы-навигаторы) «летали» только на тренажёрном полигоне. То есть не летали вообще. №3 с уровнем мастерства «В» не соответствовал требованиям, предъявляемым к экипажам дальников класса ЭУ (экстра универсал).

№12 и №13 комментариев не требовали. Андроморфы без возражений будут выполнять тяжёлую и утомительную работу в тропической влажной жаре оранжерейного отсека, бессменно стоять у плиты в кают-камбузе, чистить, мыть и убирать, не жалуясь на усталость. Они выдерживают длительные физические нагрузки и воздействие высоких температур, и будут незаменимы при погрузке образцов грунта и всякой мелкозубых экзотварей («эксо» в переводе с греческого — вне, снаружи. Здесь — инопланетная фауна), которых биолог притащит на корабль. А если экзотварь вздумает захворать, корабельный врач усыпит её гипносеансом. Андрей представил, как Кендал поёт инопланетному суслику ритуальную африканскую колыбельную, и нервно рассмеялся.

Оставшиеся четверо были на «Сайпане» лишними. Подумав, Андрей добавил к ним №3 (на хрена ему пилот класса «В»?)

Исключая штурманов, в обязанности которых входило не убить корабль в метеоритных потоках, не загнать в капкан чудовищного притяжения коричневых карликов и не расплавить в миллионноградусном пламени сверхновых, — исключая штурманов, все на корабле имели вторую специальность. Кроме студента-недоучки Перевозчикова.

Эта самая вторая специальность, отпечатанная мелкими буковками после каждого имени, заставила Андрея сжать кулаки.

Девочка-физкультурница (на кой чёрт мне такие специалисты?) была дипломированным детским психологом, врач-африканец владел техникой вуду (это, наверное, ошибка, следовало написать «техникой гипноза»), механик окончил Литературный институт и штурманские курсы при Космоакадемии (наш пострел везде успел, вот скажите, на кой чёрт мне на дальнике литератор?), астрофизик имела профессорское звание по ксенозоологии, а биолог… Биолог был ещё и кинологом. Зоопарк, твою ж галактику!

Андрею стало физически плохо. Кто в этом детском саду будет аниматором? Может, Миша Перевозчиков, девятнадцатилетний балбес из ВГИКа? Только ВГИКа нам и не хватало для полного боекомплекта.

Кстати, что там у нас с боекомплектом?

Как значилось в Стандартах Личности, оба оператора мобильных систем защиты побывали на планетах повышенной опасности класса «икс» с агрессивной экзореальностью. Оба сумели вернуться оттуда живыми и вытащить экипаж. А значит, были профессиональными убийцами.

Всё. Можно смело возвращаться в клинику. На завтрак его пригласят…

…Но есть же Инструкция Общепланетной Федерации, согласно которой формирование экипажей кораблей-дальников являлось исключительным правом психологов, а экипаж звездолёта экстра-универсал состоял из девяти специалистов класса «А» (тут Андрей очень к месту вспомнил, что с его нынешним классом «G» его не допустили бы к полёту даже штурманом, не говоря уже о капитанской должности).

Экипаж «Сайпана», игнорируя Инструкцию, формировал его владелец — практикующий врач и основатель частной клиники, о которой ходили страшные слухи: якобы Волокушин проводил над людьми чудовищные эксперименты, редактируя человеческий геном, разрывая цепи в митохондриальной ДНК и в конечном итоге изменяя генотип.

Андрей знал, что это неправда. Но если бы у него спросили, что с ним делали в клинике, он улыбнулся бы и пожал плечами: «Не помню». Память у него милосердно забрали, чтобы не мучила и не убивала воспоминаниями. И копошились в ней, снимая гипносеансами пласт за пластом в поисках главного. А когда нашли это главное, дело осталось за малым: подобрать методику лечения и вытаскивать Андрея (тогда ещё Олега) из ада, в который он сам себя загнал.

Вытащили. Добились невозможного: Андрей захотел жить, захотел вернуться в профессию.

Волокушин лечил его «в кредит». Заплатит, когда вернётся из экспедиции. В том, что вернётся, Волокушин не сомневался, поскольку ни черта не смыслил в дальних звёздных экспедициях. За него сомневался Андрей. Им предстоит провести в ограниченном пространстве корабля пять или шесть месяцев, без анабиозного спасительного беспамятства. И столько же лететь обратно. С Эльгомайзы они вернутся не в лучшем виде. Если вообще вернутся.

Последнюю мысль Андрей решительно отверг, и она, потоптавшись в голове, с сожалением отступила.

Арсенал боевого оружия радовал глаз: аннигиляторы, лазертаги, магниэны, вакуум-зонаторы и ката-ускорители. Последние запрещены GAMAS (General Atomics material assay system, система анализа материалов компании «Дженерал Атомикс») к применению в земных условиях, т.к. могут уничтожить жизнь на планете. Волокушин на запреты наплевал, он думал о людях, и впервые Андрей был с ним согласен: неизвестно, как их встретит чужая планета. С ката-ускорителями оно спокойнее.

Список экипажа впечатлял. Стандарты Личности участников экспедиции впечатляли ещё больше. Если бы подбор команды доверили Андрею, он никогда бы не соединил этих людей в полностью изолированном пространстве корабля класса экстра-универсал.

Двое из трёх штурманов, с классом «А», дважды «отдыхали» в волокушинской клинике (диагноз, значащийся в Стандартах Личности, не оставлял сомнений: оба побывали на планетах класса «Х», с которых им повезло вернуться живыми). Для всех они были людьми будущего, с физическими и психоэмоциональными качествами на грани возможного.

Клиника профессора Волокушина, где «люди будущего» проходили обязательную после возвращения со звёзд реабилитацию, не зря называлась «За гранью». Восстановительный период длился как правило полгода. Но были и исключения из правил. «Исключения» оставались в клинике очень надолго и уже не были «людьми будущего». Дальний космос с его чужими невозможными мирами был закрыт для них навсегда. Их сознание следовало изменить, приспособив его для обычной человеческой жизни, которой они, воспитанники Космошколы, были лишены с детства и теперь не могли принять. А надо было, чтобы — смогли. Этим и занимался Дмитрий Волокушин сотоварищи.