Солнечный котенок - 2. Точка бифуркации

Глава I

- Транспорт, - Лайел сделал жест в сторону одной из мерно дрейфующих над самой площадкой стоянки машин. 
Никаких колёс, гусениц или штативов. Не было даже амортизирующих лучей как у доставившего меня сюда челнока. 
- Хм, антигравитационная подушка, - с видом знатока произнёс я, получив от своего спутника неопределённый кивок головой.
Зеленовато-серый передний щиток на том месте, где мне привычнее было видеть радиаторную решетку, эффектно бликовал в косых лучах солнца. То есть Кантиса – Солнце отсюда можно видеть лишь ночью и не факт, что невооруженным глазом. И не факт, что вообще можно видеть: как ни крути, а желтый карлик есть желтый карлик.
Прозрачный приплюснутый купол кабины бесшумно раскрылся тремя проёмами, едва мы вдвоём приблизились к машине. 
- Справа, слева… Можно сзади. Располагайся, - откомментировал Лайел.
Я предпочёл спереди слева. В плоскую, висящую всего в десятке сантиметров над площадкой кабину пришлось почти заползать. Со второй попытки я всё же смог сносно устроиться в широком кресле из вязких полимеров. Правая рука сама собой легла на рычаг, оканчивающийся подобием игрового джойстика. За неимением ничего более походящего на руль, я назвал его штурвалом. Приборы на панели располагались по центру и состояли из сенсорного экрана, отверстия микрофона, пары динамиков прикрытого защитной пластиной разъёма и ещё дюжины то ли датчиков, то ли сенсорных реле. 
В это время Лайел обошёл машину и, несмотря на широкие габариты собственного тела,  ловко втиснулся внутрь.
- Боюсь, тронуться не получится, - хмыкнул он в устройство преобразования голоса (и синхронного перевода?), - здесь пуск с распознаванием генного кода.
Я послушно снял руку с рычага и невольно поёжился от холодного воздуха, шелохнувшегося от схлопывания проходов. Воздух как воздух, дышать можно, хотя состав явно иной, а вот назвать дверьми эти проёмы с похожей на оболочку пузыря мембраной язык назвать не поворачивался. 
Врученный мне на челноке скафандр сидел как влитой, но грел не лучше картонной коробки.
- Тепленько тут у вас…
- Ещё бы, лето в разгаре! – поддакнул Лайел и взялся за рычаг.
Под чешуйчатыми пальцами машина тут же ожила картинкой дисплея с приветственными каракулями. Спустя несколько секунд мы уже покинули стоянку и совсем бесшумно устремились прочь от космопорта с гордо возвышающейся громадой челнока.
- «Неистребимый»… Когда-то был гордостью нашей планеты, - квирянец перехватил мой взгляд, явно пытаясь поддержать разговор.
- А теперь?
- Теперь устарел. Скорее всего, это был его последний вылет.
Я оглядел устремлённый ввысь шпиль, раскинувшиеся стальным блеском лепестки крыльев. На Земле даже полностью новые корабли не выглядят столь безупречно, а этот…
- Сколько ему лет? 
- Два с половиной. По земному летоисчислению – почти шесть. Теперь таких не строят. Новые корабли в угоду эргономичности и манёвров все округлые, без выпуклостей. Крылья тоже не нужны: пространственные двигатели разворачивают вдвое быстрее и удерживают на курсе гораздо надёжней… Зато если у кого-то возникает мысль сфотографироваться в космопорте, желающий старается подыскать для фона какого-нибудь «старичка» из кораблей… Красивые они.
Лайел говорил так, будто был штатным экскурсоводом. Не очень разговорчивым, но знатоком способных заинтересовать космического туриста фактов. И я решил продолжать расспросы.
- А для управления теми новыми челноками пилотам нужна переподготовка?
Квирянец небрежно повёл свободной рукой:
- Как сказать… Новыми вообще управляет искусственный интеллект. Надёжнее и на порядок экономичней по грузоподъёмности. Один обслуживающий робот заменяет с десяток специалистов, компьютер прокладывает маршруты, распределяет энергию, снимает и обрабатывает показания приборов. 
- А как же люди? То есть разумные существа. Они летают только в качестве пассажиров?
- Не так быстро, - поморщил нос Лайел. – Может, лет через двадцать так и будет, а пока традиции берут своё, и капитан с навигатором и наводчиком составляют основной экипаж. В зависимости от размеров корабля и исполняемых функций могут быть ещё второй пилот, врач… Хм... Никогда бы не доверил искусственным мозгам прокладывать космический маршрут...
Кажется, он собирался ещё что-то сказать, но в это время я вытащил из-под эластичной подкладки начатую пачку сигарет со вложенной разовой зажигалкой. Лайел пристально посмотрел на содержимое пачки и, озарённый догадкой, пробормотал:
- А, курево... Впервые вживую вижу такой артефакт.
- Можно? – осведомился я, держа во рту незажженную сигарету.
Лайел потянулся к приборам. На панели сверкнуло оранжевым. 
- Теперь можно. 
Должно быть, выключил систему пожарной безопасности.
Я неторопливо в полной тишине раскурил сигарету и выпустил сиреневатый дым вверх. Облачко тут же впиталось в мембрану потолка. 
- А музыки у тебя тут нет? – я ещё раз пробежал взглядом по приборной панели, чем вызвал улыбку собеседника.
- Имеется. Но для тебя даже наш инструментальный концерт будет сродни шипению с нестройным пересвистом. Если всё-таки хочешь...
Я не возражал и через секунду кабину наполнили звуки, похожие на «дождь» ненастроенного приёмника. Я закрыл глаза и представил океанский песчаный берег. Вату облаков над головой, накатывающие волны с разлетающимися брызгами и пеной... Цепочки следов причудливо переплетались на песке, маня всё дальше, где образовывали прохладную сень склонившиеся пальмы. Даже жар полуденного солнца явственно заиграл на незагорелых плечах. Я мог плескаться в море или отправиться на разведку в тропических лес. Или просто распластаться на песке. В конце концов, я был совершенно один на своём собственном пляже...
Резкое пробирающее до внутренностей скрежетание заставило открыть глаза. Лайел плыл в блаженной улыбке, откинувшись в кресле. Как ни странно, машина при этом шла чётко по сероватой полосе.
- Ммм... Какое шикарное соло... Люблю, когда виртуозно играют на скригофоне, - шептал он в преобразователь голоса.
Разделить восторга квирянца я не мог: ещё немного, и меня бы просто вывернуло наизнанку. Мозги грозились вот-вот войти в резонанс с инопланетной мелодией. Пришлось в скором порядке ткнуть в управление «магнитолой».  Повезло, сенсоры послушались. В кабине снова зависла тишина. 
- Извини, - очнувшийся как от наваждения, Лайел снова посерьёзнел.
-Ничего...
Я нервно докурил сигарету и дрожащей рукой бросил окурок в пачку. Состояние медленно восстанавливалось. 
Машина скользила вдоль наметок дороги через город. Фиолетовое небо над головой было непривычным, но невероятным образом гармонировало с окружающими постройками и растительностью. Мощные тросы, переброшенные между воздушными станциями, перетаскивали кабины с пассажирами на высоте сотни метров. Исполинские деревья раскидывались немногим ниже и дополняли пейзаж из домов и станций, контрастируя оранжевыми наростами листвы с бледнеющим небосклоном. От такой гаммы глаза начинали искажать цвета в попытке переварить фиолетовость в более привычную небу голубизну. Глаза искали клочки зелени. Не важно какой – роговицы крыш или шрифтов информационных экранов – хотелось естественных цветов.
Почувствовав вновь начинающееся от тишины и цветовой неразберихи головокружение, я повернулся в Лайелу.
- Может расскажешь мне, какого чёрта я здесь оказался? 
Ответа не последовало.
- Хоть знаешь, что такое неделя в одиночной каюте? – я отрешенно уткнулся в потолок. - Пока была гравитация и держала батарейка в телефоне – ещё какая-то жизнь. Спи себе сколько влезет, а как не влезает – читай, слушай музыку. Земную музыку... Батарейка сдохла на вторые сутки, гравитация ушла где-то на четвёртые. Ощущение времени начало теряться, интенсивность света регулировалась без видимой упорядоченности. Ещё через день я нашёл доступ к информационному терминалу, прочёл несколько переводов вашей художественной классики... 
- Что именно? 
- «Пламя земли», «Пленённые на Антаресе», «Блики»...
- «Пленённые на Антаресе» - это документальная проза, – сухо поправил Лайел. -  Хитл был моим прадедом. Служил в штатной исполнительной бригаде. Каждый день тысячи мелких поручений в ожидании, пока не подвернётся настоящий случай. Подвернулся... Ну а дальше ты знаешь.
Я кивнул. 
- И часто у вас такое происходит?
- Захваты квирянцев чужими? Да за всю историю известно только три случая. И каждый раз виновник один и тот же. Безмозглые ворсовые Черви, которые сами не знают, чего хотят. Срывают переговоры, засоряют пространственные каналы своими бессмысленными перелётами... Космическое сообщество и внимания на них не обращало, если б не эти...инциденты.
- Значит, бесчинствующие убивающие Черви для вас - мелкие пакостники... – рассудил я. – Тогда какая настоящая опасность угрожает вам теперь? И не пытайся говорить, что меня привезли сюда для анализов и опытов, хорошо?
Уже знакомая ухмылка прозвучала в преобразователе.
- Хорошо, ты прав. Работа действительно для героя. Там, в багажнике, для тебя собран полный комплект необходимых инструментов. На нашей планете прорвало центральную подземную канализацию, и вскоре все города зальёт малоприятная жижа. О случившемся знают единицы, но дерьма при неудачном исходе дела, как понимаешь, хватит на всех...
Лайел шутил напрасно. А может быть, и не шутил.
- Значит, именно я?
- Именно ты, - подтвердил квирянец.
Снова захотелось курить. А где-то между кожей и полимерами комбинезона прошибла испарина.
- И в какой люк нырять?
- Не спеши, всему своё время. Быть может, всё не так ужасно.
Наш транспорт то и дело обгоняли другие машины. Впрочем, дорожный трафик почти отсутствовал.  Но даже редкие грузовые платформы двигались втрое быстрее, искусно заруливая в узкие полоски переулков, и закреплённые багажные контейнеры не соскальзывали с гладких площадок. На пешеходных участках прохожие попадались всё чаще, кое-где встречались целые толпы квирянского населения. Видимо, Лайел нарочно ехал с минимальной скоростью. Предоставил возможность познакомиться с городом. Просто поглазеть.
Поглазеть действительно было на что. Архитектура домов радовала необычайным разнообразием форм, красок и материалов. Прозрачные шары куполов и резкие скосы крыш, шпили антенн и зависшие в пространстве линзы, фокусирующие свет на высокие серые цилиндры, воздушные сады и зигзаги тросов канатных кабин. А по сути город как город, удовлетворяющий всё те же потребности разумных существ.
- Как тебе центральная магистраль? – не без гордости осведомился Лайел.
- Впечатляет, - признался я и тут же заметил впереди что-то быстро надвигающееся на нас, - Эй, что за..??
Прямо нам в лоб неслась огромная фура. Причём без всякой антигривации, на самых настоящих колёсах и скорости около ста... нет, двухсот...да какая разница!
- Очнись! – крикнул я и рванул руку Лайела вместе с рычагом управления на себя.
Траектория не изменилась.
- Вадим, остынь! – огрызнулся квирянец.
В следующую секунду я мог разглядеть фирменную гравировку на решётке радиатора, а ещё через миг наш транспорт резко вздёрнуло вверх...
... Из преобразователя вылетали обрывки брани. В лицо ударила какая-то жгучая влага, и сознание сразу просветлело.
- Пришёл в себя? Молодец... Ну и долбанулся же ты о потолок, хорошо хоть материя здесь динамическая... Черт бы побрал этих «бывших делегатов»! Им надо реабилитацию пожизненно, а Светлейшие придумали раздавать списанный транспорт, разрешать создание семей!..
Я тёр глаза, чувствуя, как жидкость быстро испаряется с лица. Темя неприятно ныло, и хотелось поскорее закончить эту поездку.
Лайел, забыв об управлении, упаковал в аптечку испытанный на мне спрей и бросил под сиденье. Машина медленно возвращалась из вертикального состояния в привычное. Вспомнился мой рывок рычага.
- Штурвал здесь для красоты? – зло бросил я, потирая ушибленное место.
- Это скорее не штурвал, а ручная корректировка, - пояснил квирянец. – Вычислениями пути и управлением занимается компьютер. С искусственным интеллектом ему не тягаться, но для безопасного движения хватает. А корректировщик служит для изменения курса, если возникают альтернативы. К примеру, если по пути домой решишь завернуть в магазин.  
- То есть мой уход влево ему не понравился?
- При таком резком повороте грави-подушка могла дать гармонические колебания... А кому охота отскабливать тебя от стен домов? Компьютер же просто поставил машину на ребро, и угроза столкновения ушла. В теории повреждений у пассажиров быть не должно, но твой рост... Странно, что тебе не заказали универсальный салон для представителей любой расы. 
- Система блин, - только и нашлось ответить. 
- Да ты расслабься, – Лайел ободряюще мигнул, - мы уже почти на месте. Вон, здание Совета впереди. 
Через минуту мы через ворота въехали в узкий коридор и вскоре остановились напротив двери в стене. Холодный металлический проём подсвечивали вереницы желтых огоньков, отдалённо напоминая новогоднюю гирлянду. 
- Ну удачи, - сказал Лайел и мембрана кабины растянулась широким проёмом. – Заходи, тебя там ждут. А я отправлю машину на стоянку – и снова по делам. Быть может, ещё свидимся!
Он сделал жест, как если бы показал уровень воды по грудь. Судя по всему, дружеское прощание... Проклятье, лучше бы рассказали мне о своей культуре, вместо недели одиночки в каюте!
Неловко ответив чем-то наподобие, я выбрался в коридор и собрался идти. 
- Вадим, постой! – спохватился Лайел. – Телефон твой при тебе?
Я пробежался руками по прослойкам костюма-скафандра.
- При мне.
- Достань аккумулятор.
Я наскоро раскрыл телефон и сунул батарею в чешуйчатую ладонь. Успел заметить, как «полимерка» утонула в приборной панели гравитранспорта. 
- Думаю, получится...
Мы вместе уставились на разрез панели. 
Через десять секунд раздался тихий щелчок, и батарея на манер хлеба из тостера возникла в проёме.
- Готово, - расцвёл в улыбке квирянец. – Твоей сети здесь, конечно, нет, зато сможешь слушать свою музыку.
Я вытащил горячую «полимерку» из панели и сердечно поблагодарил парня. Как-никак, с заряженным телефоном жить гораздо легче. 
А дверь в стене уже раскрылась и призывно звала переливами огней.


Все города похожи между собой. В этом я убеждался с каждой секундой, глядя через прозрачные стены воздушного коридора на переплетения улиц. Самые широкие неизменно вели на центральную продолговатую площадь, улочки поменьше подобно ветвям дерева вырастали из крупных и заканчивались узкими тупичками. Здание Совета оказалось чуть ли не самой высокой из построек, несмотря на то, что возвышалось всего на восемь-девять этажей: по пульту лифта я так и не разобрал конечный пункт. 
- У тебя ещё будет время, - меня вежливо взял за локоть один из провожающих, - идём.
- Идём...
Глупо без дела стоять посреди служебного коридора, заставляя ожидать двоих явно немолодых квирянцев. 
Мы побрели дальше. 
Я чувствовал плечом касание чешуйчатых пальцев – как бы невзначай всё тот же сотрудник в тёмно синей форме придерживал меня, отставая на полшага, в то время как другой шёл впереди, время от времени прикладываясь лицом к сканеру дверей.
На пути встречались разные служащие Совета, обменивались короткими невыразительными приветствиями с моими провожающими. Преобразователь речи был только у держащего меня за руку; впередиидущий высвистывал абсолютную бессмыслицу. 
Квирянец в очередной раз подошёл к двери, но на этот раз сканер не понадобился. Проход открылся сам собой. Яркое освещение просторного зала заставило на миг прищуриться. 
Сопровождающие остались перед дверьми, и в помещение я прошёл один. Огромная комната с одинаковым успехом могла выступать в качестве конференц-зала из-за стола и кресел и заменять кинотеатр благодаря вогнутому экрану во всю стену. К слову, причудливая архитектура здания отразилась и на интерьере: стены плавно перетекали одна в другую, поверхность искажалась волнами, создавая эффект присутствия в желудке гигантского существа. Хорошо хоть пол и потолок оставались абсолютно непоколебимыми. 
- Нравится? – одно из кресел повернулось в мою сторону.
То, что я увидел, вызывало снисходительную улыбу.
- Привет... А есть кто-нибудь...из взрослых?
Полупогружённый в податливую материю, в кресле восседал квирянский мальчишка. Ещё не потемневший чешуйчатый покров, крупные глаза и острый кончик носа...
- Есть. В обычное время здесь не найти свободного места от сотрудников...
- И твои родители тоже здесь работают?
Молодой квирянец смутился.
- А, вот ты к чему..., - он соскользнул с кресла и прошёлся вдоль стола в мою сторону. – Так вот, я являюсь главой Совета Светлейших, и это по моему распоряжению ты был доставлен в сюда. Пока достаточно?
Маленький квирянец стоял прямо передо мной, задрав голову, чтоб смотреть мне в глаза. 
- На колено нужно припадать? – в прямом смысле свысока спросил я.
- Можешь звать меня Ник, – вместо ответа он протянул свою руку для пожатия.
- Вадик.
Ладонь квирянца была прохладной и неприятно сухой. Да и что изменилось, будь она влажной?
Ник, довольный тем, что успешно исполнил земной приветственный обряд, снова уселся в кресло, но теперь стоящее ближе к центру овального стола.
- Располагайся, можешь отдохнуть после дороги. Надеюсь, путь тебя не слишком утомил? 
Преобразователь речи закрывал почти половину маленького лица. 
- Только и делал, что отдыхал, - буркнул я, погружаясь в желеобразную ложу. –  Слушай, зачем вам эти переводчики? Флэштаф же справлялся с межкультурной дырой. Или материализаторы вышли из моды, как и красивые корабли?
Ожидавший от меня любых вопросов, Ник не потерялся:
- Флэштафы не прошли по новым стандартам электромагнитного фона. Активность вдвое выше нормы... А переводчики хоть и не многофункциональны, зато имеют отличную словарно-смысловую базу. Это Лайел рассказал о космических челноках?
- Он самый. Кстати, самый незанудливый из тех сотрудников, с кем я успел познакомиться.
Я вспомнил о четыре года назад заявившемся ко мне пришельце, затем группе посланников с корабля и квирянцах в синей форме, с километр тащивших меня по коридорам. А заодно о заряженном телефоне. Достал и отключил его до востребования – вряд ли главы Совета Светлейших с таким же энтузиазмом кинутся заряжать батарейку. 
- Лайел не сотрудник. 
Я в удивлении приподнял бровь:
- Водитель?
- Наёмник исполнительной бригады. Ребята туда идут что называется «на ловлю счастья и чинов», но работу свою знают, к тому же делают скидки постоянным клиентам.
Словарно-смысловая база переводчика впечатляла. 
- Что он тебе ещё поведал? – не унимался Ник.
- Сказал о том, что мне предстоит чистить подземную канализацию, а потом нас на полной скорости чуть не протаранила фура...Вполне земная на вид.
Я вопросительно уставился на своего собеседника.
- Забавно, именно чисткой канализаций Лайел и занимался. Пока не стал распускать слухи о токсичных сточных водах и угрозе выхода их на поверхность. Как тебе эта чушь?
Ничего забавного. Час назад я чуть не поверил в свой священный долг нырнуть в дерьмо, чтобы спасти квирянцев от гибели. А Лайел оказался просто несведущим болтуном! Настолько досадно, что захотелось переменить тему.
- Было бы интересней узнать о грузовике...
- Судя по тому, что ты рассказал, транспорт действительно земной. Несмотря на неразглашение, о твоём прибытии прознала общественность. Ну и бывшие делегаты, щедро одаренные артефактами с Земли, тоже...
Сопоставив условия и нравы рас двух планет я чуть не присвистнул.
- Выходит, делегаты ненавидят меня как кусочек земного ада! И много таких «доброжелателей»?
- В этом городе – двадцать-тридцать, не более. И не все настроены так радикально, поверь. Того и гляди пройдёт несколько дней, и они сами начнут набиваться тебе в команду... Постой, ты, наверное голоден?
Отнекиваться даже не возникло мысли. Голод и любопытство отведать инопланетных блюд уверенно взяли своё. 
 - Накрывай.


… Я пил зелёный чай с хрустящими молодой зеленью сэндвичами, попутно изучая распечатки данных планеты и обмениваясь уточняющими фразами с Ником. Еда была самой земной – привезли на челноке вместе со мной, только в грузовом отсеке. Не поверю, что из местной кухни мой желудок ничего не переварит, но правила есть правила. Грех жаловаться на столь добротно приготовленные бутерброды с тонкими слоями ветчины, сочного салата и чуть оплавленного сыра. Особенно нежила глаз яркая салатовость. Но нужно было просмотреть предложенные мне страницы данных.
«Продолжительность суток –1,167 земных, количество дней в году – 683 (високосный – каждый пятый), интенсивность проходящего через атмосферу излучения…, состав воздуха…, среднее количество безоблачных дней…570»
- 570 дней из семисот у вас солнце? Отличная планета для курорта!
- У нас Кантис, - дипломатично поправил Ник, - но в общем да, лучисто и прохладно. Только в оставшиеся непогодные дни лучше прятаться где-нибудь не другой планете. Здешние торнадо просто наказание. 
- Сейчас разберёмся, - проговорил я с набитым ртом и перелистнул на атмосферные явления. – Кстати, сэндвичи что надо. У вас готовят? 
- Продукты с Земли, а вот приготовление местное, - похвастал юный глава Светлейших. – Можно попробовать?
Он стянул из-за моего локтя оставшийся бутерброд, отцепил уже изрядно примявший тонкие чешуйки лица преобразователь речи и осторожно отщипнул ртом маленький кусочек.
Если честно, мне было наплевать на гурманские эксперименты квирянца. Он, конечно же, прочитал сотни раз о каждом элементе человеческой пищи,  его пользе и вреде, и теперь просто проверяет то, чего не передать в научных обзорах – вкус.
Когда я снова поднял глаза, от сэндвича оставались только многочисленные крошки, а в дверях зала показались двое служак, несущих черный блестящий контейнер за ручки по бокам. Судя по прилагаемым усилиям, ящик весил изрядно.
- Приз в студию? – я вопросительно указал взглядом.
Квирянец что-то заскулил в ответ – преобразователь остался валяться на столе. Тем временем сотрудники ухнули ящиком о стол совещаний и принялись суетиться, сверяясь с какими-то датчиками и деловито попискивая друг на друга. 
Наконец крышка контейнера разошлась в стороны. 
- Узнаёшь? – с плохо скрываемым восторгом произнёс Ник.
Прямо в центре, подвешенная на электромагнитных дугах светилась крошечная белая звезда. Она была гораздо меньше той, что недавно я... Но не в этом суть.
Это был флэштаф! Сгусток энергии, способный проникать в мозг и материализовать мысль быстрее, чем она начнёт оформляться в  слова. Изобретение, созданное для постижения всей жизни. Которое я почему-то использовал, чтобы знакомить с гибелью. 
- Ещё бы, – протянул я. – С этого-то и надо было начинать. Более компактная модификация?
- Рабочая мощность снижена на восемьдесят процентов, по новым стандартам...
Ура! Я слышал голос одного из техников, приволокших флэштаф! 
«Стандарт был превышен в два раза, могли бы и урезать только вдвое», - огрызнулся я мысленно и увидел, как квирянец виновато шагнул за спину своего коллеги. Отлично, новая производительность не сказывается на коммуникации. 
«Извлеките его из контейнера»
Техник в нерешительности двинулся к столу, помедлил перед панелью контейнера, но всё же подчинился. Звёздочка тут же взмыла мне навстречу и зависла над левым плечом. 
Чёрт, как же это приятно. Ловить легкое тепло флэштафа и чувствовать себя кем-то значимее, чем миллиарды оставленных на Земле людей. Но от попытки вспомнить «былые времена» начало мутить. Так ярко и отчётливо всё вспыхнуло в памяти. А ведь старался забыть...
Ник уже выпроводил обслугу и теперь одергивал меня за рукав:
- Вадик, с тобой всё в порядке? Ответь!
Так-так, похоже, обращение к воспоминаниям выкинуло меня из реальности. Значит, на двойное сознание рассчитывать не придётся. 
- Всё в порядке, я...синхронизировал флэштаф.
 Маленький глава Совета Светлейших выказал удивление (теперь я узнал, зачем это подергивание скулой), но возражать не стал.
- Слушай, Ник, («Да сними ты свой преобразователь – теперь ни к чему») так какие возможности вы заблокировали у флэштафа? Если ты хочешь, чтобы я что-то сделал, я должен знать свои границы. Понимаешь меня?
На самом деле неожиданные ограничения меня порядком раздражали, но в транслируемых словах были сплошь доброжелательность и спокойствие. И пока «светлейший» не ответил, я решил продолжать заговаривать зубы. Точнее, клюв.
- У нас тоже каждый год печатают стандарты, например, на мониторы или автомобильный выхлоп. Стандарт-97, стандарт ЕВРО-4... Но это не значит,  что нельзя пользоваться девяносто седьмым через пять или десять лет. Так никакой техники не напасёшься!
Не то, чтобы моя демагогия совсем не подействовала. Но где-то явно был перебор.
Ник покривил лицом, отчего чешуйки издали тихий шелест, и предложил мне сперва ознакомиться с делом, из-за которого я и был вытащен далеко за пределы Солнечной системы. 
В выгнутости стены без окон нашёлся лифт, на котором мы спустились на пару уровней ниже. 
Зал был менее просторным из-за перегородки, плохо скрывавшей нагромождения хитрых устройств. Ну прямо серверная с двумя операторами, разве что без мониторов. В помещении всё тот же равномерный свет, массивный низковатый стол, только кресла теперь располагались не вокруг, а с одной стороны: напротив на всю стену простиралась огромная видеопанель. Пожалуй, слишком большая для комфортного просмотра с десятиметрового расстояния. На невозмутимо чёрном экране в самом центре лазерным огоньком дрожала красная точка. 
Под еле слышный гул систем мы заняли центральный места. Я готовился к основательному просмотру, когда Ник повернул кресло ко мне:
- Это зал вероятностных раскладок. Всё оборудование здесь и нескольких подсобных комнатах работает исключительно над вычислением того, что произойдёт при определённых обстоятельствах. Говоря короче, здесь главы Совета наблюдают будущее и в соответствии со следствиями могут менять причины. 
- Уже интересно, - я оживился, взбодрённый научным парадоксом.
- Обычно раскладки предельно точны и позволяют видеть до тысячи ходов вперёд. Закладываешь первичное событие – получаешь длинную последовательность, изображающую будущее. Вся эта раскладка демонстрируется в виде стереофильма на голографической стене. Если хочешь технических подробностей, попробуй пообщаться с операторами по окончании смены. 
- Хочу посмотреть такой фильм, - брови как-то непроизвольно надвинулись на глаза. - Почему же, раз всё так замечательно продумывается, произошло то, что произошло у нас на Земле? Или прозорливая машина не видит дальше квирянской планеты?
Быстрый недоверительный взгляд Ника на флэштаф проскользнул в заметной паузе.
- Собственно, это и приводит в смятение весь Совет Светлейших. Система не работает...


- Нет, не то чтобы не работает со всем, - тут же спешит поправиться «светлейший», - все блоки полностью исправны, энергопотребление в норме, и по всем показателям система готова к работе. Но раскладки вероятностей нет.
Интересно, среди квирянцев тоже есть Билл Гейтс с аналогом Windows?
- А перезагружать пробовали? - с видом пропитого пивом до кончиков волос программиста меланхолично поворачиваюсь в кресле к Нику. Ну не могу я серьезно разговаривать с этим инопланетным мальчишкой!
- Она исправна! – возражение снова серьезно.
- Но не работает, – в довольной улыбке не унимаюсь я.
Ник чувствует мой неделовой тон и сдаётся, указав в сторону операторов:
- Иди. Попытайся сам.


Понимание никак не приходит. Ребята из обслуживания на все мои вопросы не вымолвят ни слова. Видимо, того требует работа, и именно это имел в виду Ник, предлагая пообщаться после смены. Но не признавать же поражение в начале пути!
Флэштаф тоже отказывается помочь в пользовании раскладкой. А ведь инструкции должны быть у него в базе. Не критически, но плохо. 
Наконец спасает метод научного тыка: после нескольких попыток добраться до сенсоров и реле, бесцеремонно пресекаемых левым оператором одергиванием моей руки, правый сжаливается и протягивает чёрный пульт, размером чуть меньше пачки сигарет. Проводов нет. Несколько лампочек и овальный экран, который и оживает бледным голубым светом, едва "пульт" оказывается в моей руке. Оцениваю увесистость аппарата и пробегаю пальцами по экрану. Выглядываю из-за перегородки на пространство экрана. Фиг. Все та же точка, лазерным огоньком подрагивающая на черном фоне. 
Что я вообще могу понимать в инопланетной электронике? Конечно, теперь черед довольной улыбки Ника. Дай он мне квирянский утюг с просьбой воткнуть штепсель - уже этого хватило бы для реванша. 
Верчу в руках злополучный пульт с полной неразберихой чувств и мыслей. Как я обычно поступаю в необычных ситуациях? Сдаваться - рано, унывать - тошно, умничать - глупо. В памяти возникает последний день на земле. Вернее, утро. Вернее, мое понятие утра это и есть день для большинства. Когда преднаработняя суета толпы и транспорта уступает место зевачески-туристскому шмыганию и домохозяйской размеренности, я только открываю глаза. Люблю раннее утро и рассветы, но постоянно их просыпаю. Проспал бы и это мерзкое утро, если бы не четвертая повестка в военкомат...
- А что будет со мной после выполнения великой миссии на этой планете? - громко запрашиваю я в "пульт" на манер рации. - Прием!
Ник всем телом рывком подается с кресла в мою сторону. Должно быть, ему надоело наблюдать мои попытки. Или по меркам "Светлейшего" это явилось вопиющим глумлением над гениальной машиной? 
Узнать это оказывается не дано. Экран вспыхивает объемной картиной, в которой я сразу узнаю самого близкого мне человека. Крупный план полуприщуренных глаз просто завораживают, хотя я и не считаю себя красавцем. Управляющие блоки начитают натужно гудеть,  изображение отдаляется с разворотом, и вот уже перед виртуальным мной раскидывается длинный зал с квирянской аудиторией. Ник тут же теряет ко мне интерес, с надеждой (как любезно сумел подсказать флэштаф) уставившись в преображающееся пространство.  Кругом полная тишина, (или машина раскладки не поддерживает звук?), на большинстве присутствующих "светлейшая" форма, из движения - только волнистые поползновения линий стен. Через секунду три-дэшный я поворачиваюсь в сторону чьих-то шагов...
У полностью объемного изображения тут же обнаруживается маленький недостаток. Со своего места у перегородки мне не видно идущего из-за "моей" же спины. Техник же всем своим видом выражает, что с "пультом" в руках он меня не отпустит ни на шаг. Без лишних уговоров вручаю ему устройство и возвращаюсь к Нику.
Хорошо смеяться последним, дружок? Ведь это ты идешь ко мне на этой раскладке. Это на твоих руках роскошное оранжевое полотно - явный символ признания и торжественности, - которое ты возлагаешь мне на плечи, взобравшись на возвышение из ступеней. И это тебе снова и снова терпеть мою улыбку, пока я нахожусь на вашей планете. 
Впрочем, главу Совета сейчас куда больше интересует создаваемое раскладкой действо, нежели мой триумфальный вид здесь и там. Опускаюсь в приземистое кресло рядом с Ником. Определенно, смотреть картины будущего с этого ракурса намного приятнее. Надо мной, облаченным теперь в ниспадающую мантию, вспыхивает яркий радужный свет, и Ник на картинке издает громкое восклицание. Ага, значит озвучивание предусмотрено, а все это время в зале никто не шелохнулся. Писк на квирянском остается  непереведенным и оттого неведомым. Все верно, моя крошечная звезда не получает мыслей из голографического изображения. Но я практически ничего не открыл о материализаторе и его возможностях за то время, что был его хозяином. А ведь тогда казалось, что информации от разговоров с пришельцем и ментальных инструкций вполне достаточно, чтобы чувствовать себя хозяином мира. Кто знает, может флэштаф в глубине своего интеллекта и так знает, что может произойти через час или неделю и не желает снизойти до крупногабаритной примитивности машины вероятностных раскладок. 
Изображение на раскладке резко сотрясается, обрывая размышления. Землетрясения привычное дело для местных? Или почему присутствующие никак не реагируют на мощный толчок? Действо сотрясается еще  дважды, после чего вся проекция темнеет и растворяется в воздухе. Остается только матово-темный изогнутый экран. Ник мрачно опускает голову.
- Апокалипсис, - сурово заключаю я. - По крайней мере для вашего Совета Светлейших.
- Нет, что ты! - делает отрицательный жест маленький глава и не без гордости добавляет: - здание Совета останется невредимым даже при точечной плазменной атаке из космоса! Вероятностная раскладка не работает.
Он указывает на вновь застывшую красную точку, появления которой я не заметил после ярких цветов проекции:
- Видишь? Наши сотрудники называют это точкой бифуркации.
Рука делает рефлекторное движение к карману джинсов с телефоном. Не я первым определил, что знание бывает двух видов. Мы или владеем самой информацией, или знаем, где  ее получить. И Интернет действительно хорошее место для этой цели. Вот только когда ходишь не под фиолетовым небом.
- Мудреный термин для огонька - невзначай склоняю к пояснениям.
- Вовсе нет! - оживляется собеседник, - обычно так называют просто критическое состояние какой-либо системы, при котором с равной вероятностью в следующую секунду с ней может произойти все что угодно - может, перейдет на новый уровень организации, а, может, рассыплется в хаос. Ты же и так это знаешь, но оцени игру слов: здесь - настоящая, а не математическая точка!
М-да, действительно апогей остроумия...
- То есть эта точка находится на распутье, - продолжаю квирянскую метафоричность, - и пока не произойдет ее сдвиг в любую сторону, вероятность всех событий 50 на 50?
- Именно! По утверждению машины, может случиться все! Когда ты сделал запрос, точка скользнула в сторону и вероятностная раскладка не замедлила образоваться. Но лишь на несколько секунд... То же происходило при наших многочисленных попытках.
Вздох Ника очень похож на человеческий. Наверное, нужно его понять. Несмотря на интеллект и законы планеты, он всего ребенок, и возложенный на маленькие плечи пост не может не тяготить при всей своей почетности. Как вообще проходит детство у этой расы? Должно быть, как у всех живых существ. В играх, бурных эмоциях, детской жестокости и красочных мечтах. А о чем останется мечтать, если с малых лет ты уже занимаешь самую верхушку стремлений квирянцев?
- Как видишь, хакер из меня никакой. 
Ирония выходит какой-то оправдывающейся, и Ник словно замечает это:
- Не беспокойся, чтобы разбираться в системах раскладки, специалисты-электронщики оканчивают сорокамесячные курсы. И Совет вызвал тебя сюда не за тем.
- Вот как? 
Опираясь на руку, исподлобья  выжидающе смотрю ему в глаза.
Первым делом ты ведешь меня в этот зал и демонстрируешь величайшую разработку квирянской мысли, которая к тому же не работает по неизвестной причине. А затем проверяешь, чего я стою, подпустив к управлению раскладки вероятностей. И, конечно же, такая экскурсия совершенно не имеет отношения к делу! 
- Да-да, - упрямо твердит Ник, - ты же видел себя в церемониальной комнате во время признания Второй Глубины. А признание Глубины нельзя получить за достижения в электронике!
- За что же обычно награждают глубиной?
Ник резко выпрыгивает с кресла и, стоя теперь передо мной, чуть не с дрожью выпаливает:
- За погружения в недра нашей планеты!