Сон о принце (части 3 и 4)

Глава LXXIV

Глава LXXIV 

Девочки по-прежнему осваивали туалет, правда, теперь при свете. Я же, успешно, как мне кажется, зарекомендовав себя в качестве напоминалки очевидного, направилась следом за Эшмасом. Сам он саркастично, как ему казалось, дал моему тасканию за ним, дал менее лестное определение. Снисходить до ответа не хотелось. Тем более что мое внимание уходило на разглядывание помещений, через которые пролегал наш путь... Во всяком случае, когда я замечала на себе мужской взгляд.

А вот самого хозяина рассмотреть, как следует, опять не получилось. Только общие детали. Волосы коротко стрижены. Лицо вроде как европейского типа. И по возрасту совсем не мальчик. Навскидку не меньше пятидесяти. Видимо сидит постоянно в помещениях, поскольку кожа уж очень белая. Хотя до Тузовской белизны и не доходит. К тому же одет он в темной френч, который, как я теперь знала, обычно носят государственные служащие. И платок на шее вроде как стандартного красного цвета. Видимо днюет и ночует на своей работе. О последнем, впрочем, говорила не его внешность, а чувствовавшаяся запущенность жилища. В помещениях не было жизни. Дом словно посещали только для проверки его состояния.

«И даже двери не все открывали», - додумала я глядя на то, с каким трудом Эшмас отодвигает засов в своей попытке выбраться во двор.

В конце концов, грубая человеческая сила возобладала над простейшим механизмом, открыв нам выход в проезд между домами. В лицо ударила удушливая влажность улицы. Она словно подкарауливала нас, желая отомстить за то, что мы скрылись от ее сырости... Впрочем, такие образы угнетали только мое воображение. Явно неизмученный излишней чувствительностью спутник без какой-либо заминки пошел к воротам, унеся с собой колеблющийся огонек свечи. Без крохотного язычка пламени стало несколько некомфортно, и я поспешила наверстать отставание. Тут идущий впереди мужчина, неожиданно остановившись, резко выбросил в мою сторону руку с раскрытой ладонью, потребовав замереть. Слегка повернув голову, он прислушивался к происходящему, наполняя воздух запахом осмотрительной настороженности. Последовав его примеру, я расслышала, как Туз просительно-извиняющимися интонациями объяснял кому-то, что он ничего плохого не делает.

«Наших бьют» ударило по мозгам, потребовав бежать на выручку. Видимо побуждение отразилось на моем лице, поскольку Эшмас, взглянув в мою сторону, отрицательно помотал головой и, добавив непонятный жест свободной рукой, буквально воткнул в мои пальцы свечку. После чего, не дожидаясь какой-либо ответной реакции, он быстро сделал два шага, вплотную приблизившись к воротам. Его движения не отличались ни плавностью, ни грациозностью. Они скорей обладали профессиональной функциональной краткостью и опасной рациональностью. Чувствовалась выучка, и появившийся непонятно откуда в руке мужчины револьвер только подчеркивал отработанность действий. Вот только еще ощущалось, что «хищник» не так уж молод и время успело покрыть пылью его навыки, сменив легкость автоматизма на заторможенность воспоминаний. Видимо поэтому уверенности, что все под его контролем, во мне не возникло. Недолго думая, я, прикрыв пламя свечи, подошла к воротам следом за Эшмасом.

Ему, естественно, такое решение по вкусу не пришлось. Меня одарили сердито-раздраженным взглядом, беззвучно выразив не самые вежливые слова мужского, вернее мужицкого лексикона. Моя ответная гримаса могла выиграть приз за лучший злобный оскал... Раздавшийся на улице хриплый бас отвлек нас от бессловесного препирательства. Я напряглась, вслушиваясь в унижающее «Че ты мелешь, сосунок?», но неожиданно почувствовала, как расслабился стоявший рядом мужчина. На мой немой вопрос, он успокаивающе махнул рукой и громко произнес:

 - Все в порядке, Оржара. Это мой пацанчик.

 - Достопочтенный Эшмас? - в голосе прозвучало неподдельное уважение на грани раболепия.

 - Я самый, Оржара... Сейчас явлю свой светлый лик... Только с заржавевшим засовом справлюсь, - мужчина, свободной рукой взялся за запор, кивком головы указав мне на ржавую скобу, – ...ну вот и все.

Повинуясь команде, я потянула за столь незатейливую ручку. Тяжелая створка постаралась проигнорировать мои усилия, заставив действовать всем телом, как противовесом

- А ты с каких пор в ночные дозоры ходишь, уважаемый? – тем временем продолжил диалог Эшмас, одновременно пряча пистолет в карман и поддергивая одежду, пытаясь придать ей более свободный, скрывающий оружие вид. В приоткрывшийся створ ворот ударил яркий луч, заставивший зажмурится и вскинуть руки, прикрывая глаза от обилия внезапной освещенности.

 - Ну, дык это, - отвечал невидимый за слепящим светом Оржара, - мать к жене приехала.

 - У! Уважаемая в городе? - явно забавляясь, хохотнул Эшмас, - да опусти ты фонарь-то!

 - Прошу прощение достопочтенный, - терзающий глаза луч, сполз по нам к земле, позволив увидеть нечто массивное со смутно-человеческими очертаниями. На фоне этого монстра тощая фигурка Туза практически терялась.

 - Да ладно, бывает, - приютивший нас хозяин, - сам-то как.

 - Да, как... тяжко, - вздохнул монстровидный силуэт и неожиданно для меня разделился на две фигуры мощные, но вполне человеческие.

 - Мда-а, - почти сочувственно вздохнул Эшмас, - ты Оржара типичный пример, что много хорошо - тоже плохо.

 - И не говорите, достопочтенный. Просто стыдоба: сбегаю из дома, чтоб избавиться от излишней тещиной опеки. И то достает. Вчера мне прислала на работу «легкий», как она написала, перекус. Хватило на пятерых. А сегодня на повседневной форме обнаружил «достойнейшему».

 - Она пришила тебе листву?

 - Хуже, достопочтенный, вышила золотой нитью по обоим рукавам. Хвала Всепрощающему, что военной неформальной вязью, но все равно, как мне в дозор ходить в ней? Хорошо хоть у меня старый мундир на службе лежал... - до меня донесся запах отчаянья пойманного в ловушку человека, - боюсь, взорвусь в следующий раз, как она учудит что-нибудь подобное, и порушу нашу тихую жизнь.