Сон о принце (части 3 и 4)

Глава XCVIII

Глава I -

Перед домом стоял сравнительно небольшой крытый экипаж с впряженным горбунком мышиного цвета. Серая неприметная личность при виде нас, плавно скатилась с козлов и распахнула дверку. Его настороженность телохранителя, скрытая за невозмутимым взглядом, произвела на меня весьма положительное впечатление. Эса остановился рядом с ним, и, жестом пригласив меня садится первой, тихим голосом, почти шепотом, стал отдавать распоряжения. Получилось несколько не вежливо по отношению ко мне, но я не стала сильно задумываться по этому поводу Просто добавила маленький минусик в общую характеристику «ухажера» и заняла место в экипаже. Сидеть оказалось неожиданно комфортно. Удобная спинка, мягкое сидение, ноги есть куда поставить и при желании вытянуть...

Экипаж слегка покачнулся.

 – Получается, мне с вами постельные удовольствия не светят? – ехидно спросил Эса, пристраиваясь на сидении рядом со мной.

 – Ну почему же, – удерживая ровный тон ответила я, – как только мы поженимся, то безусловно перейдем к постельным упражнениям.

Сосед по лавочке икнул и чуть не подавился, чему еще способствовало то, что экипаж тронулся с места.

 – Что с вами? – с показной заботой поинтересовалась я, – все в порядке?

 – Знаете, милая девушка, – сердито сверкнув глазами, произнес Эса, – таких наглых заявлений в мой адрес давно не делали.

 – Извините, но так нагло ко мне в постель тоже давно не просились.

 – Да ты хоть представляешь с кем разговариваешь?!

 – Не представляю, – улыбнулась я, – вы же сами не представились, захотев познакомиться поближе без чинов.

Эса моргнул раз, другой, а затем рассмеялся:

 – Ловко ты меня... Ловко. Признаю...

«Что ж, минус за горячность, плюсик (большой и жирный) за умение признать свою ошибку. И еще один за отходчивость», – подумала я, а вслух спросила:

 – Но вы разбудили мое любопытство, достопочтенный. Вы не поделитесь историей, как получилось, что вы одиноки?

 – А вы прямолинейны, Ланц.

 – Пользуюсь ситуацией, чтоб получше вас узнать, – абсолютно честно призналась я.

 – Ваша правдивость – сильное оружие.

 – Спасибо, я стараюсь. Но вы расскажите?

 – Ну если коротко, я встретил предназначенную мне судьбой девушку. Она произвела на меня сильное впечатление. Но замуж за меня не пошла... Сейчас мы как бы пересекаемся, беседуем...

«Какое интересное описание нашего общения».

 – ... Но это не самая моя любимая тема для обсуждения.

 – А какая любимая?

 – Нет такой, – кривоватая усмешка в мой адрес,– Я больше люблю сам расспрашивать. Например, где вы научились так лихо управляться с детьми?

 – Если коротко – так получилось.

 – А если добавить пару деталей?

 – Разве что пару, – согласилась я, после чего в общих словах рассказала о своей работе воспитательницей. Эса в ответ поведал о самом страшном дне из его детства, когда его, почти десятилетнего мальчишку, заставили играть в куклы с четырехлетними девчонками. Вдоволь посмеявшись над детскими страхами, мы внезапно обнаружили, что уже приехали.

***

Заведение, в которое меня привезли на поздний, а потому, как оказалось, весьма плотный, завтрак, несколько отличалось от виденных мной таверн. Хозяева видимо сделали ставку на желающих пообедать без лишних глаз, поэтому при помощи невысоких стен разбили все помещение на кубики-ниши. На полную интимность обстановки, естественно, рассчитывать не приходилось, но как минимум никто из соседей не имел возможности заглядывать тебе в рот. А когда я окинула взглядом разложенные ложки-вилки, то стеночки стали казаться еще симпатичней, поскольку осуждающее давление возможных наблюдателей на чуйку могло пойти не на пользу моему аппетиту. Да и общая обстановка за нашим столом стала бы нервно-напряженной, что вносило дополнительный фактор неопределенности в поведение моего спутника. А мне все же хотелось с ним обсудить кой-какие вопросы. Впрочем, не исключено, что Эса все это уже учел, поэтому и остановил свой выбор на ресторанчике с такой «закрытой» обстановкой. Однако я посчитала, что будет правильным озвучить свое незнание правил «классического фехтования обеденными приборами», планируя договориться с сотрапезником примерно так, как Гагарин с английской королевой.* Но он внес встречное предложение: а именно провести небольшой урок-знакомство со столовыми предметами.

Не могу сказать, что Эса блеснул преподавательскими способностями, поскольку свои объяснения он приправлял изрядной долей остроумного сарказма. Я вполне могла обидеться на них, если б не чуйкина подсказка, что цель звучащих «шпилек» закостенелые традиции и условности. Еще выручало то, что свои комментарии «учитель» разбавлял небольшими историями из высшего света довоенной поры.

Впрочем, сотрапезник не забывал расспрашивать о моем прошлом. Делал он это с профессиональной ненавязчивостью: то есть вопросы шли в канве беседы, но при этом отличались последовательностью и глубиной. Меня явно старались рассмотреть со всех сторон, уделяя особое внимание деталям и оговоркам. И каждый раз, когда Эса задавал «ничего незначащий» вопрос в мой голове звучала: «...все, что вы скажете, может и будет использовано против вас...»

Поначалу это доставляло некоторый дискомфорт, поскольку не хотелось ни лгать, ни отмалчиваться, ни давать подсказок-намеков, кто я такая. Пришлось «спрятаться» за свое языковое несовершенство и, давая совершенно идиотский ответ из-за «непонятого» слова, утягивать разговор в разъяснение значения и тренировку произношения. Тут то и выяснилась некая предвзятость собеседника. Я для него была дикаркой. Талантливой, находчивой, умной, облагороженной культурой страны проживания, но дикаркой. В силу такого ложного изначального посыла мои слова получали весьма своеобразное толкование. Так мои четыре года на ВМК (Факультет вычислительной математики и кибернетики) превратились в ученичество у шаманов, которые создавали неживые «амулеты-компьютеры» для облегчения жизни и работы. Осталось только согласится, что приблизительно так все и было. В какой-то момент игра «запутай детектива», говоря «лишь правду и ничего кроме правды», по-настоящему увлекла меня. Я совершенно честно призналась, как в том, что не знаю отцов дочек, так и в том, что никто из них не поинтересовался, хочу ли я стать мамой или нет.