Сон третий. Падение.

Мрак. Бархатистый. Безмолвный. И между - узкий луч света. Одинокий. Бесконечный. Нет верха и низа. Начала и конца. Поток, следовать за которым тянет.
Все ближе и ближе. И сияние обретает оттенки. Грани. Радужные переливы, тающие в темноте.
Ощущение скорости нарастает. Теперь уже сияние так близко, что заполняет собой всё. Оставляет только ощущение подавляющей громадности темной бездны за ним.
Вплетается звук. Ноты, привязанные к цветам. Сначала чистые, долгие. Красный - басовитый и глубокий. Зелёный - нежный и тающий. Но переливы оттенков рождают фразы. Свет складывается в смазанные образы. Птица. Трель. Промелькнула, стираясь, и тут же - шелест снега, сменяющийся грохотом глыб льда. Всплеск тяжёлого рыбьего хвоста. Дождь по резным листьям. Гулкий топот лошади. Уже табуна. Пыль, взметнувшись, оседает новорожденной лисой тыкающейся в подбрюшье. Все ближе и ближе. Рыжеватый мех встаёт хмурым осенним лесом и рёвом сохатого. Пар над мордой смешивается с парком из предбанника. Задорные крики из приоткрытой двери, плеск, хлёсткие удары. Снег... Снег заполняет собой мир. Наливается влажной синевой. Писк настигнутого зайца повторяется. Ритмично. Механически. Синие сумерки распадаются на очертания человеческих фигур. Скорость движения уже немыслима. Писк. Болезненно выталкивает в смешанные и побледневшие цвета. Писк кардиомонитора. Синие робы снуют, поблёскивая металлом в руках. Неожиданной тяжестью - тело. Чуждое. Неподвижное. Чёткость предметов внезапна, как и осознание. Операционная. Часы на стене продолжают изображать волчка. Все постепенно теряет присущую скорость. Щелчок перехода стрелок, окончательно потерявших бег. Как финальный аккорд.
- Всё. Зашиваем.