Соннасарнова. Элит

Глава 1. В один миг случается то, на что не надеешься и годами

Accidit in puncto, quod non contigit in anno

Это казалось странной игрой. Необычным и захватывающим экспериментом. Жутковатой насмешкой над собственной судьбой... Но теперь все изменилось. Пропало предвкушение небывало-извращенного представления, пропало щемящее чувство самоистязания, вместо него рос истый звериный страх. Ужас приближающейся смерти.

Киноварно-красные волосы трепещут от пузырьков в мутно-зеленой воде. Человек по ту, другую сторону стекла, вглядывается в искаженные водой черты лица. Он удивлен, он в смятении. Он прижимает свои пальцы к стеклу, и теперь их руки отделяет лишь несколько миллиметров.

- Странно… Бесподобно странно… - шепчет человек по ту, другую сторону стекла.

- Что вы имеете в виду, доктор Кэйн? – девушка, стоящая возле приборной панели, обернулась на этот тихий голос и нервно, вопросительно вскинула бровь.

Они все в белых халатах, люди, находящиеся в лаборатории. Девушка с каштановыми волосами, обернувшаяся на шепот доктора, два лаборанта, неотрывно следящие за показателями на мониторах, и доктор с киноварными волосами, который прижимается лбом и ладонями к стеклянному резервуару и с интересом вглядывается внутрь.

- Что странно? – повторила девушка.

- Я не могу понять, где я. Я здесь? Или за стеклом? Я вижу себя его глазами, когда я говорю – его губы двигаются. Или это не я говорю? Может, на самом деле я за стеклом? Прямо сейчас умираю.

Устройство на голове у доктора напоминает терновый венок, сверкающий тремя красными лампочками.

- Процесс почти завершен, - обнадеживающе произносит девушка.

Доктор Кэйн скривился от боли: вены будто выгорают изнутри, и с каждой секундой боль лишь нарастает.

«А что, если я – он? – мелькнула предательская мысль. – Что если я на самом деле за стеклом? Я не доктор, я на самом деле умираю, а ОН наблюдает?!»

Ужас ледяным клинком вонзается в сердце. Боль подчиняет, доктор падает на колени, а человек в резервуаре колотит кулаками по стеклу.

- Я на самом деле умираю... - шепчут они одновременно. – Я тебя нена…

Один из приборов издает длинный гудок, по экрану тянется тонкая ровная линия.

- Процесс завершен, - произносит девушка. – Он мертв.

Человек в резервуаре обвис на держащих его ремнях. Доктор, скрутившись калачиком, лежал возле него.

- Кэйн! Кэйн, ты как? – Девушка подбежала к нему и присела на корточки.

Тот сделал глубокий вдох, на его лбу выступила испарина. Он сел, откинул голову назад и громко рассмеялся.

- Прекрасно умереть в субботу с утреца.

***

- Подобное искусство – это форма получения визуального наслаждения посредством наблюдения за развитием болезненного стремления автора вытащить на публику свои внутренние желания, так сказать эксгибиционировать душу. Другими словами – извращение.

- Доктор Кэйн, зачем вы вообще сюда пришли, если так ненавидите выставки? – зашипела ему на ухо девушка с каштановыми волосами.

Сегодня она одела маленькое черное платье и выглядела особенно обворожительно, вот только тот, кому бы следовало делать ей комплименты, этого не замечал.

- Мне сказали, на презентации будут бесплатные пончики.

Девушка страдальчески прикрыла глаза.

- Подло наврали. Тут лишь какое-то извращение на шпажках.

- Единственный извращенец здесь – это вы!

- Позволю себе не согласиться. Вполне вероятно, что не единственный…

Они стояли возле колонны с краю огромного выставочного зала – отличная позиция, чтобы незаметно рассматривать всех присутствующих. К тому же, рядом шведский стол.

- Вот смотри, вон те двое, - Кэйн указал на пару бокалом шампанского, - дама с петушиными перьями на воротнике...

- Это павлин...

- ...и ее муженек, в своем рабочем костюме, и судя по его декадансному виду – одному из двух костюмов, которые он меняет раз в неделю на протяжении многих лет...

- Хватит использовать термины из истории искусств, будто вы знаете, что они означают!

- Я прочитал в макулатуре, что свалена возле входа.

- Это рекламные брошюры открывающейся выставки!

- А я о чем?

Девушка вздохнула и улыбнулась уголками губ. Несмотря на то, что она делала сварливый вид, ей нравились подобные разговоры с доктором Кэйном и нравилась его прямолинейная непосредственность.

- Так что с той парой?

Кэйн, который уже почти потерял из виду чету, о которой начинал говорить, вновь нашел их взглядом.

- Ну вот возьми, к примеру, ее: готов поспорить, ходит на все мероприятия подобного рода. А почему?