Сорокины

Возможно, она носила другую фамилию, вряд ли они были зарегистрированы, а вот он – точно Сорокин.
Это был наш первый год в Ташле. Детям моим тогда было четыре и пять лет. В Ташле они были как рыба в воде. Иногда буквально. Дом стоит прямо на берегу Ключа, который начинается родником всего в шести километрах от села, то есть Ключ – это ещё не речка, а так – ручеёк, но очень холодный, как и всякая горная речка. Так вот дети мои часто просыпались раньше меня и тут же бежали на Ключ, там на островке в тени старой разросшейся ольхи они строили себе шалашики, устраивали какие-то им только ведомые игры и благополучно пребывали в ключевой воде чуть ли не часами. Однако, когда на вечерней зорьке я их купала на крылечке тёплой, специально подогретой водой, они возмущались и шумели, мол, холодно им! Вот такая вот реакция на вмешательство цивилизации.
И в этот день они проснулись пораньше, поели хлеб с молоком, приготовленные с вечера на столе, и куда-то убежали. Может быть, непросто понять как будто бы беспечность мою родительскую, но тем Ташла и хороша, что была для них безопасным местом. По крайней мере, оснований для беспокойства не было.
Итак, дети с утра убежали играть куда-то в природу, а я, чтобы не скучать, взяла этюдник, холст, масло и вышла за калитку с желанием запечатлеть на холсте цветущую черёмуху. Дом наш стоит прямо в центре черёмуховой рощицы, казалось, что мы вообще где-то в глухом лесу живём, и только осенью, когда деревья сбросили листву, я обнаружила, что совсем рядом стоят домики соседей. А первое знакомство с соседями состоялось как раз в тот день, о котором я всё никак не начну рассказывать толком.
Так вот. Стою я на тропинке, ведущей в заросли черёмухи и блаженствую как от запаха цветущих кустов, так и от процесса "живописания".
Шорох сзади показался мне совсем не тревожащим, наверное, это соседский пёс, с которым мы уже успели подружиться. Однако, шептать-то он не умеет, только гавкать… Обернувшись, я обнаружила метрах в трёх от себя расположившихся прямо на траве мужчину и женщину, которые пили вино прямо из горлышка, как пиво. Ничего себе!
- Привет! – сказал мужчина, - рисуешь?
- Пишу, - уточнила я.
- А мы соседи твои, - вступила в разговор женщина, - слушай, у тебя стаканы есть ведь? Или кружки? Дай, пожалуйста, не жадничай, а то я не люблю из горла…
Очень не хотелось выглядеть жадной, но ещё больше не хотелось с ними дружить на почве пития, поэтому я попробовала отгородиться от их проблем:
- Понимаете, дети убежали куда-то и замок на дверь повесили, думали, что я далеко… Теперь мне придётся подождать, когда они придут, без них в дом не могу попасть…
- Замок? Да когда в этот дом замок мешал заходить? – победно вопросил мужчина. Он подошёл к окошку недавно приобретённого мною дома, отогнул гвоздики и к моему изумлению просто выставил раму из окна! Заходи, не хочу! Никакой двери не надо! Я настолько была обескуражена, что не нашлась возмутиться, а молча зашла в дом через окно и подала два стакана.
- А чё эт два-то? Третий-то где? – мужчина хитро сощурил глазки.
- А не обзавелась ещё! – вот и всё, что я придумала сказать в ответ.
Непрошенные гости по-хозяйски прошли к летней кухне и как-то очень привычно сели за стол под черёмухой. Похоже, что это случилось не в первОй… Я опять же несколько подрастерялась. Вообще-то они были заметно старше меня, и я, как, надеюсь, воспитанный человек, просто не смела им противоречить. Мужчина налил вино в стаканы.
- Ладно, - говорит, - нет третьего, и не надо. Так обойдёмся. Тебе – стакан, - обратился он ко мне, - а я уж из горла выпью.
- Нет, нет! Я не буду! – попыталась я возразить…
- Что? Не уважаешь?! Интеллигенция, блин! – кажется, он всё-таки не так мягко выразился, но мне бы и этого хватило, чтобы присмиреть.
Тем не менее я начинала понимать, что надо всё это как-то брать в свои руки, причём раньше, чем дети придут…
- Ну, что, соседи, будем знакомиться? – я добавила в свой голос нотки уверенности.
- Щас! Только сначала закуски дай, - мужчина обнаглел в конец.
- А нету! Не припасла на такой случай! Справа от вас грядочка со щавелем, думаю, и это к вину хорошо пойдёт.
- А у тебя сколько ж детей? – а женщина-то о своём, о бабском!
- Двое, - говорю, - и хотелось бы, чтобы наше знакомство мы завершили до их возвращения домой…
- Двое? - перебила меня женщина, - а у нас одна дочка… Да и той сейчас нет дома.
- К родителям отправили? – наивно поинтересовалась я.
- Да какой к родителям! Пока я в ЛТП (медицинское учреждение того времени для лечения алкоголиков) была, он… гад такой… своими руками! – женщина начала задыхаться, мне стало страшновато: убил? - своими руками!!! В детдом отдал…

Господи! Слава Богу!

Женщина стала беззвучно рыдать…

Я не знала, жалеть ли женщину, ругать ли мужчину, радоваться ли за девочку…
Но, слава Богу, мужчина прервал моё смятение вопросом:
- А что это у тебя на груди нарисовано?
Я, растерявшись, прикрыла грудь руками и только потом поняла, что речь идёт о штампованном рисунке на хлопчатобумажной майке, момент боя каратэистов. А сверху надпись: КАРАТЭ.
- Этот знак обозначает, что тот, кто его носит, может изувечить того, кто осмелится носителя этого знака обидеть.
- Да-а-а-а?! – многозначительно протянул мужчина.
- Да, - говорю, - правда, рисунок – в шутку, но каратэ я действительно владею, - соврала я на 99 %, потому что один приёмчик, который не однажды меня выручал, я всё-таки знаю. Вообще, соврала я с умыслом, надеясь, что в случае, если в мужчине проснётся сволочь (хотя он и без дополнительных эффектов выдавал собою ещё ту сволочь), то он таки поостережётся. Пьяные агрессивные твари как ни странно зачастую бывают внушительно трусоваты.
В этом месте он добавил своей жене в опустевший стакан, потом одним махом выглотал через горлышко остатки вина, поставил пустую бутылку на стол и заявил:
- Пила с нами? Пила…
- Я не пила… - но моя попытка защититься тут же была заблокирована:
- Да?! А это чей стакан? – он показал на нетронутой мною стакан вина, - может, мы ещё пальчики снимать будем? В общем, так: раз пила, то должна принять участие в финансировании нашей встречи.
«Откуда только слова-то такие знает?» - только и успела я подумать, а вслух спросила:
- И сколько же я должна? – я понимала, что от него легче будет откупиться, возьмёт деньги и уйдёт, зато я смогу впредь жёстко отказывать ему в общении.
- Три рубля, - не задумываясь заломил он цену.
«Ну, три так три», - думаю и пошла в дом за деньгами. Но ни трёшки, ни трёх рублёвых бумажек я не нашла в своём кошельке. Придётся отдавать пятёрку…
- Возьми, - сказала я ему, протянув пятирублёвую купюру, а потом нагнулась к уху и полушёпотом: и чтоб больше я тебя здесь не видела.
- Ну, не хочешь, не надо! Что, я не найду, с кем выпить? Найду!
Он трусцой побежал по дорожке в заросший угол сада. Судя по всему, делал он это не первый раз, потому и знал, что там есть ещё одна калитка.
Женщина было побежала за ним. Он обернулся и прикрикнул:
- Цыц! Не смей за мной идти! Подружилась? Жалуешься на меня? Вот и жалуйся дальше!
Женщина остановилась и растерянно улыбнулась, обернувшись ко мне, она спросила:
- А у тебя ещё есть?
- Что?
- Деньги? Я сбегаю… Принесу, Чё хочешь: вино? Самогонку?(водка тогда была только по талонам)
- Да ничего я не хочу! И тебе не советую! Ты уже и так дочь потеряла! Перестанешь пить, сможешь вернуть…
- Ой-ёй-ёй! – зарыдала она вновь, - не вернут мне мою деточку, не вернут…ой-ёй-ёй! … головушка моя бедная-а-а!
- Всё! Хватит! Иди домой!
- Нет, нет! Я никуда не пойду! Не гони меня! Он уж дома, там у соседки самогон можно взять, ты ж ему аж на пять бутылок самогонки дала! Я сейчас приду, а он меня и побьёт! Вот если бы ты меня проводила… Тебя-то он побоится!
«Да, - думаю, - лучше проводить её, а то не выгоню потом, да и как бы он, напившись, не пришёл её сюда искать.»
И тут откуда ни возьмись появляется моя маленькая дочка. Подбегает ко мне: «Мам, я с тобой!» «А где Денис?» « Они с Артёмом шалаш строят!»
Делать нечего, пришлось её с собою взять.
Дом моих незваных гостей стоял напротив, только надо было по брёвнышку через речку перейти. Объёмистый амбарный замок надёжно защищал вход, хозяин, похоже, ещё не пришёл.
- Ну, вот, - говорю, - нечего тебе бояться, оставайся, а мы пойдём!
- Ой, подожди… Давай зайдём в дом, вдруг он под кроватью прячется!
- Что, такое бывает?
- Да с ним всё бывает!
- А как бы он в дом попал? Замок висит…
- Так в окно! Рамы выставит и зайдёт…
Она отперла ключом замок, мы вошли в дом, если так можно сказать. В задней избёнке только стол, навесной шкаф посудный и одна табуретка помещались, а в передней – русская печь занимала больше половины пространства, около окна, выходящего на улицу, стоял стол, накрытый газетами как скатертью, но, чтобы к нему пройти, нужно было протискиваться между печью и кроватью. Протиснулись, она звала, что-то показать хотела.
- Ты не думай, мы уж и не такие безграмотные… Мы тоже – интерлигенция… - Она достала какой-то свёрток из ящика стола и долго разворачивала, бросая на пол одну газету за другой. Так обычно на свадьбах упаковывают какого-нибудь пупсика в качестве «самого дорогого подарка», заставляя молодых разворачивать увесистый свёрток и после каждой газеты целоваться. Я ожидала увидеть в результате что-то такое же. Но в конце концов в руках хозяйки оказалась какая-то синенькая книжица. – Вот, видишь! – она с гордостью протянула мне его, - Диплом… Его диплом о высшем образовании!
Я раскрыла его и прочла: «Сорокин Сергей Степанович». Да, действительно закончил сельхозинститут и получил профессию ветеринара. - Видишь? – горделиво продолжала она, - он – интерлигенция! А живёт со мной. Значит, я тоже.
Тут в прихожей раздался шум. Пришёл интерлигент. Он появился в дверях, разметая матерщины со скоростью звука, но увидев меня, замолк.
- Я пришла сказать тебе, - обратилась я к нему, желая взять инициативу в свои руки, - что если ты обидишь свою жену, я лично побеспокоюсь о твоём несветлом будущем. А теперь пропусти, мы выйдем, - я вернула диплом хозяйке и, взяв дочь за руку, протиснулась между кроватью и печкой и в продолжение между косяком и хозяином. Он остался стоять в дверях, как загипнотизированный. И только проходя мимо него, я увидела в его руках топор. А его иногда, как известно, применяют совсем не по назначению… Собрав волю в кучу, я постаралась идти и впредь без паники, чтобы, во-первых, не испугать дочь, и во-вторых, не вызвать у него неосторожных телодвижений.
И только выйдя со двора на улицу, я обнаружила, что забыла шляпу.
«Если не заберу, у них будет повод зайти ко мне ещё раз…» - подумала я, оставила дочь на улице, набралась храбрости и снова хотела зайти в дом, да не тут-то было! Дверь была изнутри закрыта на крючок. Я стала стучать.
- Что ещё? – откликнулся Сергей Степанович.
- Шляпу! – потребовала я.
- Я её в окно выбросил на улицу, - выкрикнул он.
- Ну и на том спасибо!
Однако шляпы нигде не было. Я снова вернулась во двор... и обнаружила свою соломенную шляпу у входной двери. Которая вновь была аккуратненько заперта на крюк. Надо ж! Побоялся, что я в открывшуюся дверь силой войду!.. Да, про каратэ он всё-таки что-то знает... Идиот…
Я забрала шляпу и ушла, наконец. Думала, что больше никогда не увижу их.
Но!
Рано утром следующего дня они вдвоём в чистой и выглаженной одежде под ручку явились ко мне «на чай», всем видом своим демонстрируя мне свою «интерлигентность». Слава Богу, вечером ко мне приехали из города гости, и я, сославшись на занятость, позволила себе отказать им в светском приёме.
Не знаю, спасла бы их или нет дружба со мной, на которую я так и не согласилась,но до следующей цветущей черёмухи они не дожили. Сгорели. Буквально. С горькими пьяницами это случается часто. Наверное, это хорошо, что дочка их была помещена в детдом. По крайней мере, это спасло ей жизнь.