Соседка

Соседка

Новая соседка появилась в нашем, в старом двухэтажном, в два подъезда, доме около года назад. Поселилась она, к моей радости, под моей квартирой. Городок наш маленький, но чистый и уютный. И хотя находится на самом краю области, но не на краю цивилизации. У нас в малом количестве имеется всё, что имеется в большом мегаполисе. Беспроводной интернет, большой торговый центр и несколько супермаркетов. Рядом неплохая поликлиника, врачи все свои, знакомые, кто из местных, а кто из близлежащего городка. Летом просто дача на свежем воздухе для пенсионеров, конечно, потому что рабочие места наперечёт, молодые перебираются ближе к большим городам. Да это и понятно. Не поработаешь, не поешь.

До новой соседки в квартире на первом этаже жил очень пьющий мужчина, у которого однажды, не выдержав многодневного алкогольного возлияния, остановилось сердце. Его квартира как раз находится под моей. И за долгие годы такого соседства я настрадалась вволю. Его родственники, скорее всего, за недорого и как-то очень быстро продали его однокомнатную квартиру на первом этаже здания пятьдесят третьего года постройки. Меня удивил быстро законченный ремонт у новых соседей и старенькая мебель, которую рабочие внесли в квартиру. Сначала я расстроилась, предположив, что одного весёлого соседа мне заменили на другого, но с такими же наклонностями к «радостям жизни». Но вскоре я удивилась ещё больше.

Этим утром я стояла на балконе, когда услышала разговор незнакомых мне людей.

– Ну, я поехал, – сказал мужчина лет ближе к пятидесяти, – вы же сами сможете донести чемодан до квартиры, он на колёсиках. Первый этаж, вон ваши окна.

Усадив пожилую женщину на лавочку, рядом с нашим подъездом, он сунул ей ключи.

– Хорошо, хорошо, езжай, – как-то грустно произнесла старушка.

– Всё некогда. Пока доеду, сейчас час пик, заторы на дорогах. Всё пока! – сказал мужчина и укатил на своём импортном авто.

На вид новой соседке было далеко за семьдесят. Пока шёл разговор с мужчиной, она сидела на кончике лавки с прямой спиной. Но как только он отъехал, она, словно съёжилась. На её коленях лежала небольшая дамская сумочка, сухими старческими пальцами она нервно теребила её ручки, замороженным взглядом глядя на большой, наверняка тяжёлый чемодан. Прислонившись к лавке, стояла старенькая трость.

Одета она была скромно, но весь её облик выдавал в ней недавнюю даму с хорошим вкусом. Под тоже стареньким, но прилично выглядевшим плащом выглядывала тёмная юбка и блузка с большим воротником «бант». Хотя весна уже заканчивала своё шествие по городу, и было тепло, на её голове красовалась маленькая элегантная шляпка «пилюля» прикрывавшая аккуратно собранные волосы в причёску «почти Бабетта».

– Ну и родственнички, – сказала я в сердцах и вышла на улицу.

Тогда мы и познакомились с моей новой соседкой, и я узнала, что зовут её Зоя Ивановна. Она не стала рассказывать мне подробную историю появления в нашем доме. Просто объяснила, что после смерти мужа двое её детей решили продать их с мужем квартиру, а её переселить сюда. Ближе к природе.

– Вы не думайте, я на них совсем не обижена. У нас с мужем раньше была дача. Но сейчас молодёжь выбирает отдых за рубежом или на море. Я думаю, это правильно. Чего сидеть на одном месте? Мир тоже надо посмотреть. Да и на даче мне одной жить уже тяжело. Дом есть дом. За ним, как за ребёнком, постоянный присмотр, уход нужен. Поэтому и продали и дачу. А здесь мне будет хорошо. У вас зелено, воздух чистый.

Я не стала задавать лишних вопросов и помогла ей пройти в её новое жилище. Переступив порог квартиры, по глазам Зои Ивановны я поняла, что ей просто страшно оставаться одной в этой квартире. Я представила себя на её месте. Не страшно, что комната небольшая для пожилого человека, чем площадь уборки меньше, тем легче наводить чистоту и порядок. Но на стенах красовались обои такого качества и такой расцветки, что, наверное, дешевле их не нашлось в магазинах всей нашей области. Пустые полки допотопного серванта, вместо люстры лампа, висящая на проводе. Вместо кровати крепкий, но старенький диван. Всё это придавало вид унылости и неустроенности.

– Даже шторы не на что повесить, – неожиданно вырвалось у меня.

– А мне дочь и тюль не положила, – по её смущению я поняла, что это тоже непроизвольно вырвалось у Зои Ивановны.

Мы прошли в кухню. Там также приятные сюрпризы нас не ожидали. Зоя Ивановна обессиленно присела на стул у кухонного столика. Я видела её растерянность и обиду.

Она посмотрела на отключённый приоткрытый холодильник с пустыми полками и виноватым взглядом, словно она в этом повинна, извиняющимся тоном сказала:

– Ничего, ничего, дорогая, Виктор сказал, что здесь рядом хороший большой магазин. Я немного отойду от дороги и схожу куплю всё, что нужно, – сказала она мне, видя моё раздражение.

Понятно было, что жила она в других условиях. И, конечно же, она не думала доживать свой век в чужих незнакомых, неуютных стенах. Но случается, что в жизни бывает не так, как нами задумано. Да ещё эта бесплатная приватизация. Она, конечно, показала всю человеческую сущность. Изнанку родительской любви и всю подноготную правду о тех, кого воспитали.

Интересно. Как раньше жили без приватизации? Только без сказок, что «тогда» квартиры давали по очереди. Жили почти все тесно, «крутились» чтобы получить новые или старые метры. Но такого массового жлобства за свои полтора метра, которые отрывают у детей, матерей, не было. А эти бесстыдные слова, камнем в родительские сердца:

– Вы и на нас получали метры?

Получали, чтобы в удобствах росли сами дети. Выросли, не сложилось получить своё, так неужели нельзя найти слов, чувств, вариантов по-ря-доч-ных для слуха и жизни с родителями или без них? Тема «скользкая» но обширная, поэтому я не стала делиться своим мнением и так с полностью обессиленной старушкой.

– Нет! – сказала я ей, – давайте сделаем так. Поднимемся ко мне и сегодня сделаем тайм-аут. Вы придёте в себя. А завтра мы решим, что делать. Не переживайте, мы вас не оставим одну.