Сошедшие с полотен

Глава 1.1

У всех фамилий и названий ударение на последний слог. К именам это не относится.

В тот день, когда ушла Даниэль, над академией "Нон-Упрове" впервые за долгое время появилось солнце.

Летиция сидела у окна в полной студентов аудитории и не могла заставить себя перестать поглядывать на часы. Преподаватель по истории искусства задерживался уже на четверть часа.

Куратор обещала представить его сегодня всей академии – бывший неожиданно ушел на пенсию в самом начале учебного года, и сама Летиция с другими первокурсниками не успели его застать. Шла уже первая неделя обучения, а найти ему замену, похоже, так и не смогли.

Несмотря на высокий сводчатый потолок здесь было очень душно, и даже распахнутые окна не спасали ситуацию. Сентябрьская духота сковывала горло, и все, что хотелось делать, это лежать на траве в сквере близь академии и щурится от просачивающегося сквозь листву солнце.

Но груз ответственности не давал Летиции расслабиться с самого прибытия в это мрачное, окружённое тяжёлыми тучами и гиблыми лесами место на севере страны. Промозглым ветер был верным спутником этих земель, и студенты быстро сменили рубашки на джемпера, а если нет, то предпочитали набрасывать поверх пиджаки. Но именно сегодня все изменилось.

На ближайшие четыре года оно должно было стать ей домом. И ужас, пронизывающий её от воспоминаний о выпускном, обещал рассеяться.

Хотя бы здесь Летиция была уверена – холсты не закровоточат.

Она перевела взгляд на стоящий рядом стул, пустующий с самого завтрака. Её соседка Даниэль приклеилась к ней с самого дня заселения, и с тех пор отходила лишь когда занятия расходились в разные аудитории. На историю искусства же согнали весь первый курс, и куда исчезла светловолосая болтушка, Летиция не понимала.

Сегодня утром она не поднялась с постели, заявив, что занятия у класса скрипки начинаются со второй пары, хотя обычно едва у Летиции звонил будильник, Даниэль уже напевала что-то попсовое, пытаясь уложить кудри в ванной. Это было странно, но ничего страшного на ум не приходило. В конце концов, она могла заболеть или просто устать, потому и осталась в комнате. Незачем накручивать.

Дверь распахнулась сквозняком, и в аудитории повисла тяжёлая тишина. Её нарушил только ровный такт чужих шагов. Секундой позже на пороге появился тот, от кого Летиция так старательно бежала, что оказалась в академии "Нон-Упрове".

Он прошел мимо, не замечая присутствующих, сразу к преподавательскому столу, и грубо швырнул на него папку. Только по сбитому дыханию она смогла понять, что тот раздражён. Ей не обязательно было смотреть на него – каждый шаг, каждый вздох, каждый взмах рукой уносил её в прошлое, в ту ночь, когда у нее впервые затряслись руки от страха.

Их и сейчас била мелкая дрожь, и оставалось только спрятать те под стол, чтобы не вызвать лишних вопросов. Хотелось и самой прятаться за эту деревянную перегородку, но разве она смогла бы защитить Летицию?

— И так, с кем-то из вас мы знакомы, с кем-то знакомство ещё предстоит. — объявил он, в привычном жесте застегивая верхнюю пуговицу пиджака – Летиция не увидела, а скорее почувствовала, что он снова так делает. — Мое имя Карлос Трельяр, и с сегодняшнего дня я преподаю у вас историю искусства.

Она была уверена, что ещё немного – и точно упадет в обморок. Голос Трельяра расходился по аудитории и резонировал от стен, вводя в некий транс. Тех, кто не знал его, быть здесь просто не могло. А если такие и нашлись бы, не понятно, что они делают в академии искусств.

***

Поступление в Академию искусств было для Летиции несбыточной мечтой. Учеба даже в школе художеств была тем ещё аттракционом – родители не могли оплатить её место, им едва хватало, чтобы обеспечить необходимые материалы для учебы – и каждый семестр ей приходилось доказывать, что она лучшая.

Лучшая из лучших. А других в столичной школе художеств не было.

Когда дверь их мастерской распахнулась в первый день после рождественских каникул, все ученики затаили дыхание. За спиной их преподавателя, мистера Льюиса, стоял он.

В наглаженном темном костюме и шелковой рубашке он будто сошел в реальный мир с тех журналов, которые пестрили громкими заголовками и его фамилией.

Коллекционер. Политик. Один из первых людей искусства в стране и величайший учитель.

А ещё художник многих полотен, ни одно из которых не увидел свет.

Ходили слухи, что он заправляет черным рынком, и ни одна репродукция или подделка не продается без его ведома. Но никто, никто не смог и не сможет обвинить его в этом.

На пороге стоял Карлос Трельяр. И все присутствующие затаили дыхание в ожидании.

Летиция помнила все до мельчайших деталей. Как он прошел к столу, прокашлялся, скрестил руки на груди – часы блеснули в свете солнца, пускающего лучи через панорамные окна мастерской. И условие его тоже запомнила: пятеро выпускников, которое сумеют впечатлить его за три оставшиеся месяца, получать рекомендательные письма в личные дела.

— Мне плевать на вашу технику, — добавил мистер Трельяр многозначительно, сканируя выпускников подозрительным взглядом. — И хватит меня бояться и трястись, как заяцы. Покажите мне то, что я никогда не видел. Я сделаю так, что больше никто не помешает вам на этом пути.