Соулмейт

Глава 1

Когда-то очень давно

Тиберию было двадцать шесть — почтенный возраст для римского гражданина. Уже год, как он получил все юридические права, пора было задуматься о браке. Он был из богатейшей семьи и место в администрации города ждало его с рождения. Когда умрёт вечно болеющий отец, Тиберий станет главой семьи. И парень этого желал всем сердцем. Древний род Помпериус не даром имел когномен Северус (жестокий) — все мужчины отличались скверным характером. 

Однажды Тиберий планировал отправиться в путешествие, дабы найти «суженную». Если ей посчастливилось родиться знатных кровей, то так и быть, он женится. Иначе её ждёт роль наложницы, ведь таков этот мир, что принадлежит лишь власть имущим. Общеизвестно, что половинок тянет друг к другу и судьба их сведёт обязательно. Но это когда-нибудь, а сейчас он радовался прелестями жизни, совершенно не переживая, есть ли метка на щеке женщин, которых он возжелал. 

Тяжёлое утро после гулянки, чугунная голова. Тиберий встаёт с подушек и идёт к выходу, переступая через спящие тела на полу. Где-то в коридоре он освобождает желудок. Наконец, свежий воздух, парень не может разобрать, где его носилки. «Дакус!» — кричит он имя раба и двое мужчин тут же подбегают, чтобы помочь идти хозяину, который еле стоит на ногах. Небо только начинает краснеть на востоке, но Тиберию нет дела ни до чего. Его закачивает в носилках и он засыпает. Уже дома он идёт сразу в купальни, чтобы смыть с себя пот и жирные следы от еды. Рабыни странно смотрят на него, но причину он узнает чуть позже, когда посмотрит в зеркало: метка на его щеке пропала… 

***

Много веков спустя

Монотонный писк будильника наполнял собой квартиру, погруженную во тьму. Наконец, из-под одеяла высунулась мужская рука, чтобы схватить и швырнуть дьявольское устройство в стену. Тиберий вздохнул в воцарившейся тишине и открыл глаза. Опять этот сон, тот самый день, когда он потерял метку. 

— Тимми, с каких пор ты ставишь будильник? — раздался женский голос рядом. 

«Ах да, Джессика, вроде», — подумал парень. Очередная вдова, выжидающая смерть после потери «суженного». Никто не живёт дольше года после такого, а это значит… Это значит, что эта стерва тоже жива. Тиберий сел на постели и с ненавистью ударил кулаком по тумбе. Конечно же она жива, иначе и быть не может. 

— Что такое, Тимми? Опять плохой сон? 

Парень ничего не ответил. Он встал и подошёл к огромному панорамному окну и нажал на пульт, спрятанный в плотных шторах. Луч света пробился в комнату и становился шире, принося дневной свет в это царство тьмы. 

— Ну, Тимми, дай хоть ещё немного поспать. 

Парень поднял черное платье с пола и швырнул на постель. 

— Уходи. И сколько раз тебе повторять, женщина? Моё имя Тиберий! 

— До чего же ты вредный, — надув губки сказала красавица-блондинка, что показалась из-под одеяла. 

***

Через два часа

Стройная черноволосая девушка с меткой на щеке открыла дверь двум мужчинам. Один из них был около сорока лет на вид, другой двадцатилетний, с меткой. 

— Здравствуйте, меня зовут Корнелия. Я секретарь Помпериуса Тиберия, — поприветствовала девушка гостей. 

— Я профессор Уильямс, а это мой студент Смит, — представился мужчина. 

— Прошу вас, — девушка пригласила их пройти за собой жестом. 

— Здравствуйте, Тиберий. Я профессор Уильямс, мы переписывались с вами по электронной почте. Вот те документы, о которых я говорил, — профессор протянул парню пергамент в целлофановом файле. Тиберий взял исторический документ и улыбнулся — это был его родной язык. Он тут же начал его читать вслух, игнорируя недоумение своих гостей. 

— Это записи Тацита о британских племенах, — пояснил Тиберий. — Да вы садитесь. 

Ближайшие полтора часа Тиберий пояснял каждое предложение, эпитеты и отсылки. Студент положил на стол диктофон, а сам же с восторгом слушал рассказ молодого парня, лишь лет на пять старше его на вид. Он говорил чётко, уверенно, но с неким презрением к другим народам, что были описаны в тексте. Внутри студента гложило смутное чувство отвращения к хозяину этого дорого кабинета, слишком резкой и наглой была его речь. Когда Тиберий замолчал, профессор протянул лист бумаги с фрагментом текста на одном из древних языков. 

— Не знаете ли вы это слово? Мы перевели весь текст, но смысл понять не можем. 

— Горящий куст можжевельника, — Тиберий презрительно ухмыльнулся. 

— Что, простите? — недоуменно переспросил профессор. 

— Горящий куст можжевельника. Это религия рабов. Они считали, что их якобы единый бог так общался с пророком. В контексте этого куска текста — отсылка к странным рабским поверьям. Автор намекает на недалекость ума христиан-рабов. 

— Вы говорите так, будто презираете христианство, — заметил студент. 

— Религия рабов, как я могу её уважать? Эти глупцы уверяли, что все люди равны перед богом, а животные есть братья наши меньшие. Было интересно наблюдать, как “братья” разрывают их на части на арене Колизея. Что-то бог чуда ни разу не совершил ради спасения своих детей. А всё потому, что жизни рабов принадлежат их хозяевам, а не мифическому божеству. 

— Да как вы смеете, — возмутился было Смит. 

— Простите моего студента, — громко сказал профессор. — Молодёжь такая несдержанная. 

— Конечно, профессор Уильямс, — усмехнулся Тиберий и снисходительно посмотрел на молодого парня. 

— Я надеюсь на дальнейшее сотрудничество, — слегка поклонился мужчина. 

— Да, буду рад. 

Уже в лифте Смит начал возмущаться:

— До чего же мерзкий тип! Да что он о себе возомнил? Даже атеисты не должны оскорблять чувства верующих! К тому же, разве метки не есть доказательство существования Всевышнего? Лишь глупец отрицает очевидное. 

— Прекрати, — сказал как отрезал мужчина.