Совки

Глава восьмая. ПОДАРОК.

В воскресение Валерий Иванович подвёз жену к автобусной остановке. Моросило. Несколько человек в ожидании автобуса стояли под открытым небом. Кто с зонтиком, а кто и нет. Укрыться было негде. От будки для ожидающих осталось одно название. Остов её – ржавые трубы, покосившиеся в разные стороны. Казалось, кто-то упорно с медвежьим усердием пытался расшатать их и вырвать из цементного подножья. Листы шифера на покатой крыше были разбиты. Доски со скамеек сорваны. Металлические подставки искорежены, но всё же остались на месте. И кое-кто приспособил их: подвесил тяжёлую ношу, оттянувшую руки, чтобы не опустить сумку в грязь.

- Знамение времени, - качнул головой Валерий Иванович, останавливая машину в сторонке.

- Ты каждый раз так говоришь, - поморщилась Наталия Борисовна, - когда мы подъезжаем к остановке.

- Нет, не каждый, а когда идёт дождь, и люди стоят у того, что разрушили сами.

- Что ты имеешь в виду?

- Да приходит на память… Помнишь, в молодости я работал на Чуркине в Востокрыбфлоте? Шла предвыборная кампания. Выбирали районную исполнительную власть. Меня молодого да шустрого моряки выбрали доверенным лицом. И я кандидату зачитал наказ от всего честного народа района. В нём была одна просьба – соорудить на автобусных остановках беседки, где можно было бы укрыться от непогоды, вроде этой, или хотя бы посидеть на скамейках в ожидании. Не прошло и года после избрания – наказ был выполнен. Беседки стали неотъемлемой частью каждой автобусной остановки мыса Чуркин. Не велико дело, но всё же каждый, кто коротал время под крышей во время непогоды или сидел в тенёчке, чувствовал себя не брошенным на произвол судьбы, как сейчас. Разрушенная беседка – это о многом говорит.

- Нашёл о чём горевать, - сказала Наталия Борисовна. - Мы-то с тобой под крышей.

- Во! Это тоже знамение времени. Не ожидал от тебя.

- Хочешь, я выйду, и буду как все.

- Сиди уж. Мы с тобой навыходились.

- Тогда не философствуй. Не береди душу. Давай о хорошем.

- А в чём оно для нас сейчас с тобой заключается?

- В том, что автобус придёт наконец-то. В нём будет свободное место. И я не буду на ногах почти все три часа до Владивостока.

- Как мало надо человеку, - вздохнул он.

- Постоял бы ты три часа, узнал: мало или много, - отозвалась она с упрёком:

Что ему было сказать в ответ? И всё же он ответил, сочувствуя ей:

- Будем надеяться, что место окажется, а не окажется, так какой-нибудь молодой уступит тебе.

И этим развеселил её.

- Что тут смешного?

- Тоже, что в твоей беседке.

- Ладно, забудем. О хорошем, так о хорошем. Это твоя последняя поездка. Вернёшься пенсионеркой.

- Обрадовал. Представить себя не могу пенсионеркой.

- Тебе не угодишь. То мне завидовала: скорей бы, а сейчас… Ох, женщины, полны противоречий, как погода в Охотском море. Да я бы на твоём месте плясал от радости. Наконец-то стала домохозяйкой. Всю жизнь мечтала.

А она возразила:

- Найди-ка мне хоть одну советскую женщину, которая бы мечтала стать домохозяйкой. Трактористкой бы, как Паша Ангелина, а то и космонавтом, как Валентина Терешкова.

- Ну, ладно. И о хорошем не получилось. Где же этот дурацкий автобус? Будет он или нет? Гадание на кофейной гуще.

- Люди не расходятся, значит, будет.

- Ты как метеоролог в анекдоте. Помнишь? Его спрашивают: «Какая будет зима в этом году на Чукотке». А он отвечает: «Чукчи вот поехали за дровами, значит, зима будет холодной».

- Торопишься проводить меня?

Ему ничего не оставалось, как прижать её к себе.

Морось усиливалась. Подошли ещё пассажиры и встали неподалёку от машины. Моложавая женщина зонтиком прикрывала больше, чем себя, мальчика лет семи, старушку и вещевую сумку.

Старушка выговаривала ей:

- И чё ты мало-то взяла. Говорила, возьми поболе. Редисочки бы, клубнички, да мало бы чё. Я наготовила вам… А вы…

- Мама, да ты и так нас нагрузила…

- Да ведь для вас старалась. Насадила вон сколько. Куда мне одной-то. Продать бы, да некому.

- А я тебе сколько говорила, не сади больше. А ты всё садишь и садишь.

- Зато есть чем угостить вас. И мне хорошо, и вам неплохо, - и спросила с надеждой: - Когда снова приедете-то?

- Не знаю, мама. Вася в рейс вот-вот уйдёт. Как бы не в следующее воскресенье.

- Бросал бы уходить-то. Всё в море да в море. И чего ему на берегу не хватает? Земли у нас сколько! Сарай пустой. Хозяйство завели бы, вместе жили и горя не знали.

- Ой, мама, о чём ты? Вася же не колхозник. Он моряк! Его море тянет, как тебя земля.

- Типун тебе на язык. Меня земля пока не тянет. Она меня кормит. Да и вас тоже. Она всегда у дома. А море-то что? Нынче здесь, завтра там. Баловство одно. Муж – с боку припёку. Говорили тебе: «Не выходи замуж за моряка...». Так ты не послушала, и живёшь, как вдова, а сын – сирота. Жили бы как все люди – вместе. И мне на старости лет легче дни коротать.