Создатели

Эпизод 28

У Старика с Костей в это утро значился лишь один пункт в списке дел – поспать. Но поджидающая их Лоти – дверь в стариковскую квартиру, видимо, никогда не запиралась, –  с самого порога разрушила все надежды. Она встречала их горячими пышными оладушками, верхушку венчали воткнутая вилка и пара надкусанных кругляшей. Девочка усадила Старика и Костю за стол, пододвигая им варенье и сгущенное молоко.

– Ты испекла оладушки? Сама испекла? – Старик пока не решался попробовать.

– Да, это оказалось забавным, – взгляд Лоти упал на мусорное ведро в углу, – правда, одной сковородкой пришлось пожертвовать.

– Ну конечно. И к чему все эти жертвы? – Старик макнул один оладушек в сахарницу.

– Вы ушли, а мне было скучно.

– Ночью люди, чтобы им не было скучно, обычно спят, особенно если эти люди – маленькая девочка.

– Я же не ночью их пекла, – нахмурилась Лоти.

Девочка с двумя рыжими хвостиками, которые выглядывали из-под цветастой косынки, налила всем чай и неуклюже размешала в одной чашке три ложки сахара, расплескав чай на блюдце.

– Сегодня у меня появился новый друг, – Лоти подняла глаза на Старика в ожидании реакции.

– Друг? – тот отвел взгляд и опустил одну бровь, пытаясь что-то вспомнить.

– Я перепроверила, этого момента нет в книге, – девочка отхлебнула чай.

– Ох, да где ж ты их находишь, – устало возмутился Старик.

– Вот не надо! Этого, – Лоти пальцем указала на Костю, – нашел ты.

– Скорее всего, это незначительная встреча, – Старик посмотрел на часы, непонятно кого именно, нового друга или Костю, имея в виду.

– А что если, – воодушевился Костя, – он из моего мира, и мы переместились вместе?

– Думаешь, в этот мир вместе с тобой попал еще и маленький мальчик?

– Но это не маленький мальчик, – возразила Лоти.

– Не мальчик? – Старик несколько секунд смотрел на свою утреннюю гостью и старую подругу.

– Нет, он взрослый, – у Лоти покраснели щеки под пристальным взглядом.

Старик продолжал молчать, но взгляд опустил в чашку с чаем. Он так устал, ему совсем не хотелось разбираться еще с одним пришельцем. В том, что этот человек переместился вместе с Костей, Старик сильно сомневался, и в его сознании новый друг Лоти воспринимался не более, чем часть массовки, случайно пересекшейся с главным персонажем.

– Лоти, ты молодец, у тебя получились вкусные оладьи, – сказал Костя с набитым ртом, улыбаясь девочке.

– Спасибо, – она опустила взгляд и захихикала.

– Пойду-ка я спать, – Старик с трудом поднялся с табуретки и побрел в свой кабинет.

– Опять проваляется на своей кушетке у письменного стола, а потом будет ныть, что спина болит, – бубнила Лоти себе под нос, пока убирала лишнюю посуду со стола.

– Я не спал всю ночь, думаю, мне тоже не помешает сон, – сказал Костя, вставая с табурета, – тебе помочь? – спросил парень, наблюдая, как девочка встает на цыпочки у раковины в намерении помыть посуду.

– Нет, не надо… спасибо.

Сон накрыл Костю так плавно и быстро, что свет, бивший в глаза, до сих пор ему казался солнцем, светящим через окно. Но свет этот вовсе не был им, а, может, и был – сложно во сне рассуждать о природе света. Пространство, и свет в том числе, будто в мгновение были заморожены. Каждая частица, таящая в себе крупицу света, зависла в воздухе, и походила на пыль, летающую в солнечном луче. Только пыли этой было много, она заполонила весь воздух, и Костя ей дышал.

Смородина, теплый запах смородины, свежая сочная ягода.

В застывшем свете что-то переливалось, будто этот воздух со светящейся пылью кто-то раздвигал и перемешивал. Костя лежал, вдыхая теплый аромат, но неожиданно упавший ему на лицо рыжий локон, а затем еще один и еще, заставили его зажмуриться и на какое-то мгновение даже не дышать. Сердце забилось быстрее скорее не от испуга, а от предвкушения. И Костя открыл глаза, но, кроме спускавшихся откуда-то прядей волос, он ничего не видел.

Он убрал локоны с лица, на ощупь они походили на мягкий ворс кистей для живописи, которые делались из воздушной беличьей шерсти. Более гладкого, нежного и шелковистого Костя и представить себе не мог до этого момента. Он видел каждый волосок. Ему раньше не приходило в голову, что волосы устроены именно так, что есть у них сердцевина и яркий горящий ореол. К ореолу каждого волоска притягивались световые пылинки и с мимолетной вспышкой в нем сгорали.

От сквозняка в реальном времени распахнулась форточка, и дуновением с лица Кости снесло все локоны. Волосы разделились на мелкие пряди, махрясь и путаясь между собой. Они закрыли Косте обзор, не позволяя заметить нечто особенное, что приближалось с другой стороны от этих медных волос.