Сожженная тобой

1.3. Северный лес

Северный лес был необычным местом – немногое то, что осталось от личных владений Миланы. Скорее всего, потому что на него даже Эдгар III не позарится. Гигантские деревья совсем без коры могли укрыть под своей кроной небольшой отряд. Только вот никто под ними и не подумал бы прятаться. Крестьяне здесь не ходили, редкими проезжими были только всадники, гнавшие во весь галоп своих лошадей.

Милана выглянула из окна трясущейся по заросшей дороге кареты и окинула взглядом свои необычные владения. Огромный лес протянулся на многие мили. Она не видела его конца, и это пугало. Каждая минута промедления здесь приближала их к смерти, которая скрывалась сейчас среди этих раскидистых ветвей.

Лошадей неумолимо гнали вперед – надо было успеть выехать до наступления ночи из Северного леса. Ночью после единения на небосклоне Экаты и Эбуса этот лес превратится в полноправные владения никлимов, которые сейчас спят в своих гнездах.

Милана всегда считала красное ночное светило Экату и ее неизменного синего спутника Эбуса чем-то волшебным, но, к сожалению, это волшебство и пробуждало никлимов.

Красная Эката всегда восходит первой на небе, как предвестница того, что скоро начнется. Через несколько минут и даже часов ее догоняет синий Эбус. И когда их сияния сливаются, никлимы открывают глаза и выходят на охоту. И горе тому, кто задержался ночью в этом лесу.

В королевстве Дориа этих хищников почти не осталось. Они живут только между скал в Северном лесу, являясь дополнительной защитой от воинственных соседей. Только один день в месяц Эбус отстает от Экаты ровно на сутки. Именно эти сутки называют сутками правления Экаты. Предприимчивые торговцы используют эту ночь, чтобы успеть переправить свои груженные телеги через лес. Но для них это означает, что обратный путь закрыт ровно на месяц – до следующих суток правления Экаты.

Жаль, что до этих суток так далеко. Именно поэтому сопровождающий их отряд так гонит лошадей. Успеть, теперь главное успеть, и они успеют.

Энна, сопровождающая Милану, дрожала как осиновый лист. Рукоделие в такой тряске у нее не выходило, и ей оставалось только с ужасом смотреть на дорогу. Вдруг карета подпрыгнула на очередной кочке и резко завалилась на бок. Пассажирки вскрикнули, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы не упасть.

Карета перестала наклоняться и замерла. Снаружи раздавались крики и ругань. Один из сопровождавших их воинов подскочил к карете и дернул за дверцу.

– Леди, все целы? – он внимательно осматривал пассажирок, помогая им выбраться. – Дорога совсем разбита. Мы сломали колесо. Придется здесь остановиться ненадолго. Пока карету чинят, мы приготовим обед и позовем вас. Это, скорее всего, будет последняя остановка, так что если дамам надо прогуляться, воспользуйтесь нашей небольшой заминкой, пока это безопасно.

Он многозначительно посмотрел на Милану и Энну, которые с опаской глядели на деревья. Долго упрашивать их не пришлось. Милана схватила Энну под руку и потянула в ближайшие заросли, та хоть и сопротивлялась, но не долго – природа взяла свое.

Из кустов они выскочили с большим энтузиазмом. Каждый шорох, каждый крик птицы им казался опасным. Милана старалась держать себя в руках, хотя постоянно дрожащая Энна все время нагоняла страх. В результате она не выдержала и оставила старую няню читать свои молитвы у кареты, а сама пошла осмотреться более спокойным взглядом вокруг.

Недалеко от них на холме росло одинокое большое дерево, в ветвях которого играли солнечные лучи. Это было очень красиво.

Подойди…

 То ли шорох, то ли шепот, почти не разобрать. Что-то невидимое влекло ее к этому могущественному лесному царю. Что знает это дерево, что оно видело?

Ближ-ж-же…

Опять этот шелестящий голос или ей показалось. Возможно, ночью это дерево является свидетелем того, как безраздельно никлимы правят этим лесом. Милана подошла вплотную к его могущественному стволу.

Вкус-с-сная…

Она положила руку на дерево ощущая под пальцами его тепло. Будто сотни маленьких иголочек щекотали ее ладонь.

Беги!

Пронзительный крик. Милана явно услышала крик и одернула руку, отскочив от дерева. Десятки птиц взмыли вверх, захлопав своими крыльями. Кто кричал? Она явно кого-то слышала, но только она. Солдаты так и возились с колесом, почти никто из них не оглянулся на сорвавшихся птиц. Мурашки пробежали по спине. Милана обняла себя за плечи и стала спускаться к остальным.

На переносном столике был уже накрыт небольшой обед. Не церемонясь, каждый брал свой бутерброд и дальше продолжал работать. На починку колеса ушел почти час. Остатки еды сложили в корзинку, погрузили в карету вместе с дамами и рванули с места.

Милана в последний раз оглянулась на дерево и задернула шторы. Завораживающий шепот и пронзительный крик так и стояли у нее в ушах. Желудок сжимало от страха. Она еле осилила свой бутерброд там на привале.

Несколько последующих часов тряски дали о себе знать – желудок предательски заурчал. Милана и Энна достали остатки бутербродов и принялись за еду. Если поесть как-то удалось, то пить было практически не возможно – вода в этой гонке через лес все время проливалась.

Остановиться было просто необходимо, но Милана терпеливо ждала. Наконец уставшая от этой скачки по ухабам она не выдержала. Возможно, сопровождающие их офицеры и могли терпеть такие длительные переезды, но у нее уже сил не осталось.

Милана уже была готова отдать приказ и выглянула из окна кареты. Ужас понимания отразился на ее лице. Верхушки деревьев Эката уже окрасила своим красным светом. Это означало одно – они не успевают покинуть Северный лес. Еще немного и на небосклоне покажется ее синий спутник Эбус, и когда их цвета сольются, наступит время никлимов.