Созвездие Индиго

Глава 1

Блаженны алчущие и жаждущие правды,

ибо они насытятся.
(Мт. 5:1–12)

Глава 1

Заверещал гудок.

– Куда прёшь! – заорал из джипа прокуренный голос. – Мозг перекисью сожгла?!

Я пнула бампер.

– Шутка про блондинок! Как оригинально!

Остряк сраный.

Я свернула на безлюдную улицу, ускорив шаг. Час назад дурную славу Ислингтона подтвердила новость о третьем найденном теле.

Говорят, Потрошитель мучает жертв, называя это божьей карой. И зачем поклоняются этому садисту? Бог – это лишь боль и свист розги.

Блики фонаря заскакали от не по-июльски промозглого ветра, вытягиваясь в гигантские тени. Знаю-знаю, не стоило так тянуть с подарком – просто думала о другом: побила рекорд, не проработав на новом месте и двадцати минут. Последние пять на меня орала полоумная мамаша, убеждённая, что её дочь – новый Кандинский. Та нарисовала вместо леса квадрат, и я назвала её бездарью.

В итоге меня вышвырнули, не заплатив положенное, а значит, моя третья попытка прожить – хотя бы каникулы – без отчима и его миллионов вновь провалится.

Хуже и быть не может.

– Эй, блондиночка! – раскатистый гогот разорвал тишину.

Дерьмо.

Всё-таки может.

Я бросила взгляд через плечо. Позади, футах в двенадцати, из переулка вынырнули три широкоплечие мужские фигуры.

Ну здорово. Этот чокнутый день просто не мог закончиться иначе.

Протяжный, на всю улицу, скрип заставил вздрогнуть, но я тут же воспрянула духом, различив ржавую вывеску «Антиквариат». В желтоватом свете фонаря блеснули влажные ступени узкой, сползающей в подвал лестницы. Пересилив себя, я шагнула в зёв спуска, и первая же ступенька выскочила из-под ног. Светильник над входом перегорел, пришлось искать ручку на ощупь.

Дверь со всхлипом поддалась, открыв каморку из серого кирпича. Зазвенели китайские колокольчики. Ворвавшийся за мной сквозняк затряс бахрому на перевёрнутом бутоне люстры, отчего янтарный свет бесновато задёргался, вырисовывая тени на теснящихся в углу стеллажах. Кроме них в комнате кое-как уместились груда сваленных у дальней стены коробок, рычащий мужским голосом граммофон и кресло-качалка: пустая, но двигающаяся.

Ого, а я думала, это место не может быть более жутким.

От пыли и назойливой вони шафрана кругом пошла голова. Помпезные, с тяжёлым маятником часы печально пробили девять.

– Могу я вам помочь?

Голос – с хрипотцой курильщика со стажем – прокаркал со стороны неприметной дверцы в подсобку. Сначала я увидела подол ярко-фиолетовой юбки, уже потом – немолодую женщину со строгой осанкой, мохнатыми, почти сросшимися бровями и крупным, как у тукана, носом.

Её пристальный взгляд окатил морозом.

– Э-э-э… да. Заказ. Для Анжелики Стюарт.

Косо зыркнув, она скрылась в глубине стеллажей.

Ну и духота! Я помахала у лица газетой с подлокотника кресла-качалки, но разогнать спертый воздух не вышло. Неужели Лиз не могла заказать подарок через интернет-магазин?!

Женщина, как назло, задержалась – вероятно, в надежде, что от нечего делать, я прихвачу ещё что-нибудь. Напрасно. Здешний товар – откровенный мусор: пожелтевшие открытки с почтовыми штемпелями, подпалённая в углу карта звёздного неба и картонная инсталляция Солнечной системы с символами знаков зодиака на шарах планет.

Проклиная и Аарона с его днём рождения, и собственную забывчивость, я присела на край журнального столика. От спертого воздуха выступила испарина, и я помахала у лица газетой, брошенной на груду коробок. За ними блеснула позолотой выпуклая рама. Любопытство пересилило. Я воровато огляделась… и вытянула её на свет.

Это оказалась репродукция знаменитой картины Босха «Святой Иоанн на Патмосе»: с облачённым в розоватые одежды евангелистом, пишущим пророчество о конце света.

…Грешница!..

Меня передёрнуло от связанных с картиной воспоминаний – слишком болезненных, чтобы избавиться от них раз и навсегда.

– Как думаете, не наше ли время он описал в «Апокалипсисе»? – чудачка снова появилась будто из ниоткуда. – И не близится ли Судный день?

Не найдясь с ответом, я тупо взяла у неё замотанный в дешёвую бумагу свёрток. Неподъёмный, но что внутри, лучше не уточнять – ещё нарвусь на проповедь.

– У меня нет сдачи, – прокаркала она, тщательно пересчитав свёрнутые трубочкой купюры. – Подождите, я поищу.

О, нет, тогда я точно задохнусь! Выхватив из груды бесполезной мелочи первое, что попалось – зажигалку, – я бросила на стол недостающие десять пенни. Звон монет ещё не успел затихнуть, а меня уже и след простыл.

После буйства ароматов антикварной лавки ночную прохладу я вдохнула с упоением каторжника. Вокруг ни души. Метро там? Или здесь?

Я так долго искала этот чёртов магазин, что, кажется, заблудилась!

Вроде бы нужно идти налево, в переулок. Да, точно! Где-то здесь я уже проходила… или нет? Дорога запетляла между зданиями, фонарей стало меньше. Дома слились в один.

Слева вырос кинотеатр, весь в граффити, с героями нашумевшей мелодрамы на афишах. Кто-то дорисовал им рожки.

– Эй, красавица! Чего ж ты убегаешь? – окрик отозвался гусиной кожей по всему телу.

Проклятье!

Я свернула в переулок между домами. Зря – он кончился тупиком, и нагнать меня не стоило труда.

– Ну и цыпа! – один из преследователей обхватил меня из-за спины, зажав ладонью рот. – Ладно тебе, м-м-малышка, давай развлечёмся!