Спасти и уничтожить

Часть 1. «Кто мы? С кем мы?»

      — Зашли навестить друга?

      — Нет, — ответил быстро, не задумываясь, будто так и должно было быть. — Проститься.

      — Не стоит падать духом: да, состояние критическое, но Ваш друг сильный, — знакомая с недавних пор медсестра приподняла уголки губ в ободряющем жесте. — И он обязательно поправится.

      Так было даже лучше. Ей совершенно не обязательно было знать, какой смысл, на самом деле, таили в себе произнесённые слова. Мужчина не собирался делиться с абсолютно чужим человеком настоящей сутью происходившего — да и, вообще, с кем бы то ни было. Всё, что могло случиться, случилось. Мэри уже никто не мог вернуть, и всему виной являлся человек напротив — съехавший с катушек наркоша и, когда-то, лучший друг. Бывший лучший друг. И бывший личный врач и напарник. С него, Джона Ватсона, было достаточно: «наигрался» по горло.

      — Ты знал, что у него скальпель?
      — Конечно, нет.

      А ещё он винил себя. Ведь это он настоял на том, чтобы жена ехала вперёд. Пусть он изначально и не представлял, насколько всё серьёзно, но как можно было быть таким идиотом? Плевать, что прошлое миссис Ватсон оказалось, мягко говоря, неоднозначным, и женщина могла за себя постоять, но оставить её одну?.. Пусть и с Холмсом. Да уж. Как же ему хотелось самому словить ту пулю.

      Сейчас, наблюдая за спящим Шерлоком, совершенно разбитый и опустошённый, мужчина думал только о том, что надо бы было поскорее уйти. Взгляд мимолётно опустился к рукам: кожа до сих пор отзывалась лёгким покалыванием — детективу знатно досталось.

      — Прекратите смеяться!
      — Но я не смеюсь.

      Не хотелось никого видеть. Ничего не хотелось. Всё происходящее, снова, напоминало один большой ночной кошмар. Хотелось, наконец, проснуться. Наверное, стоило вернуться к дочери: девочка, настолько рано оставшаяся без матери, нуждалась в отце. Ватсон с болью в груди сознавал, что малышка даже не вспомнит Мэри, когда повзрослеет.

      — Я убил его жену.
      — Да. Убил.

      — Вот, — сказал Джон, подходя ближе к кровати и отставляя возле стула давно позабытую — ставшую ненужной — вещь. — Прощальный подарок.

      — О, как мило, — слегка улыбнулась женщина, посмотрев на длинный, узкий предмет. — Трость.

      — Да — моя старая, — пояснил Ватсон, отступая назад. — Пользовался когда-то.

      Капитан в отставке смутно помнил, насколько ему претило ходить с этой палкой, чувствуя беспомощность, невозможность что-либо изменить. Тогда из влачения подобного существования мужчину вытащила встреча с Холмсом, и надобность во вспомогательном средстве передвижения отпала сама собой. Раз у Шерлока не будет рядом плеча, на которое можно было бы опереться первое время, то трость могла ему пригодиться. Что ж, это Джон мог дать.

      Громкий звонок нарушил тишину в палате.

      — Вас к телефону.
 

***

      — Ты должен сделать кое-что, Шерлок.

      «Нет».

      — Спаси Джона Ватсона.

      «Она всё предусмотрела, всё предвидела».

      Бывший военный врач смотрел в экран, совершенно сбитый с толку. По пути на Бейкер-Стрит мужчина, разговаривая с мороком погибшей жены, думал, что всё происходило совершенно не так, как должно было, и ехать туда, куда он ехал, не следовало. Тем не менее, доктор не отказал Большому Брату, хотя и собирался: Джон же не был намерен оставаться подле Шерлока, так? Разумеется. Не возникало никаких сомнений. Однако сначала он хотел объясниться с миссис Хадсон.

      Перед глазами до сих пор стояло произошедшее в аквариуме, когда псих спровоцировал Норбери. А Джон опоздал. Снова. Не уберёг, и Мэри умерла у мужа на руках. Погибла потому, что Холмс не смог сдержать свой язык. Доказал, что неподражаем?

      Но дорогой автомобиль, несмотря ни на что, ежесекундно приближался к месту назначения. Невероятно. Хотя, так можно было сказать почти обо всём, даже если особо не думать: какой здравомыслящий человек мог назвать подобное дикое стечение обстоятельств и поступков — их жизнь — нормальным? У них всегда всё шло иначе, не так, как принято. И Ватсону это нравилось — он был в своей стихии. До определённого момента.

      — Не жди, что его кто-то спасёт: это не может сделать любой. Только ты.

      Невыносимо. Сердце Джона словно свело болезненной судорогой. В уголках глаз собиралась солёная влага.

      — …Заставь его спасти тебя.

      «Только не это».

      Пазл начинал складываться с невероятной скоростью. Никакой дедукции не требовалось, чтобы сложить «два» плюс «два» и понять, к чему всё вело и, что не менее важно, для чего самопровозглашённый социопат провернул весь этот цирк. Ради кого, если аргументировать уж совсем точно.

      «Этого не может быть. Не со мной. Не снова».

      — Спустись в ад. Тебе это знакомо.