Список жизни

Глава 6. Раком

В то же время, в том же городе, но на другом его конце, происходили не менее занятные, но гораздо более масштабные события. Хотя, масштабы – понятие относительное. Если смотреть под призмой взгляда Виноградова, то тут еще можно поспорить, какое из них более значимое. Да и последствия обоих событий носили для Димки определенно значимый, и даже знаковый характер.

А происходило вот что.

На обочине, у самого въезда в город, стоял припаркованный малотоннажный рефрижератор, вокруг которого суетились несколько вооруженных здоровяков в черной форме и «балаклавах». Один из них тщательно фиксировал происходящее на компактную видеокамеру. Рядом, лениво мигая проблесковыми маячками, стоял автомобиль с опознавательными знаками спецподразделения быстрого реагирования.

В кабине грузовика, не желая выходить наружу, суетился еще один здоровяк. Этот не был в форме, зато он был Валерием Леонтьевым. Не народным артистом, конечно, как его тезка. Просто мама с папой, в свое время, так удачно назвали.

Зачастую стражи правопорядка, взглянув в его водительское удостоверение, расплывались в добродушной улыбке и возвращали документ, желая счастливого пути. А однажды даже пообещали простить довольно грубое нарушение правил дорожного движения в обмен на исполнение припева из песни «Куда уехал цирк». Валерий Леонидович был человеком веселым, добродушным и репертуар звездного однофамильца знал неплохо, поэтому без лишних разговоров исполнил на заказ требуемое произведение. Доблестные представители органов жиденько поаплодировали, сверкнули довольными улыбками и назвали сумму, которую оставалось доплатить, чтобы удовольствие от концерта обрело запредельные масштабы.

К слову сказать, голос Валерий Леонидович имел весьма звонкий, и не стеснялся его использовать, когда того требовали обстоятельства. Вот и сейчас, сидя в душной кабине грузовика, он отчаянно пытался образумить принципиальных людей в форме, которые уже целых десять минут угрожали применить физическое воздействие, если тот откажется выйти наружу для составления протокола задержания.

- Командир! У меня груз скоропортящийся! Как ты не понимаешь? Ну, нельзя мне ждать! Ты представляешь, во что мне влетит ваш протокол, если я три десятка лобстеров заказчику дохлыми привезу? Да я до конца жизни их отрабатывать буду! Будь ты человеком! Ну?

- Валерий Леонидович, откройте кузов для досмотра, - в который раз потребовал человек в маске и уставился отстраненным взглядом куда-то вдаль.

- Тьфу ты ёпт… - не выдержал Леонтьев, хлопнув с досады ладонями о баранку руля.

Однообразие диалога уже успело утомить обе стороны. В любой другой ситуации Валерий Леонидович без разговоров открыл бы кузов. Но сейчас досмотр автомобиля никак не вписывался в его планы. Он прекрасно знал, что часть груза перевозится без документов, и четвертый десяток членистоногих гигантов должен быть доставлен без ведома государственных структур.

На груди стража правопорядка хрюкнула рация. Тот отошел в сторону, отвернулся от Леонтьева и что-то негромко ответил. Из динамика донеслось: «Приступайте».

И тут началось!

Дверь кабины резко распахнулась. Валерий Леонидович не успел опомниться, как уже лежал, прислонившись лицом к разогретому за день асфальту, а на руках за спиной щелкала замками холодная сталь наручников. Он приподнял голову и вывернул шею так, чтобы видеть, что происходит позади машины. А там двое здоровяков уже успели вскрыть дверцу кузова, из которого теперь струился жиденький, холодный пар.

«Вот и все», - пронеслось в голове Леонтьева, но вслух он тихо спросил:

- Сколько?

Его никто не услышал, поэтому Валерий Леонидович повысил голос и повторил вопрос чуть громче.

- Выключи камеру, - тихо приказал тот, который еще минуту назад вел сравнительно мирный диалог. Он присел на корточки, так, чтобы задержанный его лучше слышал, выждал, пока мимо проедет длинномерная фура, и негромко назвал сумму, услышав которую Леонтьев закашлялся.

- Командир! Да ты в своем уме вообще?! Я же не свое везу!

- Так ты и не плати, - спокойным, даже каким-то балгожелательным голосом парировал человек в маске, - Отсидишь срок, как положено, искупишь вину, выйдешь новым человеком, и больше никто тебе слова не скажет. Сидеть придется долго, будет время все хорошенько обдумать.

- Да какой срок? За долбанных раков, что ли?! Что вы меня, как мальчика разводите? – несмотря на внушительный опыт подобного общения, Леонтьев боялся. Он прекрасно понимал, что они от него хотят и чем подобные мероприятия, в итоге, заканчиваются. Но озвученная сумма не вписывалась ни в какие разумные рамки.

-  Не суетитесь, Валерий Леонидович. Вы же понимаете, что помимо раков, которые, кстати, по документам «омары», а в реальности – «лобстеры», в кузове будут найдены и медикаменты, запрещенные к свободному распространению.

- Да при чем тут омары? Это одно и то же, просто на разных языках… - вспылил было Леонтьев, но вовремя переварил вторую половину фразы и тихо пролепетал, – Какие нахрен лекарства? Мужики… Эй! Вы чего? Нет там никаких лекарств! Какие лекарства? Мужики!

Теперь стало страшно по-настоящему. Он не раз слышал о подкидываемых при досмотре наркотиках, но все эти разговоры как-то не вязались в отношении самого себя. Будто речь шла о чем-то из области фантастики, совершенно не имеющей отношения к настоящей жизни. Вот только холод металла на запястьях и спокойный, негромкий голос человека в черной форме как-то уж больно просто воплотили фантастику в реальность. К горлу подкатил ком.