Сплав

Мы

Чёрное. Всё чёрное. Первобытно пустое. Нет границ. Нет направлений. Нет времени. Нет опоры. Но есть я. Есть мы. Есть точка света, и я-мы устремляемся в неё.

Я проснулась. Мы проснулись.

Тяжело, очень тяжело открыть глаза. Страшно. В воображении тело всё ещё висит в черноте и не имеет ничего вокруг кроме недостижимой точки света. В любом случае обманывать мозг дрёмой – плохая идея, поэтому глаза нужно открыть и встретиться с реальностью.

Свет бьёт осколками стекла. Приходится вновь зажмуриться и терпеть радужные разводы – всё лучше тьмы, из которой удалось вырваться лишь чудом. Медленно глаза привыкают к бьющему в них свету и взирают на мир без боли.

Нас окружают предметы. Я знаю их названия и могу вырвать из памяти их предназначение. Стол, стул, исписанная бумага, ручки, компьютер, осколки стекла. Всё валяется на полу, хотя уверена: этим предметам здесь не место, как и мне.

Встать оказывается не легче, чем открыть глаза.  Всё начинает плыть и кружиться. Мне плохо. Нам плохо. Удается удержаться в вертикали только благодаря столу, на который я спешно опираюсь. Дурнота становится непреодолимой.

Тёмное вязкое нечто изливается на пол, обжигая глотку. Оно не имеет вкуса, запаха. Просто горячее и чёрное – призрак места, из которого мы бежали.

Вытираю губы и слезящиеся глаза. На ладонях чернота. Отвратный цвет, означающий «ничто» и ведущий в «никуда». Его ещё много во мне, и я пытаюсь избавиться от него, согнувшись пополам.

Мир постепенно оживает. Появляются звуки.

Удивительно, но ещё мгновение назад мы не слышали этого пронзительного воя сирены. Ничего хорошего подобный звук означать не мог.

В голове мелькают картинки извержений вулканов, землетрясений, наводнений, взрывов атомных электростанций и бомб. Из-за чего звучала сирена сейчас – не ясно. Не вижу окон, чтобы узнать о состоянии природы или рассмотреть приближающуюся опасность. Нас окружают голые стены. И мы не можем смотреть сквозь них.

Нужно уходить. То, что заставило людей включить сирену, могло быть опасным и для меня.

Босые пятки давят осколки и орошают пол чёрно-красными каплями. Уверена, это должно принести мне боль, но я ничего не чувствую. Всё странно. И эта дверь передо мной не такая, какой я ожидала её увидеть. Она не деревянная, у неё нет ручки. 

Прикосновение пачкает стерильно-белую поверхность, рисует разводы мрачной краской.

Слева панель с алым огоньком. И местом для ладони.

Чуть хмурюсь: моя ладонь не подходит. С противным звуком, перекричавшим сирену, индикатор выдает красный вместо нужного зеленого света.

Это… злит! Это злит нас!

Как плохо: первая сильная эмоция, которую мы испытываем – злость. Раздражение от невозможности справиться с простой по сути задачей – выйти из комнаты. Эмоция опаляет разум и превращается во вспышку ярости.

Происходит неожиданное (или ожидаемое?): дверь сносит с нашего пути.

Это смущает меня. Будто случившееся ненормально, как и чёрная жижа, сочащаяся вперемешку с кровью из ран. Но у меня нет времени задумываться о противоречиях. Нужно уходить.

Коридор. Белый. Больница? Мы больны?

Это многое бы объяснило нам. И черноту, и темноту, и странную рябь противоречий в голове, и невозможность сконцентрироваться на воспоминаниях. Но если мы больны, то где тот, кто должен был нас лечить?

Вокруг все тот же бардак: листы бумаги, осколки стекла, упавший стол, книги на полу. И никого живого.

С хрипом обрывается гул сирены и наступает оглушающая тишина.

На мгновение мне становится не по себе. Кто включил сирену, и кто выключил её? Где все? И кто эти все?

Отодвигаю эти вопросы и встаю перед более прозаичным «направо или налево?».

Обе стороны выглядят одинаково покинутыми и не сулят ничего плохого. Однако сейчас, в тишине, удается услышать странный звук. Будто раковина засорилась и булькает, хрипит в попытках избавиться от воды в трубе. 

Налево.

Я медленно иду на звук. Чем дальше, тем больше красок появляется в коридоре. Красных оттенков. Стены, пол, потолок – всё в пятнах, смазанных потёках и лужах.

Скользко.

Нам не страшно. Красное не вызывает отвращения. Но мы испытываем растерянность от количества нового цвета. И запаха. Да, мы начинаем чувствовать запахи. Солёные, горькие, металлические. С каждым шагом они ощущаются всё сильнее.

Мы находим источник звуков. Это человек. Раненый, слабый, умирающий. Мужчина с разорванным боком. Мы видим его, когда коридор изгибается вправо. И испытываем противоречивые эмоции. Равнодушие и печаль. Колеблемся целую минуту. Тратим время, осматривая залитый красным коридор. Затем смотрим на человека. Увидев нас он хрипит громче, делает неловкую попытку отползти, смотрит с ужасом.

Хмурюсь, не одобряю поведение человека. Я слаба и поэтому ОН поднимает его над землей. Мужчина дёргается в последний раз и замирает. А мы продолжаем идти вперёд, словно хищник, несущий добычу. В голове странно пусто. Кажется, мы всё ещё растеряны из-за нашего выхода из тьмы и окруживших нас странностей.

Пришлось потребовать от себя знаний. Чужих, смытых, уже забытых. Воскресить, дорисовать и использовать. Теперь я знаю, где здесь место, в котором можно помочь человеку. Однако я всё ещё не знаю, что же это за ЗДЕСЬ. Больше половины памяти стёрто. Неприятная новость.

Коридор. Множество дверей по его бокам. Красное и… чёрное. Сочетание заставило перевести взгляд на наши раны. Из них сочилось красное вперемешку с черным. Не смешиваясь и гармонируя.

Медицинский пункт был пуст. Как и везде, в нём не было окон. Но был запас крови. Какая кровь нужна человеку?

Нагнулась и лизнула огромную рану на его боку. Красное начало течь с подбородка, а внутри болезненно затянуло. Облизываюсь. Спешно возвращаю мысли на прежний лад. Нахожу в холодильнике кровь, такую же по вкусу, и делаю человеку капельницу.