Сплав

Прощание

 Включив экстренное выжигание опасных форм жизни, Влад сразу же направился по самому короткому пути к жилым блокам. Но не пешком. В одном из коридоров лаборатории нашлась целая магнитная машинка, должная служить общественным транспортом на станции. Всего на тридцать человек, зато проворная и крепкая, амальгамы не могли сломать их с одного удара. Потому-то почти все эти машинки ушли на нужды солдат. И, как итог, превратились в металлолом. Удивительно, что эта сохранилась. Хотя в закрытую лабораторию доселе солдаты просто не заходили.

Влад подозревал, что крика системы будет недостаточно для убеждения людей покинуть безопасный угол. Даже если их обещают прокатить до следующего в бронированной машине с ветерком. Но прежде чем он успел начать выгонять трусов из укрытия силой, система оповестила о самоуничтожении станции.

Это подействовало лучше любых уговоров: люди ломанулись из-за бронированных дверей как крысы, даже забыв испугаться возможных встреч с амальгамами. Без вопросов загрузились и покорно расселись.

С амальгамами они таки столкнулись. С одной. В прямом смысле слова, на полной скорости. Тварь настолько качественно размазало по лобовому стеклу и стенкам магнитной машинки, что перед получившейся кашей спасовала даже их удивительная живучесть.

Выжившие амальгамы целенаправленно спешили в лабораторию или застряли в коридоре перед бойлерной, и потому больше не попадались на пути.

Огромное высокое помещение ангара, полное вытянутых в сигарету модулей, рассчитанных каждый на сто человек в гибернации, встретило напрягающей тишиной. Которую даже прибытие магнитной машины не развеяло, а будто очертило по контору красным.

Эту часть станции покинули одной из первых – модули заблокированы, что здесь делать? К счастью, не стали консервировать, так что Владу не пришлось сбивать пломбу, и двери распахнулись от одного касания ладони. 

Первыми из машины вышли вооруженные солдаты:

— Чисто!

За ними ценные механики и пилоты, последними женщины и дети.

 Механик забрался на один модуль, проверил его изнутри. Сразу после нырнул во второй, третий:

— Модули повреждены!

— Все?

Для того, чтобы вывести модули из строя, не обязательно прибегать к консервации: у части модулей отсутствовали детали, батареи, куски обшивки, а у одного с боку свисали механические потроха. У половины внутри всё раскурочено в хлам, а капсулы гибернации вырваны с корнем. Будто в салоне рванула граната.

— Пять, нет, шесть. Если и остальные три в таком же состоянии, то амальгам нам бояться смысла нет.

Обратный отсчёт начал напоминать звон похоронных колоколов.

Люди паниковали: кричали, плакали, молились, женщины прижимали к себе детей. Влад бессильно опустил руки, когда механик обрадовал:

— Этот модуль цел, у него только крепления повреждены.

Ножки креплений, на которых держались сигареты модулей, у спасителя людей были не просто повреждены, они будто приварились к обшивке.

— Диверсия?

— Наши хозяева очень не хотели, чтобы эту станцию кто-либо покинул. Пришелец он, или человек, — с досадой изрёк Влад.

Створки, должные выпустить спасательные модули, топорщили оплавленные края, как амальгама зубастые рты. Открыть автоматом подобное безобразие не было и шанса. Только лазерным резаком, вручную.

Однако стоит нарушить герметичность створок – и тут же космос ворвется внутрь ангара. Человек умрёт, не успев завершить начатое, будет по кусочкам транспортирован за борт через созданную щель. А значит, резать предстояло снаружи.

Модули являлись спасательными шлюпками, рассчитанными на загрузку людей на станции, сортировку спасенных по камерам гибернации, и выгрузку спящих на планете или другом корабле. У модулей не было возможностей подбирать пассажиров из космоса. Да и времени.

Герою останется лишь провожать взглядом удаляющийся модуль и ждать смерти от взрыва станции.

— У нас десять минут! — закричал Влад на пути к шлюзу, скафандр он натягивал на ходу: — У вас пять! Отскребите модуль от пола, я открою шлюз!

Быстро – пока никто не спохватился, не попытался спорить, – надел шлем, закрепил трос, проверил доступ воздуха и затворил шлюз. Люк в космос открылся по требованию, и вот солдат уже на пути к воротам ангара. Словно фара заблудившегося в океане батискафа в космической тьме мерцал лазерный резак.

***

Мы видим человека, самоотверженно спасающего других людей.

То, за что Кара полюбила Влада. Причина, по которой она ЕГО простила. Самоотверженность, граничащая с эгоизмом; храбрость, граничащая с безрассудством.

Золотое дитя вырывается на свободу. Мы не держим его. Зачем? Он вправе сам решать, как ему поступать. Легкое, маневренное, маленькое слияние не имело привязанности даже к гравитации, потому чувствовало себя в космосе не в пример нам свободно.

Мы видим его возле человека, который готовится сражаться с запаянными вратами ангара. Человек вздрагивает, когда по обе стороны от него в дверь упираются массивные трехпалые кисти. Он не видит золотой души, но не позволяет себе ни удивиться, ни испугаться. Говорит с ним. Говорит с кем-то по рации в шлеме. Узнает, что люди уже загрузились в модуль и их спасение зависит теперь только от его действий.