Спокойного сна

Спокойного сна

Пропускной модуль злорадно мигнул красным. Иву даже показалось, что он издевательски хихикнул при этом.

– Холера! – пробормотал Ив сквозь зубы и в четвёртый уже раз провёл идентификационным браслетом по панели. Вместо оптимистичного писка пропускной модуль мстительно издал какой-то совсем уж неудобоваримый звук. Ив закатил глаза, глубоко вздохнул и добавил несколько слов, явно недостойных главного инженера. Это, как ни странно, помогло, и он, открыл, наконец, дверь собственного юнита.

– Доброе утро, Иван! – дебильно-жизнерадостный голос заставил его поморщиться. Голограмма борт-проводницы (гладко зализанные волосы, широкая улыбка с ненормальным числом зубов, с трудом помещающаяся на лице, у горла пришпилен знак Гильдии Исследователей) доброжелательно смотрела и улыбалась в направлении добросовестно заправленной койки Ива.

– Доброе, доброе, – проворчал он в ответ. – Уже, правда, ближе к полуночи, но тебе же всё равно, да?

Зеленоватая борт-проводница являлась встроенным придатком стандартного будильника, которым обеспечил каждый юнит добрый работодатель. Очевидно, кто-то из разработчиков решил, что деланный оптимизм и фальшивая улыбка поутру вдохновит обслуживающий персонал на подвиг. Лично Ива эта псевдо-девица раздражала до скрежета зубовного, но как он ни бился, окончательно удалить её из прошивки не смог, и теперь всякий раз, стоило ему вернуться домой, она добросовестно появлялась.

Ив тяжело вздохнул и обречённо толкнул дверь в гигиенический блок. Из зеркала на него смотрело его собственное заросшее рыжей бородой отекшее лицо. Откуда могла взяться рыжая борода при общей серовато-мышиной масти Ива – Бог весть. Ребята на мостике посмеивались, и Ив каждый вечер и каждое утро старательно скоблил физиономию безопасной бритвой – кремам он не доверял.

Ив выдавил пену для бриться из баллона из личного гигиенического набора, провёл рукой по щеке и в который раз машинально отметил, что когда его волосы поседеют, он, скорее всего будет смотреть в то же самое зеркало. И пену возьмёт из такого же баллона…

Но пока об этом можно было не думать. Иву было всего двадцать семь лет по земному исчислению. Гильдия Исследователей предпочитала набирать в свои экспедиции специалистов до сорока, но старше двадцати двух хотя бы, чтобы человек успел получить высшее образование – ну или хотя бы его подобие. Считалось, что это позволит специалисту в дальнейшем мыслить критично или что-то в этом роде – Ив не вникал. Сам он благополучно дослужил на Земле до ведущего инженера – обслуживал и диагностировал корабли Гильдии Исследователей, которые готовились для отправки первых экспедиций в далёкий космос. То есть корабли должны были быть достаточно прочными, чтобы выдержать длительное путешествие, но и только. Гильдия переплачивать не собиралась.

Тех, кто соглашался принять участия в этих экспедициях, не деньги привлекали – в большинстве своём эти люди бежали от рутины, от тоскливого однообразного существования. Ив когда-то тоже был таким – бросил опостылевшую работу на Земле и подался в добровольцы. И что? Та же рутина, только с космического корабля не особенно-то уволишься. Особенно если он летит к какому-нибудь Кеплеру, о котором и редкий астроном-то в курсе…

Ив не без труда уместился на чересчур узкой койке и закрыл, наконец, глаза.

– Это был длинный день, – сказал он сам себе вслух.

…Когда выбирали добровольцев на бодрствование, команда «Аргонавта» - так назывался корабль их экспедиции – столкнулась с ожидаемыми трудностями – бодрствовать не захотел никто. Не для того участники экспедиции оставили дом, друзей и родных (у кого они были, конечно) – чтобы четырнадцать лет прозябать в бесконечных вахтах, тупо глядя в монитор, пока остальные твои товарищи будут мирно похрапывать в криокапсулах, и проснутся только через эти самые четырнадцать лет. Проснутся бодрыми, полными сил (хотя насчёт сил – это вряд ли, криосон мало кого оздоровить может, не говоря уже о реальном шансе проснуться слегка, гм, неполноценным умственно). Но главное – проснутся они молодыми! Криосон практически останавливает процессы старения организма, ну, будет астронавт после такого сна на три-четыре месяца старше, велика важность…

Словом, бодрствовать своей волей не захотел никто, и Гильдия применила метод старой доброй жеребьёвки. Генератор случайных чисел выдал (кто бы сомневался) личный номер Ива. Везение никогда не было его коньком. Ив, конечно, плюнул бы на всё и ушёл, но к тому моменту он уже был связан договором… И он остался, проклиная в душе идиотскую жеребьёвку, своих более удачливых товарищей с их лицемерным сочувствием (всё к лучшему, говорили они и вяло похлопывали по плечу, а к какому ещё лучшему, скажите на милость?!) и всю Гильдию Исследователей скопом. Он остался, и неожиданно для себя довольно быстро привык к своему новому положению. В его обязанности входил ежедневный мониторинг состояния криокапсул, общая диагностика работы систем корабля и максимально быстрое реагирование в случае какого-нибудь форс-мажора. «Аргонавт» был кораблем далеко не юным, но Ив довольно скоро нашел с ним общий язык – и занимался делом в полное свое удовольствие. Остальные ему не мешали – им и самим было чем заняться.

«Какие мы все-таки разные», – поймал себя на мысли Ив этим утром. Хотя на мостик он явился без опоздания, все трое уже были здесь. Перед мониторами, как обычно, уже пристроился Симон. Тощий, не поймёшь, как на ногах держится, высокий – ростом даже чуть выше самого Ива, с непропорционально длинными руками, Симон выглядел подростком-переростком. За глаза на мостике его ласково называли «маленьким», хотя «маленький» с трудом помещался в стандартный скафандр. Еще его называли «А вот у нас на Луне», потому как именно этой фразой он реагировал на все мало-мальски заметные явления жизни: