Спор для Сурового

1

Глава 1

Сладость и боль

Год назад

Ира

Переминаюсь с ноги на ногу у стола с напитками, цепляю рукой бокал, подношу к губам, выпиваю залпом. Голова тут же идёт кругом, когда жидкость прокатывается по пищеводу и попадает в пустой желудок. Мой взгляд, будто приклеенный, останавливается на Захаре. Я ненавижу себя за то, что никак не могу перестать смотреть на него. За то, что меня так сильно, неудержимо сильно тянет к нему. Ведь он не смотрит в мою сторону, совсем не обращает на меня внимание. Ему наплевать на моё существование. Но Суровый вдруг голову резко поворачивает, будто чувствует мой взгляд на своём лице. Парень лениво усмехается и неторопливым шагом подходит ко мне. В его руках гранёный стакан, в котором плещется янтарная жидкость.

Захар застывает в нескольких шагах от меня. Высокий. Подтянутый. В идеально сидящем на нём костюме. Пиджак подчёркивает его широкие плечи, к которым тут же липнет мой взгляд. До боли в кончиках пальцев хочется прикоснуться к ним, провести подушечками, ощутить силу мышц. Торопливо провожу языком по губам, тут же одёргиваю себя. На губах помада, которую я съела.

С силой сжимаю в руке пустой бокал. Тяжело сглатываю, пытаюсь увлажнить горло. Я вздрагиваю, когда парень совершенно неожиданно поднимает руку и отводит закрученный локон волос мне за ухо.

Я вскидываю глаза на лицо Захара. Боже. Я снова забываю, как нужно дышать. Он красивый. Такой красивый, что не верится, что настоящий, не нарисован. Карие глаза с чёрными длинными ресницами, чуть загнутыми вверх. Ровный нос, с едва заметными крапинками веснушек. Высокие скулы и тонкие губы, которые так и манят меня. Так и хочется их поцеловать.

Сколько я об этом мечтаю? Год? Два?

Сны с его участием снятся мне каждую ночь. И в этих снах он смотрит на меня так, будто я его самая большая драгоценность. Будто во мне сосредоточен весь его мир. И каждое утро для меня настоящая пытка. Просыпаться и понимать, что это был лишь сон — дикая боль, которая разрывает душу на части. На миллион крохотных частиц.

Особенно, когда я приходила в школу и видела его безразличие. Видела, как он флиртует с другой. Проявляет к ней интерес.

Впервые я стою так близко к нему. Впервые чувствую его запах настолько ярко. Тяжёлый. Мускусный. Заставляющий всё внизу живота сладко сжиматься. Чувство новое, неизведанное. Мои колени предательски дрожат, как и пальцы, в которых я сжимаю бокал. Сжимаю так сильно, что он трескается в руке. А вместе со стеклом и моё бедное влюблённое сердца, когда больший палец Захара проходится по нижней губе. Оттягивает её.

Я вздрагиваю от боли, тихо всхлипываю. Стекло впивается в кожу, тут же протыкает её. Кровь течёт тонкими струйками, капает на пол. Я опускаю взгляд на алые капли. И горько усмехаюсь. Как символично. Моя кровь у носков его блестящих чёрных туфель, как и моё сердце. Он может растереть его небрежным движением. Столь же небрежным, как и каждая его улыбка, направленная в мою сторону.

Я разжимаю кулак, смотрю на раны на своей ладошке. И забываю о боли, когда сильные крупные пальцы смыкаются на запястье. Когда Захар поднимает мою руку к своему лицу. И проводит кончиком языка по ране, слизывая кровь.

Захар не говорит ни слова. Только пальцы на запястье смыкает сильнее и увлекает меня за собой. Ведёт куда-то. Но мне плевать. Так глупо, так безнадёжно, смешно. Но я следую за ним, смотря в широкую спину, на коротко подстриженный затылок.

Захар заводит меня в туалет, где свободны все кабинки. Парень включает воду и, держа моё запястье, подсовывает ладонь под струю воды. Я шиплю, хочу одёрнуть руку, но Захар слишком крепко держит.

— Больно, — говорю жалобно. — Щиплет очень.

— Незачем так ярко выражать свои чувства, Ира.

Я вздрагиваю. На мгновение кажется, что в сердце всадили ядовитую иглу.

— Я сама разберусь, Захар. Какие чувства выражать, а какие скрывать! — шиплю рассерженной кошкой. — Отпусти. Я сама обработаю.

Захар кидает на меня странный взгляд, ухмыляется криво, отключает воду и тянется к бумажным полотенцам.

— Знаешь, ты меня бесишь, — говорю заплетающимся языком.

Близость Захара пьянит. По всему телу расползается нестерпимый жар, голова идёт кругом. Каждое прикосновение горячих пальцев к моей коже пускает горячие мурашки по коже. Мне кажется, что сердце колотится с запредельной скоростью. Колотится так сильно, что вот-вот вылетит из грудной клетки. Вылетит к его ногам. К его идеальным туфлям. Будет лежать так же, как переливались до этого алые капли.

— Смотрю, кого-то развезло, — говорит насмешливо Захар, прижимая бумажные полотенца к ранам.

Я шиплю сквозь зубы, жмурю глаза. Захар поднимает ладонь к глазам, рассматривает. Потом дует на раны.

— Ох, — вырывается из моей грудной клетки взволнованное дыхание.

Грудь вдруг наливается. Становится тяжёлой. Томность разливается в теле. В каждой клеточке предающего меня тела. Захар порочно усмехается, языком проводит по запястью.

— Ты что творишь? — выдыхаю поражённо и испугано.

Я понимаю, что совсем ничего не соображаю. Все мысли покидают голову. Чувства к парню слишком сильны. Но только остатки гордости нашёптывают мне, что Захар просто издевается надо мной.

— Зализываю больное место, — говорит насмешливо. — Может, у тебя ещё что-то болит, Ира?

— Да, — киваю и улыбаюсь пьяно.

Голова кружится, колени подгибаются. Я опускаю голову, сбрасываю туфли, которые натёрли пятки. Я бёдрами опираюсь о мраморную столешницу, медленно забираюсь на неё. Парень широко ухмыляется. Опускает руки на мои ноги, ведёт огромными, точно две лопаты, ладонями по бёдрам. Обхватывает под коленями. Резко раздвигает ноги, встаёт между ними. Подходит ко мне вплотную.

— Что болит, Ира? — улыбается соблазнительно, большими пальцами поглаживает внутреннюю сторону бедра.

Я дрожу. Сладкие мурашки рассыпаются по коже. С каждым новым прикосновением я пьянею всё больше и больше, дрожу всё сильнее. Мне жарко. Мне безумно жарко.