Спорим на отчисление?

Глава IV

Элинор открыла глаза, и над ней оказалось лицо парня, которого ненавидит больше всего на свете. Она все еще чувствовала, как бешено в груди стучало сердце — какое удивление, что с таким пульсом, оказывается, вообще можно жить! А при виде этой «моськи», казалось, вздохнувшей от облегчения, оно едва не останавливалось. Второй важный факт, на которое девушка обратила внимание сразу после Осборна и своего здоровья, — это то, что она лежала на кровати. Неужели Эрл соизволил перенести ее туда?! В ее мыслях это звучало так неправдоподобно, что Элинор испугалась, не был ли здесь посторонний человек, который мог бы узнать о ее нелегальном соседе. На лбу было что-то мокрое и теплое, девушка привстала на локтях, и когда это «что-то», упало перед ней, она узнала в скрученном тряпочке какую-то бывшую футболку.

— Ты бледная как смерть, Чейз, — первым подал голос светловолосый парень, медленно отдалившись от кровати, будто бы он там никогда и не стоял. — К счастью, это был всего лишь обморок.

Элинор, вдоволь отдышавшись будучи в сознании, тут же вскинула брови от удивления и глубокого возмущения:

— «К счастью?!» — повторила она слова заботливого собеседника, делая короткие паузы, чтобы не сбить дыхание. — «Всего лишь» обморок?!

— Сначала я подумал, что ты умерла, — произнес Эрл так легко и беспечно, словно рассказывал историю о своей собачке, что резвилась на газончике. — И у меня были бы проблемы с вызовом скорой. Держу пари, меня бы выгнали из общаги за то, что я был в комнате подобия девушки ночью. Даже умерев, ты принесла бы мне дохрена проблем.

— И долго я была без сознания? — опустив маты, продолжила она. — И кто здесь еще был?

— Около десяти минут, — пожимая плечами, отвечал парень и одновременно писал кому-то сообщения, совершенно незаинтересованный Элинор. Удивительно, как он вообще умудрялся слушать, что говорит та, не отрывая ни на секунду усмешливого взгляда от экрана смартфона. — Хотел оставить тебя без сознания подольше, но, к моему сожалению, ты быстро пришла в себя.

И, оторвав взгляд на несколько секунд под сдержанный вздох Элинор, он мимолетно осмотрел небольшую комнату, будто не понимая, с чего вдруг девушка вообще решила, что в ней побывал посторонний.

— Никого, только я и твое тело.

— Хочешь сказать, что это ты перенес меня кровать и положил на лоб мокрую тряпку?..

Но прежде чем Эрл успел что-либо ответить, она, уставившись в несуществующую точку, задумчиво произнесла:

— А из какой футболки ты сделал эту тряпку?

Эрл, наконец, отвлекся от телефона, отложив его в сторону, и улыбнулся обаятельно и самодовольно, точно зная, что сейчас начнется представление, гораздо более забавное, чем простая переписка. Он посмотрел на постепенно догадывающуюся о мести Элинор самым милым и находчивым взором.

— Из другой тряпки, которая валялась у тебя на стуле. Я понял, что это футболка…точнее сказать, это была футболка слишком поздно, — он гордо, с нарочно наигранным сожалением продемонстрировал жертву: на груди широкой полосой была вырезана ткань, так что ее никак нельзя было носить. Элинор с замиранием сердца опустила взгляд чуть ниже и, раскрыв рот, увидела изображение Волны в Канагаве. Покрой был мужским. Потому что это была та самая футболка, которая принадлежала Августу. Та самая футболка, что символизировала их лето. 

Это был символ их любви, а Осборн просто взял и порезал его на тряпку.

Элинор была так поражена, что сползла с кровати и одурманенным взглядом осмотрела футболку еще раз, выхватив ее из рук парня, и, не веря своим глазам, произнесла сквозь зубы:

— Ты… — она замялась, подбирая самый лучший мат, что описал бы Эрла.

— Я? — нетерпеливо напомнил о себе он, и девушка заметила, с каким задорным огоньком азарта он ждет реакции, поэтому уложила элемент одежды возле себя и, едва улыбнувшись уголками рта — это было единственное, на что Элинор хватило, — она произнесла с ноткой раздражения, проскальзывающей в нарочито спокойном голосе, которым обычно разговаривают незнакомки, ставшие жертвой проказливого ребенка, с его матерью.

— Плевать. Всего лишь футболка. Видишь, я, в отличие от тебя, из-за такой глупости не злюсь.

Эрл разочаровался в выражении лица.

— Тогда я выкину ее вместе со своей? — он потянулся к ткани рукой, и Элинор нескромно, испуганно оттолкнула ее, в скорости объяснившись тем, что нет необходимости выкидывать то, что она еще будет носить.

Осборн вопросительно повел бровью, явно недоумевая, как можно надеть специально испорченную вещь. Он, конечно, знал что Элинор упертая, но эта ситуация стала просто вишенкой на торте, так что, поймав себя на подобной мысли, парень усмехнулся, взглянул на футболку улыбающимся с хитринкой взором и кивнул на соседку.

— Ну так надевай.

— Не буду я переодеваться сейчас, мне едва хватает сил, чтобы разговаривать с тобой, — с облегчением на душе выкрутилась она и в доказательство своей слабости подперла падающее лицо ладошкой.

— Мне помочь? — Эрл настаивал, подойдя ближе к кровати, точно был готов стянуть с собеседницы ее одежду по первому знаку.

«Он блефует», — была уверена Элинор, стойко оказывая сопротивление нагловатому взору охристых глаз с лисим прищуром. Она помнит, как Август пресекал любую возможность увидеть оголенное тело девушки (за исключением той ночи в океане: он был немного пьян), а Эрл — тем более. Слишком уж он презирает бывшую, чтобы получать хоть малейшее эстетическое удовольствие от наблюдения ее фигуры.