Спрут

Спрут

В «Центре спасения фантастических существ» (или по-домашнему «цэсэфэсэ») царило привычное напряжение. Такое появляется здесь только в двух случаях: появилось сообщение о новой встрече с каким-нибудь существом – событие радостное, но омрачённое нереалистичностью встречи или дурным местом для проверки этого сообщения; или же заседание по планированию годового бюджета.

До заседания оставалось ещё три месяца, и беспокоиться было рано, а вот первая причина…

–Давайте не поедем? – предложила Элма. Она возглавляла могучее направление мифических птиц. Собственно, этим её предложение и подкреплялось. Речь-то шла не о встрече с какой-то птичьей сущностью.

–Нельзя не ехать! – Шеф метал молнии. Устав «Центра» гласил, что каждая встреча и каждое свидетельство должно быть проверено. Но тут речь шла о совсем безумных вещах: мыслимое ли дело, чтоб в позабытой деревушке, в местной речке встретили кракена?!

–Это не кракен, это спрут, гигантский спрут! – важно поправил Малкольм. Он был специалистом по водной фауне, и его замечание действительно имело вес.

–А в чём принципиальная разница? – осведомилась Лили – травница. С недавних пор травники приобрели определённый вес в «Центре», они открыли живую лиану, и потому им можно было высказываться. Лили, кажется, и принадлежала к группе открывшей её.

–Да какая…– начал, было, нетерпимый исследователь единорогов и кентавров – Алкер, но Малкольм с большим удовольствием перебил его:

–Кракены не нападают на людей и корабли. Так поступают только спруты.

–Так нападения на корабли и не было, – заметил кто-то из секции фантастических змеевидных – там всегда любили пунктуальность.

Это замечание тоже было справедливым. На корабли в означенной местности никто не нападал, да и кораблей там не было. но имелось два свидетельства о потоплении рыбацких лодок, а помимо этого – три свидетельства о наблюдениях за щупальцами, мелькнувшими в воде и странным движением.

Малкольм проигнорировал это замечание.

–Давайте рассуждать логически? – Элма оглядела собравшихся специалистов – преимущественно глав отрядов и отделов. – А? так конструктивнее!

–А давайте! – Шеф с яростью выдернул свой стул и с грохотом опустился на него. – Предлагай!

Элма не смутилась:

–Уважаемый Малкольм, скажите, пожалуйста, кракены или спруты – это ведь не речные существа?

Малкольм вздохнул:

–По идее – нет.

Впрочем, его утверждение строилось на логике, а та бывала бессильна. Так, например, за всё существование «Центра» не удалось найти ни одного спрута или кракена. И это несмотря на то, что их существование было бы оправданнее и логичнее, чем существование, например, кентавра! В самом деле – что реальнее: человек-лошадь или просто гигантский и агрессивный кальмар или осьминог?

По мнению Малкольма – кракен или спрут имели больше подтверждений и логичности, а по мнению фактов и отчётов – на балансе «Центра» имелось четыре загона и в одном из них жили два кентавра, но не числилось ни одного спрута или кракена.

И где справедливость на этом свете?!

–По идее? – поинтересовались из отряда по изучению Фениксов.

–Подтверждений нет. но кальмары и осьминоги, и также строение щупалец…– Малкольм готов был пуститься в длинные объяснения, но был прерван Элмой:

–Что и требовалось доказать! Мы имеем деревушку на отшибе цивилизации, с речкой, название которой никто из нас уже не помнит…

–Справедливости ради, в этой речке водится рыба! – Алкер нахватался, видимо, от кентавров непримиримости. – Значит, не такая уж и дурная речка!

–Рыба и в луже водится, – буркнул Шеф. Он очень не хотел тратить и без того малые бюджеты «Центра» на снаряжение командировки в заведомо проигрышное место: само сообщение было несуразицей! – Я вон видел репортаж из Японии!

–Так то в Японии, – Малкольм тоже не горел желанием ехать – от поездки несло бесперспективностью, но он профессионализм спорил в нём ещё с расчётливостью.– Там была найдена и амфибия.

Траурное молчание повисло за столом. Человек-амфибия – существо из сказок, невозможное, бредовое, было найдено у берегов Японии. Оно до сих прекрасно себя чувствовало в океанариуме «Центра», хотя до сих пор не произнесло ни звука. Питалось существо сырой рыбой и водорослями, иногда силилось повторить человеческую улыбку и скалило нечеловеческие зубы на своём уродливом рыбьем лице.

–А ещё в Японии нашли цутиноко…– снова змеевики поспешили вклиниться в беседу.

И снова молчание. Цутиноко стал кошмаром. Несмотря на длину всего в полметра и ширину в двадцать сантиметров, а также почти типичный облик змеи, повозиться пришлось всему «Центру». Цутиноко стал говорить, причём по-японски, да ещё и ужасно визгливо. Потом попытался заглотить собственный хвост и покончить с собой, осознав, что попался в плен. Специалисты с трудом вытащили мускулистый тяжёлый хвост из пасти существа. Тогда существо попыталось задушить себя хвостом…

Неизвестно, чем кончилось бы дело, но в конце концов, кто-то из змеевиков предложил напоить цутиноко. Затея сработала – существо успокоилось, и сделалось мирным, даже позволило себя изучать. Но когда прошёл хмель, снова стало агрессивным – пришлось подпоить ещё. Так в короткий срок цукиното сделалось местным алкоголиком, который без добавки превращался в нечто яростное и разрушительное, но получив выпивку, делался мирным и даже позволял себя гладить.

Цутиноко прожил всего три месяца, а потом отошёл в свой мир. В «Центре», несмотря на жестокость исхода, вздохнули с облегчением – существо было неуправляемым.

–Словом, –жёстко подвела итог Элма, – оснований для визита нет. лодки могли перевернуться от пьяного управления или каких-нибудь камней, а свидетельства… ну мало ли! То же привиделось спьяну!

–Одно из свидетельств принадлежит детям, – мягко заметили из отделения по изучению чеширских котов – молодого отделения, созданного в своё время только для того, чтобы не урезали бюджет «Центра». В тот год обнаружили последние свидетельства о вымирании мантикор, что привело к сокращению этого отдела и пришлось выкручиваться. – Они что, тоже были пьяны?