Спящая принцесса или двойной попадос.

Глава 1

«Всё. На сегодня всё. Спать», - Наташа в изнеможении рухнула на кровать. Как же не привычно спать одной на узкой односпалке. Последние два года она жила с Вадиком на его квартире и каждый вечер заваливалась к нему под бочок. Но завтра свадьба, и по какой-то дурацкой традиции последнюю холостяцкую ночь молодые должны проводить порознь.

Но как уснуть, когда рядом не хватает горячего сильного тела? А может, эта ночь одиночества нужна для того, чтобы в последний раз вспомнить свою жизнь до свадьбы, до встречи с любимым? Хотя это не Наташин случай. В её жизни, сколько она её помнила, Вадик всегда принимал активное участие. И это не потому, что они были знакомы с рождения. Хотя... Да. С её второго рождения.  После которого её жизнь разделилась на «до» и «после».

Всё, что было «до» Наташа не помнила. Совсем. Ничего. Единственное, что осталось — это умение говорить и двигаться. Всему остальному пришлось учиться заново: читать, писать, ездить на велосипеде, коньках и т. д. А все из-за падения с горы и страшной черепно-мозговой травмы. Покаталась на лыжах, называется.

Вадим был одним из нейрохирургов, кто вытаскивал Наташу с того света. Даже он её спасение кроме как «чудо» не называл, на столько малы были шансы. Именно его лицо было первым, что увидела девушка, открыв глаза после операции. Именно он является ее первым воспоминанием.

Поначалу было трудно и страшно. Наташа не знала, кто она, откуда, и что произошло. Незнакомая постоянно плачущая женщина, называвшая себя её мамой, жутко раздражала. От бесконечных посетителей со скорбными лицами и одного и тот же вопроса: «Ты меня помнишь?» - хотелось кричать и крушить все подряд. Единственным светлым воспоминанием о том времени были беседы с Вадиком. Его забота, теплые большие руки и глаза.

До больницы они не были знакомы, а потому с ним было легко. С ним не случалось неловких моментов с этим: «А помнишь...» С другими это происходило постоянно, после чего следовали извинения, жалеющие взгляды...

Было тошно. Мыслей о самоубийстве не возникало, но...

- Зачем вы меня спасли? - заявила она как-то Вадиму, когда он делал обход. К тому моменту Наташа ревела уже с час, предварительно выгнав из палаты мать.

- А ты предпочла бы умереть? - вопросом на вопрос ответил тот спокойным, даже нежным, голосом. Вадим сел рядом с пациенткой на кровать и приложил ладонь к её лбу. Заглянул в глаза и улыбнулся.

- Я не знаю! - воскликнула она, - Они все ждут, что я их вспомню, а я не могу! Я их не знаю! Я их не могу любить!

- И чувствуешь себя виноватой? – Ну, вот откуда он мог это знать?

После этого разговора к Наташе начал приходить психолог. Усатый дяденька с добрыми глазами. Они много говорили о чувствах. Именно он попросил Вадима чаще беседовать с больной, так как это благотворно сказывается на её душевном состоянии.

Вадик последовал совету психолога и приходил к Наташе довольно часто, садился рядом на кровать и рассказывал обо всем на свете. Девушка не помнила ничего, а потому все, о чем рассказывал ей врач, было в новинку.

Ей заново пришлось осваивать телефон и компьютер. Но прежде пришлось пройти программу детского сада и начальной школы.

Когда состояние Наташи стало стабильным, ей позволили выйти на улицу. Она глубоко вдохнула морозный воздух и, наклонившись, зачерпнула немного снега. В душе проглянуло чувство чего-то знакомого,  даже родного, но удивили неприятные ощущения в замерзших пальцах.

- Ты всегда любила зиму. И снег. Потому и увлеклась лыжами, - мама узрела в этом событии проблеск надежды. – Доктор сказал, что скоро тебя могут отпустить домой. Вот окажешься в родной обстановке – и сразу все вспомнишь.

Возвращение домой. Еще одно ужасное воспоминание. Для Наташи одна только мысль, что её увезут в незнакомое место, являлась стрессом. А уж то, что она больше не увидит Вадима...

Поначалу он искренне жалел свою пациентку, потому и пошел навстречу психологу. Потом, чем дольше общался с ней, стало понятно, что жалость переросла в симпатию. Поэтому продолжил общение с девушкой и после её выписки.

Они стали встречаться чаще, общение становилось более неформальным, вскоре они перешли на «ты», но дальше Вадим не шёл. Он прекрасно понимал, что чувства Наташи к нему носят не совсем здоровый характер. Это своего рода зависимость, а потому не мог позволить себе воспользоваться ситуацией.

Почти три года они находились на стадии дружеских отношений. Кто первый из них понял, что пора идти дальше, понять сложно. Скорее всего, это было обоюдное решение. Просто постепенно в их разговорах начала проскальзывать двусмысленность, недосказанность; прикосновения заставляли ускоряться сердца. А потом случайный поцелуй... И пошло-поехало. Завтра свадьба!

Наташа повернула голову и взглянула на платье, бледным пятном сияющее в темноте. Оно красивое. По фигуре. С длинной, расширяющейся к низу юбкой. Наташе не нравились необъятные кринолины и жесткие корсеты, поэтому платье предпочла сшить на заказ, а не купить готовое.

Рядом, замотанный в покрывало, стоял подарок жениху — его портрет. Она так и не призналась, что начала рисовать. Наташа была дипломированным художником, но не помнила об этом. На всякий случай в своей квартире Вадим  под студию выделил комнату, куда перенесли все её работы. Наташа часто заходила туда и перебирала картины. Однажды девушка взяла кисть и поняла, что руки помнят. Только знаний в голове не хватает. Но ведь знания можно восполнить.