Среброснежная

Глава 1.1

В подворотне было темно. Где-то вдали слышались выкрики, звуки взрывов, гомон недовольной толпы. Там, вдалеке, улицы были окрашены в алые цвета от сияния многочисленных факелов, а здесь… Здесь было темно. И значит, почти безопасно.

Она сжалась в комочек за нагромождением старых картонных коробок и грудами строительного мусора. Хрупкие плечики каждый раз вздрагивали, когда резкие выкрики раздавались слишком близко.

Тихий шорох практически под боком заставил девушку в ужасе шарахнуться в сторону. И лишь спустя несколько минут, поняв что ничего страшного не происходит и приглядевшись внимательней, она тихонечко рассмеялась.

- Ты меня напугала, маленькая.

Ответом ей был довольный мяв. После чего шелковистый глазастый комочек счастливо потерся о ее колени и доверчиво ткнулся мордочкой в протянутую ладонь.

- Ну, хоть ты меня не боишься, - грустно вздохнула она в ответ. – А ведь меня теперь все бояться.

Тяжелой волной нахлынули воспоминания.

Круглая сирота, рано лишившаяся родителей, вполне могла рассчитывать на более или менее обеспеченную жизнь под опекунством служительниц чистоты. Однако судьба распорядилась иначе. Шок от нелепой, бессмысленной смерти матери проявил в малышке Дар. Светлый дар исцеления. И потому вместо комнаты в школе невинных ее ждала скрипучая койка в приюте, а с наступлением совершеннолетия – насильное посвящение ордену светлых душ. И до конца своих дней она - рабочая лошадка на службе государственных интересов.

Но судьбе показалось и этого мало, а потому… После долгих лет в приюте, когда до посвящения оставались считанные месяцы, очередная стычка с другими воспитанниками проявила в девушке магию. Что в великом и священном государстве Левендейс было равно приговору.

- А знаешь, что самое обидное, киса? – очень тихо прошептала она, прижимая котенка к груди. – То, что изначально моя магия, как и дар, была светлой. Я могла помогать. Могла стать доброй. Я хотела быть… хорошей.

Горькие слезы катились по лицу, застилая взор. Плечи тряслись от сдерживаемых рыданий, но ни одного всхлипа не раздалось в темном закоулке. Нельзя громко плакать, нельзя безысходно рыдать. Ищейки услышат этот звук в любом гомоне, и пойдут по его следу, точно зная – там, где плачут, всегда есть кого наказывать.

- Но вот беда, светлая магия, она ведь для других, не для себя. И от костра она не спасает. А огонь жжет сильно… Очень сильно… И терпеть уж точно не хочется…

И она призвала тьму. А что еще остается, когда уже чувствуешь, как начинает пузыриться кожа на ногах, а спасения нет. Обменяла ее на свет и дар. И теперь вместо роскошной медово-золотой гривы ее волосы стали черны словно смола, а глаза залиты бездонной тьмой.

- Но я не хочу! Не хочу быть темной! А еще… Ее так много внутри меня. Слишком много. Так много, что дышать нечем.

Несчастный мяв привел девушку в чувство. Выпустив кошку из чересчур сильных объятий, она только сейчас обратила внимание, что это вовсе не котенок. Рядом с ней вылизывала шерсть небольшая, но уже вполне взрослая кошечка. А еще… Ей, похоже, тоже досталось от жизни.

Осторожно высвободив крохотную песчинку силы, (чуть больше и для инквизиции ее местонахождение – дело пары минут) она внимательно оглядела свою усато-полосатую соседку. А та была столь же беспросветно-черной, как и судьба девушки. И жизнь у кошки, судя по всему, тоже была в тон ее масти. В нескольких местах давно переломанный хвост. На боках проплешины, словно и она побывала на костре. Задние лапы в рваных ранах, сейчас кровоточащие. На передних, старательно вымываемых, пара когтей вырвана с мясом.

- Бедненькая! Тебе тоже досталось!

Слезы вновь потекли из глаз, но под слоями боли и горечи разгоралась злость, праведная ярость.

- Вот что, не позволю больше над собой издеваться. Я ведь не хотела ни в их монастырь, ни в орден. И раз уж я выжила на костре… Не позволю больше никому себя обижать! И тебя не дам в обиду! Но ты ведь кошка. Как же я тебя защитить смогу, если ты уйдешь по своим делам?

Юная темная надолго задумалась.

- А знаешь, кажется мы сможем друг другу помочь…

Ухватив ничего не подозревающую кису, девчонка крепко прижала ее к земле, накрыв своим телом.

- Потерпи, - зашипела она выдирающейся кошке, - так каналы очень близко друг к другу и нас не заметят. И ты после всегда сможешь постоять за себя.

Ведьма раскрыла душу и позволила ее малой частичке влиться в душу кошки, взамен забирая крохотную часть ее сути. И вместе с душой девушки в кошачье сердце  вливалась тьма.

Кошка, словно безумная, рвалась из жесткой хватки, мяукала от жуткой боли, но девушка не позволила ей ни вырваться, ни закричать слишком громко.

А когда все закончилось... Открыв обычные ореховые глаза, молодая ведьма впервые за долгое время счастливо улыбнулась. Теперь тьмы в ее душе стало гораздо меньше, и она как раз заполняла ее до краев, но уже не грозила выплеснуться от любого неосторожного движения.

Кошка, полежав и чуток оклемавшись, тоже встала. Оглядела подворотню и себя, а затем не мигая уставилась на девушку.

«Ну здравствуй. Еще раз»

Ведьма довольно хмыкнула.

- И тебе того же. Я буду звать тебя Бездной. Поразительно, сколько силы в тебя вошло.

«Как скажешь, - безразлично  вильнула восстановившимся хвостом маленькая хищница. – Ну что, прогуляемся?»

Тихий смех был ей ответом. И через несколько секунд тьма окутала две фигурки, растворив их в тенях.