Средь пены морской

Глава 13

Еще никогда до этого Дайлан не чувствовал себя настолько опустошенным. Он не мог сказать точно, сколько времени прошло с того момента, как он, разругавшись с Саденом и отослав Мередит к старшему брату, приплыл в... Собственно, он и не знал, где именно находился. Просто в один момент своего бездумного путешествия он остановился и лег на огромный подводный камень, отшлифованный водами Северного моря за долгие годы. Взгляд его ничего не выражал и был направлен в одну точку прямо перед ним. В голове ни одной связной мысли, только мелькающие воспоминания, путанные и буквально бьющие по вискам тупой головной болью. Впервые в жизни Дайлан действительно не знал, что делать дальше. В любой ситуации всегда находился выход, самая маленькая лазейка, которая помогала и направляла. Но сейчас он вовсе не видел света. Может, вообще не стоило возвращаться в русалочий городок, уплыть бы сразу в Атлантику, подальше от проблем и боли, которую он чувствовал и которую он причинил другим.

- На самом деле ты не хочешь так поступить, мой принц, - вдруг возник в голове голос Клыка. Дайлан даже не глянул на акулу, которая уже медленно кружила рядом с ним. - Ты не тот, кто бросит свои дела незавершенными.

- Откуда тебе знать, как я поступлю сейчас? Я совсем не такой, как прежде, - отозвался Дайлан тихим безучастным голосом.

- Пусть так, но это ведь и не плохо.

- Моя семья так не считает, - не согласился Дайлан.

- Правда порой приносит не только облегчение, мой принц. Но она все равно будет принята рано или поздно. Твоя семья любит тебя, даже Саден сумеет понять, ему просто нужно немного времени.

Дайлан вздохнул и закрыл глаза. Какое-то время они оба молчали.

- Я так виноват перед тобой, мой принц, - сказал вдруг Клык. Дайлан поднял веки и наконец-то перевел свой удивленный взгляд на акулу.

- В чем может быть твоя вина?

- Из-за моей неосторожности Саден узнал, что ты на поверхности. Он бы не нашел тебя там, если бы я держал свои мысли при себе. Это не дает мне покоя. Вы все страдаете из-за меня.

- Не говори ерунды, - прервал его Дайлан. - Это я хранил все в тайне от братьев и сестер. Они заслуживали правды, но я испугался их реакции. Саден все равно узнал бы, даже если бы ты ничего не сказал ему. Я не держу на тебя обиды.

Клык ничего не ответил на это, но Дайлан видел, что старому товарищу было важно услышать эти слова. Губы Дайлана даже тронула легкая полуулыбка. Но лишь до того момента, как акула задала свой следующий вопрос:

- Что теперь?

Дайлан сел и устало протер руками лицо, стараясь привести себя в чувство. Помогло мало.

- Я не знаю, - сказал он наконец. - Я в тупике и совершенно не представляю, как быть. И если с Саденом, Мер и остальными ты вполне объяснил ситуацию, то все намного сложнее с...

Он осекся, не в силах произнести имя, потому что перед ним будто наяву предстали переполненные страхом зеленые с золотистыми крапинками глаза.

- Позволь сказать мне, мой принц, - произнес задумчиво Клык, и Дайлан кивнул, разрешая тому говорить все, что вздумается. - Я совершеннейшим образом не одобряю твою странную связь с человеческой девушкой, - заявил он вдруг, заставив Дайлана ошеломленно на него уставиться. Тем не менее он промолчал, давая Клыку возможность закончить. - Ты королевский принц, на тебе лежит большая ответственность. Закон един для всех: подводные жители не должны иметь серьезных связей с детьми земли. Когда впервые отправился наверх ради человека, я даже думал предупредить Садена о том, что ты, мой принц, наверное, даже не здоров. Возможно, я именно так и сделал бы, если бы не увидел твои глаза в тот момент. И только этот взгляд заставил меня понять, - Клык выдержал паузу, заставляя Дайлана затаить дыхание; он словно был обвиняемым в преступлении, который ожидал вынесения приговора. - Я осознал: никто не вправе осуждать тебя за столь странный выбор, потому что глаза твои говорили без слов. Ты никого не полюбишь сильнее, чем ее.

В словах Клыка было столько искренности, что Дайлан невольно подумал о своей удаче - иметь такого друга дано далеко не каждому. Он молча смотрел на него и не мог подобрать слов. 

- Она все для меня, ты прав, как и всегда. Но ты не видел, как Эрика смотрела на меня настоящего, с хвостом и трезубцем в руках наперевес. Я боюсь, Гаспар был прав, человек не сможет принять нечто столь диковинное и жуткое для него.

- Ты не веришь в нее, - подвел Клык неожиданный итог, который пронзил мысли Дайлана. Он уставился на акулу, не понимая, что имелось в виду. - Ты называешь ее любимой женщиной, мой принц, но в тебе нет доверия. Да, она испугалась и ее можно понять. Но почему ты решаешь что-то за нее, какое имеешь на это право? Ты гадаешь, что она думает и чувствует, хотя не можешь знать наверняка, ведь ты не в силах прочесть ее мысли так же легко, как мои. И поэтому я спрашиваю тебя, принц мой, почему ты хочешь уплыть отсюда, не узнав правды? Или ты считаешь, что вокруг тебя все еще недостаточно лжи и недомолвок?

Слова Клыка были жестокими, но в то же время действовали отрезвляюще. Дайлан смотрел на акулу, но в то же время как бы сквозь нее, находясь полностью в своих мыслях. А мысли эти роились в голове, давя на виски, но теперь они не были тяжелыми и вводящими в отчаяние. Сейчас все его естество откликалось на пылкую речь Клыка

- Ты прав, - заявил Дайлан, собрав все мысли в кучу и обретя наконец способность говорить. – Так не делается. Я должен объясниться с ней. Чего бы мне это ни стоило.

Клык страшно оскалился, пытаясь изобразить улыбку.

- Вот теперь я узнаю принца Дайлана, - произнес он, и тритону показалось, что в его голове проскользнули нотки гордости и облегчения. 

- Завтра вечером все встанет на свои места, - уверенно сказал он, поднимаясь с камня и разминая затекшие мышцы. Нужно пережить следующий день и вечером подняться на сушу. Это лучше, чем до конца своего существования оставаться в неведении: совершил ты ошибку или все-таки нет?

Дайлан не вернулся ночевать в город. Он без сна проплавал несколько часов подряд, окончательно приходя в себя и обдумывая четкий план своих действий. Наутро он приплыл в дом. Садена не было, а сестры мирно спали в комнате Рисы, прижавшись друг другу. Он накрыл их широким сбившимся покрывалом, потом проведал Нереуса и только после этого отправился спать к себе в комнату. 

Вечер пришел неожиданно быстро. Дайлан сумел отрешиться от всего происходящего вокруг, когда проснулся: от жалобных и «понимающих» взглядов сестер, от клокочущего злостью, но сдерживающего себя Садена, от всех жителей, приходивших узнать о здоровье королевского принца и о времени прибытия королевы Абеллы. Поэтому, когда пришел час, он словно очнулся. Руки его сковывала непонятная дрожь то ли страха, то ли волнения, а сердце так билось о грудную клетку, что холодная кровь едва ли бурлила по венам.