Среди Льдов Далёкой Планеты

Глава 31. На исходе Эры Льда.

По инерции я ещё несколько секунд метал громы и молнии, точнее, огненные шары, в тела зомби, растянувшихся на палубе так синхронно, словно кто-то перевёл в положение «выкл» волшебный выключатель. Сзади доносились чавкающие звуки – Сэмми тоже продолжала сечь водяными клинками врагов, снова ставших всего лишь безобидными покойниками.

 - Расслабься, сестрёнка. Кажется, всё уже позади, - устало сказал я, притягивая её к себе, предварительно избавившись от пламени на ладонях.

 Стало темнеть – водяное светящееся обличие Сирены таяло как кусок масла в микроволновке. Мы заворожено наблюдали, как вода заполняет гигантский разлом, из которого и поднялась. Наконец её поверхность стала неправдоподобно гладкой и неподвижной – даже снежинки не колебали её, потому что метель прекратилась почти в то же время, что умерли зомби. В центре вновь образовавшегося озера прямо на воде стояла девушка. Её наготу прикрывали лишь длинные волосы цвета морских водорослей. Она некоторое время разглядывала своё тело, а затем встрепенулась, будто вспомнив о чём-то очень важном, и направилась куда-то в сторону занимавшегося рассвета. Мы с Сэмми, не сговариваясь, спустились на лёд по одному из корабельных канатов и поспешили за ней.

Нам приходилось переступать через тела давно мёртвых и тех, кто ещё был новичком на этом поприще, перелезать через искорёженные обломки металла, слышать стоны раненых. Но Сирена, казалось, не замечала всего этого. Она явно искала что-то… Или кого-то… Видимо, сеча совсем отшибла мне мозги -  конечно же она ищет командора Куберта!

Поотдаль от всех кораблей, можно сказать, посреди пустыни, мы обнаружили два тела: Итшихи и командора. Они лежали в паре метров друг от друга, головами в противоположные стороны, как стрелки часов ровно в шесть. Руки Итшихи были раскинуты, словно ему вздумалось сделать ангела на снегу. Вокруг его головы темнели веерообразные брызги крови и… Чёрт, не иначе, это его мозги. Глаза покойного вылезли из орбит, приоткрытый рот навсегда застыл в гримасе удивления, а во лбу чернело большое неровное отверстие, по форме напоминающее квадрат. Возможно, при дневном свете на дне зеленелось бы основание Ключа, но сейчас мне совершенно не хотелось его высматривать.

Куберт лежал в более аккуратной позе. Его руки сжимали пронзивший его грудь тонкий меч из чёрной стали с рукоятью чернёного серебра. Лицо было задумчивым, печальным и безмятежным, хотя губы тоже неплотно сомкнуты, словно в последнее мгновение своей жизни он пытался что-то прошептать. Не обращая никакого внимания на холод, Сирена упала на колени возле мёртвого командора, прямо в снег, прижала ухо к его груди с правой стороны, а потом стала чертить над ним какие-то загадочные фигуры, раскачиваться, бормотать слова на непонятном языке… Только сейчас я разглядел, что её лицо и тело покрыты татуировками, потому что они начали излучать свет цвета морской волны. Узоры на коже сирены сияли всё ярче и ярче, заклинания звучали всё громче и требовательней, пока не перешли в исступлённые крики и наконец – в рыдания. Она вытащила клинок у него из груди, раны затянулись от её колдовства, и теперь было похоже, что командор просто крепко спит, устав от жестокой битвы. Магические пассы уступили место судорожным объятиям, поглаживаниям и даже пощёчинам, но командор Куберт по-прежнему был не более жив, чем его поверженный противник. Тогда Сирена прекратила плакать и гневно обратилась к кому-то невидимому:

 - Слышишь меня, Дух Океана?! Ты победил – я согласна отдать тебе всё, всё что у меня есть, всё что веками делало меня собой! Сила, бессмертие – всё забирай ради своей великой цели, будь она проклята! Можешь забрать и мою жизнь: я существо прошедших эпох. Но прошу тебя, заклинаю, верни к жизни Куберта!

И, самое удивительное, тот, к кому она обращалась, ответил ей. Голос звучал откуда-то снизу, отовсюду, словно это действительно говорил Океан:

 - Душа этого смертного уже не здесь. Но она ещё не вышла на Дорогу. Возвращать души не в моей власти, но я поговорю с Жизнь-и-Смертью. А насчёт своей магии не грусти, моя упрямая Сирена, она не пропадёт даром.

Он замолчал. Сирена вновь припала к телу командора, но её тело тут же выгнулось, как будто все мышцы одновременно свело судорогой, рот открылся в беззвучном крике, а татуировки засветились ослепительно ярко, в последний раз. Снопы света забили из распахнутого рта и глаз, такие мощные, что подсветили рваное одеяло облаков, в прорехи которого заглядывал космос. Постепенно они угасли, и тело Сирены беспомощно обмякло. Я даже сначала испугался, что она тоже отправилась в мир иной, но потом увидел, что её спина едва заметно подрагивает от плача. Татуировок на ней больше не было.

Я стоял на льду, гладком, как зеркало. Было очень светло, хотя солнца не было видно. По лазурному куполу неба неторопливо плыли небольшие пушистые облака. Идеально ровная ледяная поверхность простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Но я знал, что это место не совсем настоящее, и даже не совсем место, в нашем понимании этого слова. Стоит протянуть руку к горизонту и потянуть за него особым образом, как небо и лёд отстегнутся друг от друга, образовав прореху как раз подходящего размера, чтобы в неё мог пролезть кто-то вроде меня. Откуда ко мне пришло это знание? Я не могу найти этому рациональное объяснение, но оно просто появилось в моей голове, прочно и естественно угнездившись там.

 -Ты в недоумении, Куб? – спросил кто-то у меня за спиной. Я обернулся и встретился взглядом с двумя парами огромных янтарных глаз. Прямо из неоткуда возник гигантский двухголовый ящер. Я не испугался его и даже не вздрогнул. Он и должен быть здесь, как и эта ледяная пустыня и облака.

 - Теперь уже не настолько, - спокойно ответил я, - здравствуйте, я уже видел Вас в проруби у старика Улла, давным-давно. То, что я нахожусь здесь и вижу Вас, означает, что я умер?