Сроки годности любви

1.

Есть ли у любви срок годности? Почему большинство отношений скисают быстро, как молоко? Иные, подобно сыру Дор Блю, сулят новизну ощущений, вот только плесень у них не голубая оказывается, а самая обычная и отравляет на многие года, как Лёшку. А есть, как советские консервы… Хранятся долго, но сколько бы ты банок ни открыл — ничего нового там не найдешь.

— Интересные сравнения, — полупьяно хмыкнул приятный голос где-то справа.

Аня оторвала взгляд от высокого бокала с темно-розовым коктейлем и обернулась. Парень оказался на удивление хорош собой. Темноволосый, сероглазый. Потрясающее сочетание. И нет. Он не был пьян. Лишь слегка расслаблен. Зайчики разноцветных огоньков, щедро сыпавшиеся сверху под громкую музыку на танцующих, и легкий сиреневатый туман придавали этому месту странное, оторванное от реальности ощущение. Впрочем, и название клуба тому соответствовало — Mystère. Аня усмехнулась — кто-то из владельцев был явно зациклен на французском.

— Я смешон? — неправильно приняв смешок девушки на свой счет, парень удивленно вскинул брови, но Аня лишь отмахнулась. — Космополитен?

Девушка тронула зеленую стружку лайма на своем бокале и кивнула головой.

— Видимо, мне уже достаточно, раз я вслух несла эту чушь.

— Есть ли у любви сроки годности? — переспросил ее незнакомец.

Но Аня и сама хотела бы знать это. С Тёмой они расстались пару недель назад. Без причин. Без ссор. Школьный роман обещал перерасти во что-то более серьезное, настоящее. Тревоги экзаменационной поры, радость поступления, волнение от предвкушения перемен. Уютный диван и просмотры фильмов, ночные сеансы в кинотеатрах и малиновые рассветы в парках, цветы воткнутые в дверную ручку; переезд, жаркие ночи, лекции, экзамены. Совместные вечера, долгие разговоры за ужином. И однажды утром, готовя завтрак и наблюдая, как сонный и взлохмаченный Тёма побрел в ванную, Аня вдруг поняла, что ее сердце больше не ёкает радостно при взгляде на него. Та статичная уютность, что затянула их к пятому курсу, просто сожрала всю романтику. Они больше никуда не двигались: не ходили в кафе, в кино, в парки. Даже в дельфинарий так не собрались, хотя и его, и ее однокурсники почти все там побывали. Каждый раз после занятий Аня спешила домой. Но уже, скорее, по привычке.

Именно в то утро она поняла, что и Тёма давно испытывает схожие чувства: целует по привычке; летом забирал после практики домой по привычке; отписывается, если задерживается в секции — по привычке; всегда одинаково хвалит ее еду; всегда одни и те же комплименты, а то и вовсе без них, и раскладывая яичницу по тарелкам, Аня предложила расстаться. Тёма запихнул бутерброд в рот, на мгновенье зависнув, и согласно кивнул головой. Вот так. Без измен, ссор, истерик, вопросов и взаимных объяснений. Вечером Аню уже ждала опустевшая квартира. Даже в такой ситуации Тема поступил привычно правильно — просто съехал, взяв заботу о поиске жилья на себя, оставив Ане всё. Впрочем, квартира пустовала недолго. Узнав о случившемся, Лёшка, недолго думая, съехал из общежития к сестре.

— А меня больше интересует период полураспада обид, — не дождавшись ответа, вздохнул парень.

— И кого же ты обидел? — Аня сделала паузу, давая возможность собеседнику представиться.

— Павел Некрасов, — молодой человек знаком подозвал бармена и заказал два Лонг-Айленда. Аня лишь хмыкнула, услышав его выбор. Что ж, ее настроение вполне соответствовало этому.

— Так кого же ты обидел, Паша?

— Предал…

Бармен поставил перед собеседниками два хайбола, в которых среди кубиков льда, оттененные коктейлем чайного цвета, красиво сияли дольки лимона. Аня ткнула один из ломтиков соломинкой, и… это было последнее, что она помнила отчетливо.

Утро добрым не бывает — это расхожее мнение Аня как никогда была готова поддержать сегодня. Ломящая головная боль не давала открыть глаза. Жуткое похмелье. Господи. В памяти полный мрак и пустота. Почему? Наконец, с усилием открыв глаза, девушка с разочарованием поняла, что ничего особо не поменялось. Может, еще ночь? В голове яркими вспышками замелькал прошедший вечер. Танцы. Руки. Алкоголь. Барная стойка. Нереальная эйфория. Одобрительный свист. Кого? Вроде сероглазого… Да она просто богиня танцпола! М-м-м-м…

— Подъем, алкоголики-тунеядцы! — на прикроватную тумбочку кто-то с грохотом поставил стакан.

Внизу что-то нечленораздельно замычало. Девушка вяло-хаотичными взмахами раза с третьего убрала, наконец, волосы с лица и, перевалившись через край, заглянула под кровать.

— Паша? О! — этот возглас скорее относился к тому, что она так легко вспомнила имя своего случайного собутыльника. Собственный голос отозвался в голове набатом, заставив мучительно застонать, сжимая виски.

— Хреново выглядишь, — послышалось снизу. Аня спустила ноги на пол, целенаправленно наступив ему на ладонь. И усмехнулась бы, услышав возмущенный хрип, не боли так ее головушка.

— Знаешь, Некрасов, сегодня ты переплюнул себя. А я ведь тебе почти сочувствовал. И даже пытался понять эту твою голубую любовь! Но ты! — невысокий мужчина лет 30-35 говорил негромко, но резко, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — У тебя жена беременна! А ты по клубам с любовницей шляешься!

— Да не знаю я ее! — выбираясь из-под кровати, возмутился Некрасов.

— Он. Мне. Не. Любовник! — чеканя слова, размахивала зубной щеткой Аня. — Я его вчера впервые встретила! Это же вчера было? — полушепотом обратилась она к собутыльнику, и получив невразумительный кивок, сочла его за «да». — Я хотела уединения! Он сам ко мне подсел!

— Уединиться? В клубе?! — до этого следивший за траекторией ЕГО щетки, мужчина аж раскрыл рот от удивления.

— Да, — почти по-королевски вздернув подбородок, Аня удалилась в ванную, откуда вскоре раздались булькающие звуки. В следующий раз она уже появилась перед мужчинами умытой и почти не помятой. — Наедине с бокалом Космополитена и своими печальными мыслями о…