ссср 2.0

Глава II. Возвращение в Петроград

Через неcколько недель после прощания с ненцами Петро наконец возвращается в родной город. Путешествие было трудным, полным испытаний на холодной арктической земле на пути к замерзшим каналам Северной Венеции. И Петра, и город не узнать: покинувший Петроград почти год назад представительный ученый в утонченном элегантном костюме возвращается теперь обтрепанным и заросшим, в город, сильно изменившийся после конфликтов, разваливших родную страну этнографа. Социалистическая революция положила конец Российской империи и эфемерной Российской республике и породила Российскую Советскую Республику. Петро пока трудно понять, что это значит и как это работает. Осознание, что родная страна исчезла без его ведома, шокирует ученого, хоть капитан Амундсен и рассказывал что-то об этом, еще на борту «Åsgard».

– Нет, я не схожу с ума, не схожу с ума! – повторяет Петро вслух, будто стараясь убедить самого себя, пока не начинает казаться, будто он говорит как раз обратное: «Я схожу с ума».

Петро падает на колени посреди улицы, обхватив голову руками, словно собирается рвать волосы на голове, грязные и сальные.

– Нет! – кричит он. – Я не схожу с ума! – будто агрессивно отвечая самому себе.

 Пешеходы смотрят на него с испугом. Проходивший мимо пьяница заинтересовывается, подходит и спрашивает, что с ним, в ответ Петро молниеносно поднимается, занося копье, готовый напасть на незнакомца, который от испуга выпускает из рук недопитую бутылку водки:

– Спокойно, друг! Я тебя не трогаю, ик!

Обойдя пол-Скандинавии, попадая в самые разные истории, Петро словно превратился в арктического зверя, дикое животное. Нередко ему приходилось защищаться от волков и медведей. Глядя на беззащитного испуганного пьянчугу, он вспоминает, что где-то уже видел это лицо. Опуская оружие, Петро удивленно спрашивает:

– Афанасий, это ты?!

Дворецкий Демидовых, похоже, тоже немало пережил за это время. Весь в синяках и ссадинах, одетый в лохмотья, Афанасий бродил по улицам, копаясь на помойках, чтобы выжить. Мужчина с трудом фокусирует взгляд – его зрение никогда не было отличным без очков, а с фингалами приходилось прилагать еще больше усилий, чтобы разглядеть собеседника.

– Петр Николаевич? Это правда Вы? – спрашивает мужчина, как будто только по знакомому голосу и может узнать его в худом оборванце.

– Да я это, я! – радостно отвечает Петро. – Что случилось с тобой? Ты словно обошел полмира пешком! – говорит этнограф, иронически сравнивая его с собой.

– Ах… Петр! – выдыхает пьяница, пытается обнять и, споткнувшись, падает на него. – Я думал, Вы умерли… ик! Так давно не виделись! Где Вы были? Такой вид, будто кавалерия по Вам прошла…

– Глядя на тебя, могу сказать то же самое! Что произошло? Где Наташа и все остальные?

– Это долгая история, хозяин… – говорит Афанасий, погрустнев. – Нужно найти более безопасное место, ик! И еще бутылку – спасаюсь, чем могу, от этого проклятого мороза!

Они проходят к задворкам ресторана, где веет теплом от кухонной трубы. Там Афанасий раскапывает снег, пока не находит бутылку водки, спрятанную им ранее в сугробе, чтобы в случае обыска на улице ее не конфисковали. Атмосфера в городе тяжелая. Тысячи людей сражались на улицах, и большевистские отряды устраивали погромы, захватили даже зимний дворец императора. Николая II казнили по приказу Ленина, «нового царя», как называет Афанасий вождя социалистической революции.

Петро слушает новости, будто пораженный громом. При других обстоятельствах он бы не поверил дворецкому, но, видя в каком состоянии город, понимает, что это правда.

– А Наташа, где она? Где остальные?

Афанасий снова смотрит на Петра грустным взглядом пьяного сенбернара, и рассказывает, как большевики разгромили особняк Демидовых и всех расстреляли. В суматохе Афанасию удалось спрятаться и поджечь дом, в надежде отомстить большевикам. Он сам чуть не сгорел, но все-таки успел выбежать и вот, с тех пор бродит по улицам Петрограда.

– Вам очень повезло, что Вас тогда там не было, – говорит Афанасий, делая очередной глоток водки.

– Да как ты смеешь?! Повезло?! Моя жизнь разрушена, я все потерял, даже возможность защитить мою жену или хотя бы погибнуть вместе с ней, а ты смеешь говорить, что мне повезло?! – разгневанно кричит Петро.

– Спокойно, хозяин… ик! Это не совсем то, что я имел ввиду… Если бы Вы были там, это бы ничего не изменило, только и Вас бы расстреляли вместе с остальными в тот страшный вечер…

Петро растирает лицо руками, сильно нервничая, и начинает кругами ходить по двору, увлеченный вихрем собственных мыслей, пока до него доносятся бесполезные объяснения дворецкого. Наконец он снова обращает внимание на Афанасия и холодно бросает:

– Пойдем в особняк.

Петро сможет поверить, только увидев сгоревший дом собственными глазами. То есть, этого он как раз не хотел бы увидеть. Лучше бы вся эта история оказалась бредом пьяного дворецкого, которого, кстати, Петро ни разу не видел подшофе за все время, что жил в особняке Демидовых. Похоже, мир перевернулся вверх тормашками. Разрушенные памятники на улицах, особенно те, что прославляли царей. Сгоревшие дома, разбитые окна, красные флаги на месте имперских, развевавшихся раньше на всех проспектах и государственных зданиях.