Сталкер. Влюбляя тебя.

Глава 1

Эдриан Сторм

Утро я провёл в спортзале: продуктивно, с огоньком. Вечером того же дня после телефонного разговора с Миллером тянуло спуститься и навестить боксёрскую грушу ещё раз. Там, по крайней мере, я был уверен, что непричастные уцелели, а спортинвентарь, хвала небесам, не обучен составлять исковые заявления. Неожиданно для страны, где мания вопить о правах на каждом перекрёстке от Орегона до Мэна породила шизофрению людей и авторские права обезьян*. Надежду внушало обстоятельство, что хотя бы у некоторых судей рассудок оставался нетронутым ничем кроме конституции и законов. Возможно, мир ещё не профукал свой «последний шанс».

[*Павиан Наруто против человека Дэвида Слейтера об авторских правах на селфи обезьяны. Сроки судебных тяжб с 2011 по 2018 год. Судья Оррик в январе 2016 заявил: «Если Конгресс и президент намеревались предпринять экстраординарный шаг по разрешению животным, так же как людям и юридическим лицам, подавать в суд, они могли и должны были сказать об этом прямо» — и отклонил дело. Наруто расстроился и продолжил сердиться… в суде.]

Стряхнув негатив головой, я размял затёкшие плечи. Лили не должна заподозрить плохого. Неподходящее время для очередного дерьма. Женщинам только дай повод попереживать: на ровном месте закрутить до урагана или конца света. «Мы все умрём; я — опоссум». Сгустить вокруг себя панику и хлопнуться в обморок — отличный способ избежать ответственности.

У меня не вызывало трудностей оставлять проблемы в стенах офиса. Дома же я рассчитывал получить расслабление. Истеричным воплям, склокам, ультиматумам путь в список моих предпочтений был заказан. Почему дамы пренебрегали элементарным, с моей точки зрения, навыком, я понять так и не смог. Ведь мужику, кроме ласки, большего не требовалось. Нелепую бредятину «жена — это кухарка на кухне, леди в гостиной и проститутка в спальне» выдумывали неудовлетворённые дамы возрастом за 40. Муж-бездельник, начальник-кровопийца, дети-тупицы, свекровь-монстр: сварливый характер легко отыскивал причины неудачного брака. Простейшая заповедь, гарантировавшая любовь до гроба: женская нежность. На гамбургер и аренду апартаментов нормальный мужик заработает; родить ребёнка — можно не волноваться, план выполняют мигранты; снять напряжение подсобит симпатичная коллега. А помурлыкать тихонько на ушко, размять плечи тонкими пальчиками, от которых массажа на каплю, зато удовольствия галлон, вдохновить ласковым словом — это сможет не каждая.

Кабинет я покинул в приподнятом настроении, специально для пугливой девочки растянув губы в улыбку. Машинально проверил время. Четверть часа лишних. Лили будет ворчать. Но за пару-тройку поцелуев она наверняка сторгует мне помилование. Вот только через пять шагов остановился. Что-то было не так... Не так, как обычно. Никакого напевания под нос, перезвона тарелок или хлопков дверцей холодильника. Тишина настораживала, волоски на загривке встопорщились дыбом. Тут уже завыла сиреной чуйка. С каждым шагом, приближавшим меня к кухне, нервозные вибрации становились ощутимей. Других событий, кроме ужина, не намечалось. Что произошло, пока я работал? Новый взгляд на циферблат наручных часов. Около сорока минут назад Лили заскакивала с напоминанием об ужине. Я голову отдал бы на отсечение — девочка была в полном порядке. Могильный озноб тянулся по спинным позвонкам сверху вниз и ударил по почкам фактом — случилось плохое.

Тишина в пентхаусе доказывала верность предположений, Лили нет. Откуда бы я мог знать? Но мысли роились, а я им не мешал. Даже больше, я их подслушивал… Через семь или десять широченных шагов я стоял в дверном проёме кухни. Стол был накрыт, в подсвечнике мерцали свечи. У Лили напрочь отсутствовала тяга к ведению домашнего хозяйства. И всё равно романтические декорации имели власть почти над всеми женскими душами.

«Хочешь завоевать мир? Начни с женщины. Если сумеешь покорить любимую, то рядом с ней почувствуешь себя хозяином вселенной. Только будь готов, что мир тебе, возможно, не понадобится». Такой совет дал мне когда-то отец. Таинство смысла я постигал прямо сейчас. Потому что я имел ужин, женщина иметься отказалась. Дрожащие оранжевые язычки пламени издевались надо мной. Лили я упустил… снова.

— С романтикой придётся подождать, Сладкая, — пробормотал я, задувая свечи.

Для начала разобраться бы с важным. Стол сервирован полностью: над блюдом с мясом и бататом витал густой аромат. В огромной миске перемешались дольки овощей с листьями салата, которые Лили обожала.

— Ли-ли! — крикнул я в пространство без надежды на ответ.

Она явно ждала меня, и если ожидание её напрягало, то пришла бы поторопить. Почему же не пришла? Взгляд скользил по помещению. Всё находилось на своих местах, никаких проявлений характера, вроде разбитой посуды и раскиданных вещей. Обстановка идеальна, будто Лили вышла на минутку позвать меня и сейчас вернётся… С последней мыслью могильный озноб от позвоночника распространился по всему телу.

Твою ж мать, Сладкая! Ну как так?

Что же нам с тобой не везёт? Просто катастрофически, а?

Бл*дь, долбаный Миллер мог позвонить на десять минут раньше или позже? Или вообще на хрен не звонил!

Только ни Лили, ни звонивший урод были ни при чём. Что мешало дойти до двери кабинета и запереть её на замок? Мой ленивый зад? Вероятно, дверь плохо закрылась после предыдущего визита Лили, во второй раз она прошмыгнула незаметно и тогда узнала лишнее.

— Ты кретин, Эд!

Я мог крыть себя хоть до рассвета, но разобраться с непослушной девчонкой это не помогало. Методичный обход комнат — лучшее из решений. Скрупулёзно я заострял внимание на любой мелочи. У стены рядом с выходом из пентхауса валялась маленькая чёрная сумочка. Я видел её утром и, кажется, вчера вечером. Наверное, Лили бросила в спешке, а после забыла отнести в гардероб. Дурацкая сумка давала надежду, что Лили не сбежала. Чушь, конечно. В нелепый бред не поверил бы даже ребёнок. На самом деле я почти не верил. Лили имела пунктик. Ей бы заняться марафоном, и пьедестал покорился бы с дебюта. Черта похвальная, спору нет. В случае опасности женщинам необходимо спасться бегством. Но, бл*дь, Лили жила со мной под одной крышей и носила моё кольцо! За размышлениями я обошёл первый этаж и, только поднимаясь на второй, вспомнил важную вещь.