Стальной Аид

Глава 10

Я ехал весь остаток ночи – около четырех часов. Небо постепенно заволокло тучами, и к утру за моей спиной на горизонте осталась лишь длинная красно-оранжевая полоса рассвета. Хотел бы я остановится, чтобы полюбоваться этим видом, но нельзя было терять время. Так что я мог лишь замирая от восхищения поглядывать в зеркало заднего вида на разноцветные – от желтого до лилового – всполохи, окрасившие тяжелые буруны туч. Но скоро и это зарево заволокло, над землей поднялась сероватая дымка, и кругом остался только серый цвет. Грузовичок, приспособленный к ровным полам станции, пыхтел, раскачивался и подпрыгивал на каждой кочке, но все же целеустремленно преодолевал километр за километром.

Мне стоило немалых усилий не прибавлять скорости больше положенного: я смогу протянуть эти две с половиной тысячи километров, только если буду экономить заряд. У меня была с собой сменная батарея, но и с ней, по моим примерным расчетам, энергии едва хватало на такое путешествие. Уже в первый час я начал зябнуть, а ко второму порядком замерз, и теперь зябко ежился на сиденье.

Мир теперь стал таким серым и монотонным, что по временам мне казалось, будто я выпал за пределы карты и лечу где-то в сером пространстве вместе со своим грузовичком. Когда я вырвался из Аида, меня гнало вперед нервное напряжение, чувство свободы и невероятного простора, и, конечно, мысль, что где-то там, впереди, ждет Персефона. Но теперь, в сером утреннем свете на меня, наконец, навалилась усталость от всего, что случилось за последние сутки. Горизонт потерялся в серой дымке, которая все сгущалась, мир начал потихоньку утрачивать четкость линий. Мне стоило неимоверных усилий держать глаза открытыми, и все же я, кажется, начинал засыпать. Я медленно остановился. Очевидно, необходимо отдохнуть. Взглянув на пробег, я был так ошарашен, что сон как рукой сняло. Сто девяносто пять километров! Как же так?! Ведь я ехал все это время без остановок, целых долбаных пять часов, весь вымотался до полного изнеможения и не проехал даже двухсот километров?! Сколько же я буду тащиться до Персефоны? Сможет ли дождаться меня Алиса? Что она сказала, когда мы виделись в последний раз? «Мне конец». Я дернулся на сиденье. Меня обжег такой страх, что я больше не мог оставаться на месте. Мой грузовичок тронулся и вновь пополз по вымерзшей серой пустыне.

Я снова начал клевать носом уже через полчаса. Незаметно для себя я сполз в забытье, из которого меня вырвал резкий толчок: грузовичок наехал на высокую кочку, подпрыгнул и заглох.

Я встрепенулся и осоловело огляделся вокруг. Равнину заволокло густым серым туманом, так что казалось, что мир за пределами кабины грузовичка просто перестал существовать. Да уж, видимо, придется сделать хотя бы небольшой привал. Может быть, можно поставить грузовичок на автопилот? Я переключил несколько настроек, но грузовичок не сдвинулся с места. Видимо, в такой дали от Аида автопилот был бесполезен. Ну почему у меня нет никакого волшебного зелья, чтобы пополнить запас сил и двигаться дальше? Я сунулся назад, где были свалены самые разные вещи, которые мне удалось раздобыть на станции. А вот и зелье! Я воткнул трубочку в пакет с энергетиком и просунул ее в специальный клапан у основания шлема. Конечно, разумнее всего было остановиться и поспать хоть немного, но при одной мысли о том, чтобы помедлить еще хоть минуту на меня нападала мучительная нервная неусидчивость. Так что я выдул два пакетика энергетиков и снова двинулся в путь.

Наказание за мою глупость последовало довольно быстро: ближайшие полтора часа я держался молодцом, но уже скоро начал снова клевать носом. Незаметно для меня сознание затуманилось, мысли начали разбегаться, и меня захлестнула теплая волна забытья.

Я проснулся от резкого рывка и тяжелого тупого удара в грудь. Не знаю, сколько там процентов жизни с меня слетело от этого удара, но это было чертовски больно. Я скорчился на сиденье, пытаясь вдохнуть, и совершенно не понимая, что происходит. Мир вокруг как-то накренился, и под аккомпанемент громкого металлического скрежета мой грузовичок, и я с ним, неумолимо поползли куда-то вниз. Только теперь я увидел то, от чего сердце у меня подпрыгнуло куда-то к горлу: грузовичок медленно сползал с отвесного края обрыва. Единственным, что еще удерживало автомобиль от падения, был кусок бетонного ограждения, от столкновения с которым я проснулся. При ударе грузовичок зацепился передней частью за ограждение, развернулся и теперь кренился на один бок над бездной.

Я рванулся в сторону от провала, дернул дверь и одним прыжком выскочил из грузовичка, который уже спустя мгновение летел вниз. Грохот, с которым грузовичок ударился о жесткую землю где-то внизу, в густой пелене тумана, разнесся эхом над промерзшей пустошью.

Я стоял над обрывом, все еще содрогаясь от нервного напряжения. В голове была гулкая пустота.

Немного пройдя вдоль обрыва, я обнаружил, что в одном месте он становится чуть более пологим. Цепляясь за комья подмерзшей земли, каждую секунду рискуя упасть черт знает с какой высоты, я кое-как спустился с обрыва и отыскал в тумане исковерканный автомобиль. Смятый и растрескавшийся корпус обнажал покореженное нутро, из которого под ноги мне сочилась какая-то жидкость. Переднее колесо отлетело и откатилось в сторону, все вещи, которые я собрал на Аиде, рассыпались вокруг. Шансов починить грузовичок у меня не было, это было очевидно с первого взгляда. Но я не хотел в это верить: суетливо подобрал колесо, попытался приладить его на место, обнаружил, что надломилась ось, сунулся в искореженную кабину в поисках инструментов. Пластиковый контейнер раскрылся у меня в руках и инструменты посыпались со стуком на мерзлую землю.

Я в изнеможении опустился на валяющуюся тут же сменную батарею и обхватил круглый пластиковый шлем ладонями. Мои мысли затопило ледяное отчаянье.

Плюс сто очков опыта: не надо быть идиотом. Впрочем, смогу ли я еще где-то этот опыт применить? До Персефоны еще две тысячи двести километров. До Аида – триста, но какой от этого толк? Я не вернулся бы туда, даже если бы мог.