Стань лучше

Глава 56. Миша

Перед глазами всё расплывается, но я вижу маленькие красные капли на грязной белой плитке под ногами. Кап… Кажется, они живут своей жизнью и перетекают в одну общую лужицу.

Если ад существует, то я попал на пир к чертям в качестве шута.

Раздражает гул кондиционера. Даже не заметил его в этой комнате, но проклятый шум отдаётся в голове. Что вообще это за комната? Здесь переодеваются девочки из гоу-гоу? Несколько шкафчиков, две лавки, большое зеркало, афиши клуба «Чёртова дюжина». И я один. Но я этому рад.

Кап… Очередная капля крови присоединилась к жизни на полу. Она стекала медленно и долго. Думаю, это последняя на сегодня.

Не хочется шевелиться, не хочется дышать. Нет ни одной мысли. Перед глазами прошедший бой, прокручивающийся снова и снова, как на повторе. Нет ни адреналина, не привычного чувства драйва. Один глупый пропущенный удар, и я отключил мозг.

Слепой не обманул - соперник оказался самоучкой или даже случайным прохожим с повышенным чувством агрессии, одним словом, «отморозок». Самая плохая категория. Оказавшись с ним в одном периметре, я впервые в жизни понял, что растерялся. Сам не знаю почему. Я человек, много лет воспитанный жесткой дисциплиной и строгими правилами, привыкший вести честную игру и видеть в каждом поединке искусство. Здесь: никакой тактики, никакой техники, бездумное ведение боя. Первые минуты я никак не мог сообразить, что мне делать, стараясь переходить только на защиту, отступать, уклоняться, не позволяя наносить удары, а ещё думать, анализировать, раскрыть соперника… Это было глупо. И надо было понять это на долю секунды раньше, тогда бы не получил по старой ране, подаренной Антоном. Видимо, за пределами правил и защита моя хромает. Хотя с этим ударом соперник не прогадал, это лучшее, что он сделал за всю игру. Но, подозреваю, он сам того не знал. Только мой левый глаз не был с этим согласен, и в какой-то момент мне показалось, что я не смогу продолжать бой, либо придётся играть почти вслепую. Острота зрения упала наполовину, и соперник стал передвигающимся пятном. Его размытое лицо, лишившее в моих мыслях его всего человеческого, позволили забыть о том, что я могу нанести ему травму.

Среди зрителей этого боя стояла тишина. Или я просто не слышал ничего и никого. Наши имена не называли, кто за кого болеет, тоже не понятно, да и не волновало в этот момент. Бойцам придумывают прозвища, и Слепой решил поиздеваться, дав мне кличку Ромео. Я так частенько в шутку называл Андрея, теперь эту роль занял я. Подозреваю, это из-за той ситуации с Машей. Жил бы Шекспир в наше время, я бы поймал его в тёмном углу и "поговорил бы", чтобы он никогда даже и не подумал написать эту пьесу. В прошлых боях я был просто Маврик, не особо фантазировал и прозвище выбирал сам. Сопернику повезло больше, его прозвали Филин, настоящее его имя я тоже не знал, не удосужился спросить, тормозив с похмелья.

Бой продолжался, и вести дальше честную игру было бессмысленно. Он разозлил меня, и я перестал думать. Тем более, здесь, как в Колизее, выживает сильнейший. Пригодилось то, чему учил Виталик. В этом и преимущество боёв без правил, что ты можешь пользоваться любой техникой или вообще забыть про неё. Но поставленные годами удары никто не отменял. Филин расслабился, подозревая, что спокойно меня добьет, раз начало боя такое успешное. Но в его запасе было только две первые минуты, которые много мне стоили. Дальше во мне появилась та же ярость, как и тогда, когда увидел Антона с Машей. Одним точный ударом я заставил соперника упасть. Но этого было мало. Мне хотелось добить его на полу, чтобы он уже не встал. И я бил до тех пор, пока не почувствовал, что Филин отрубился.

Меня оттащил наш не особо активный рефери. Он что-то кричал мне на ухо, но я уже ничего не соображал. В висках стучало, в ушах стоял гул. Я поднялся на ноги, зрение не приходило в норму, но я и не хотел ничего видеть… Три минуты, и я опять победитель. Зрителям это понравилось? Кушайте, не подавитесь…

Виталик подлетел, помогая выбраться с ринга и уйти. Дело сделано, можно за кулисы. Он тоже что-то втирал всю дорогу до комнаты. Тренер усадил меня на лавку и дал компресс со льдом, чтобы я приложил к глазу, продолжая что-то говорить. Но я не слушал его, только понял, что он пообещал вернуться через пару минут. Он ушёл, а мне хотелось тишины.

Но тишина – это понятие субъективное. Даже оставшись в одиночестве за закрытой дверью, тишины не было.

Я откинул лёд в сторону и уперся локтями в колени, обхватив руками голову. Только сейчас я почувствовал боль от рваной раны над глазом, которая продолжала кровоточить. Только сейчас начинаю соображать, что наделал. Я согласился на то, от чего всегда старался оградить себя. Для меня принципиально важно видеть в игре какой-то смысл, чувствовать себя особенным, лучшим в плане владения собой, своими эмоциями, своим страхом. Ведь цель спортивных игр не покалечить соперника, а доказать своё превосходство, быть оригинальным и запоминающимся. Любые травмы - это побочное и часто неизбежное. Меня никогда не привлекали уличные драки и, по возможности, я всегда их избегал, что на первый взгляд кажется абсурдным. Это будучи формирующимся подростком хочется влезть в каждую драку на улице, особенно если ты ходишь в секцию по боевым искусствам. Потом взрослеешь, и если мозги на месте, осознаешь, надо распускать руки только тогда, когда не остается ничего другого. Мы не в древнем мире живем, люди должны уметь контролировать себя. Наверное, в этом мире стереотипов сложно оставаться собой, подвергаясь общественному мнению, часто сдаешься и ведёшь себя так, как все хотят. Так, как они тебя видят. Каким все видят человека, который посвятил свою жизнь кулачным боям? Правильно, безмозглой горой мышц, который готов врезать любому, кто в его сторону косо посмотрит. И я всегда думал, что я другой, тем и выделяюсь. Но неконтролируемая агрессия и желание быть победителем взяли вверх над всеми моими установками и внутренними барьерами. Слепой видит всех насквозь. И меня в том числе. Во мне борются демоны, а он знает, как придать им сил, чтобы они одержали верх над моей сущностью. Семь лет назад всё было не так, тогда я думал, что дерусь за брата. И тогда я соглашался только на бокс. Не зря говорят, что страстей может быть много, а любовь одна. Только не всегда это понимаешь сразу. Кажется, я только что изменил своей любви самым грязным способом.